Два года назад, в преддверии приговора, гремело дело Михаила Ефремова. В каждом источнике СМИ с разных сторон обсуждалось громкое происшествие. Во внимании были даже самые незначительные детали. Так телевизионщики вышли и на меня за экспертным мнением по громкому уголовному делу.
Существует видео с камер наружного наблюдения, где на месте аварии Михаил Олегович, после совершения наезда, будучи в нетрезвом состоянии, как будто бы кается, признается в своей вине. Или, наоборот, оправдывается. К видеоролику требовалась бы озвучка, но звука там нет. Требовалось прочесть по губам то, что говорит знаменитый актер: «Я виноват» или «Я не виноват». Журналисты попросили меня «расшифровать» как специалиста, который занимается реабилитацией лиц с нарушенным слухом.
Вообще это задача несложная для любого логопеда или даже учителя начальных классов. Но ответ было необходимо подтвердить экспертным мнением потому рядовой педагог или специалист по речи не подходил для одного из центральных каналов. Конечно, для меня сложности это не представляло.
И все бы ничего, но явиться на съемки передачи «Центральное телевидение» я не могла, потому что сама в тот момент, как и Михаил Ефремов, находилась под домашним арестом. Меня и найти-то журналистам было непросто. Через знакомых и родных эксперт был найден, мне передали материал для ознакомления, но просто рассказать, что я думаю о том, виноват ли актер в преступлении или нет, было недостаточным. Необходим был видеоматериал с моим участием.
Соглашаться на авантюру участия в телепередаче было крайне опасным. Оппоненты в процессе моего дела предпринимали всевозможные способы, но я все еще держалась на плаву, хотя общий стаж дела тогда составлял 1 г и 8 месяцев, год и два из которых я уже сидела под домашним арестом. Судебное следствие тогда длилось больше полугода, но мы не добрались даже до прений сторон, оснований не хватало. Потому обидчики искали альтернативные способы, чтобы участь мою усугубить. За мной следили, ожидая, что я оступлюсь и нарушу регламент меры пресечения, опоздав, например, с положенной 3-часовой прогулки. Ноги мои являлись особым объектом длясъемки, на них все пытались рассмотреть, ношу ли я браслет арестанта или нет. Потому идти в проект было крайне опасным, общение с внешним миром, кроме близких, запрещено, как и любые виды связи.
Конечно, меня «подмывало» желание напомнить миру о своем существовании, тем более в таком экспертном статусе. Ибо за все время моего искусственного молчания меня только поливали грязью в сети. Было решено, что супруг снимет меня на видео, где я комментирую материал, обосновывая, что говорит Михаил Олегович на беззвучном ролике, виноватым он себя считает или нет. Этот фрагмент редакторы вставят в нужное «место» в телепередаче, доказывая или защищая бедного обвиняемого. Я согласилась, решив, что всячески себя обезопасила.
5 сентября 2020 года на телеканале «НТВ» вышел выпуск программы «Центральное телевидение» с моим участием. Я «озвучила», что Михаил Ефремов на видео с камер наблюдения по месту происшествия он говорит «Я виноват». По движению его органов артикуляции, точнее,по нижней челюсти, можно посчитать, их там 4, как и количество слогов в словосочетании «Я ви-но-ват». Если бы он говорил «Я не ви-но-ват», то их было бы 5. Так в начальной школе деток учат считать слоги по количеству гласных. Потому ничего сложного. «ВИНОВАТ», - вынесла вердикт я.
Материал получился типичный журналистский, по сути ничего не доказывал и не опровергал. Но, то ради чего я «пошла» в проект… цель была достигнута, обо мне вспомнили и зашумели. А отголоски и слова поддержки «приносили» мне мои члены семьи. В тот момент безнадежного сидения дома это стоило дорогого для меня.
Недели две спустя меня разбудил звонок адвоката: «Собирай вещи и обувь без шнурков. Доигралась!». Рассматривался вопрос о нарушении режима домашнего ареста и изменении мне меры пресечения на содержание под стражей. Вот тут, на этом моменте, все те, кто считает, что женщину, мать двоих детей не посадят, ведь она никого не убила, попрошу обратить внимание, что в нашей стране возможно все. Статья, вменяемая мне была 160-я, о присвоении и растрате. Меня действительно хотели посадить. Но не за наличием доказательств, а за нарушение режима.
Как красноречиво показывает практика, в РФ оправдательных приговоров не бывает, безусловно, за единичными исключениями. А также и тот факт на лицо, что из-под реального ареста никого не освобождают, как следствие того, что не оправдывают. Потому предположить, что, попав за решетку за нарушение режима, выйду оправданной по делу, было бы несбыточной мечтой.
Бог миловал, меру не изменили, разобравшись. Но тот месяц, пока доказывала свою непричастность к каналам связи, а только к видеокамере, и то, что режим не был мною нарушен, мне было жутко страшно. Как никогда в жизни. Вышла из-под ареста я только 3 месяца спустя.
«Ты не боишься о таком писать?», «Зачем ты пишешь о таком?»
Вы уже захотели мне задать один из этих вопросов?
Я знаю, что такое истинный СТРАХ. Представить, что твои сыновья будут расти без тебя невозможно, а, когда ты на грани такой ситуации в реальности… это ОН. Потому писать в прошедшем времени о том, что было и, Слава Богу, прошло совсем не страшно. Репутация моя чиста, а востребованным специалистом я была даже тогда, когда кто-то очень старался ее очернить…
Ссылка на выпуск передачи от 5.09.2020 г. (Раздел про М.О.Ефремова начинается на 25-й минуте)
#ефремов #михаилефремов
#делоефремова #дтпсучастиемефремова #нтв
