Марина Викторовна была учительницей. Она редко улыбалась детям и своему мужу. Характер у Марины был не просто тяжёлым: она могла днями и даже неделями не разговаривать с мужем или с 14-летней дочерью, если что-то шло не так, как желала Марина Викторовна.
В этот вечер она пришла домой с работы раньше, потому что проверку написанных ВПР (всероссийские проверочные работы) отложили до завтра. Марина Викторовна тихонько открыла дверь. Она услышала то, во что не могла даже поверить. Её тихий и безропотный муж говорил дочери:
– Анечка, мать у нас мегера. Она не любит никого, кроме себя. Я больше не могу жить с ней, пойми меня… ты знаешь сама характер Марины.
– Папочка, не уходи. Я не смогу с ней жить. Возьми меня с собой, папочка.
– Дочка, я к этому и веду. Ты испортишь все нервы с матерью. Захочешь – будешь с ней общаться, но жить под одной крышей невыносимо.
Для Марины Викторовны, привыкшей к тому, что всё было по плану, слова мужа и дочери стали ужасом. Она хотела остановить их, но гордость и своенравие взяли вверх. Марина Викторовна вошла в комнату и закричала:
– Не хотите со мной жить? А кто вас содержит, проблемы решает?
– Марина, тише…
– Заткнись! Тряпка! Решил проявить характер, а сам пытался уйти тихо.
– Мама! Ты надоела своим отношением…
– Лучше бы я тебя не рожала от этого никчёмного субъекта.
Глаза Ани налились слезами, она закричала так, как никогда:
– Ненавижу тебя… ты всегда для нас была Мариной Викторовной!
Аня убежала из дома, а супруг Марины Викторовны растерялся. Она сказала ему, чтобы он убирался прочь вместе с дочерью.
Женщина не заплакала. Она в очередной раз подумала о том, что не нужно было рожать от бесхарактерного мужчины, да и дочка была не такой, о какой Марина Викторовна мечтала. Неустроенность в жизни, ненависть к ней и к работе – всё смешалось в голове. В это время муж стал просить прощения. Он снова был жалким человеком, который даже не мог исполнить своё желание.
Марина Викторовна схватила его за грудки, вытолкала за дверь. Она подошла к окну и закричала сидящей на лавке дочери:
– Марш домой и по пути папашу забери.
Аня послушалась. Жизнь потекла в привычном ключе. Как ни крути, все так привыкли к происходящему, что никто не рискует что-то менять, а может просто боится. Как будет складываться дальше их жизнь остается только гадать...