Вот и всё, с этим человеком ушла целая эпоха. Эпоха, на которую можно было списывать какие-то неудачи, провалы настоящего времени, предъявлять претензии лично Михаилу Горбачёву, как последнему из правителей той эпохи.
Но люди уходят, и ответственность уже несут те, кто остается жить. Мы взрослеем каждый раз, когда кого-то теряем. Для меня это потеря, с этим человеком ментально я был связан всегда, может потому что однофамилец, может из-за того что перестройка пришлась как раз на мою юность. Сегодня хотел бы поделиться с Вами своим видением этого человека и его места в нашей истории.
Не просто быть однофамильцем такого человека. Сколько себя помню, сотни вопросов о родстве, блате, просто сыпались с разных сторон. Со временем уже перестал обращать на них внимание. Но один случай врезался в память. В первый день, в армии, на построении, при назывании твоей фамилии, ты отзываешься громким: - «Я!». Что я и сделал, когда услышал свою фамилию, все вышли из строя, чтобы посмотреть на Горбачева. «Вот, что такое слава!» - подумал я.
Бесспорно, этот человек сделал важное, он отпустил целую страну с цепи. Ушли какие-то невидимые цепи, которые держали людей запертыми на кухнях, где велись самые «важные» разговоры в полушепоте. Он был новый, деятельный, он умел говорить, разговаривать и этим привлекал. Сейчас вспоминаю то время, с таким воодушевлением: - «Перестройка, гласность!».
И, как во многих случаях, благими намерениями, дорога выстилается в ад. Свобода обернулась разгулом преступности и анархии. Свободу нам дали, только вот что делать с этой свободой мы не знали. Мы приняли свободу за безнаказанность. Раньше было на кого ровняться, на партию, на законы, на героев, было постоянное сравнение что можно и что нельзя и когда всё это ушло, мы как провалились. Без «руководящей» роли, мы не смогли найти возможность самим для себя эту роль играть. Пошла анархия. (Такое происходит с человеком в подростковом возрасте, когда ему просто «крышу» сносит). Вот у всей страны голову и снесло.
На уровне государства все точно самое, подчиняясь правилам и гостам, машина скрипела, но ехала. Как только начали что-то менять, вся машина посыпалась, власть моментально стала слабой. Как сказал один немецкий политолог: - «Горбачев хотел починить крышу, но нужно менять было уже стропила. Взялся за стропила, стены нужно менять. Стены вроде как начали делать, фундамент рушился!». Прогнило всё. И, это не вина Горбачёва, к этому страна шла десятилетия.
Горбачёв в молодецком угаре, в истинном желании сделать лучше, взялся за реформы, последствия и ведение которых не понимал до конца. Видел конечную цель, но как идти к ней не знал и никто не знал. У нас не было лидеров, которые могли бы «взять» страну, у нас все смотрели друг на друга, в надежде, что кто-то возьмет ответственность. Партийная жизнь учила приспосабливаться, юлить, договариваться и в этом была сильна. Но когда наступила вот эта самая свобода, никто не умел ею пользоваться, что делать с ней не знали.
И, в один миг, страны не стало. Вернее она была, но государство, как таковое исчезло, и начался тот самый беспредел.
Горбачев был порождением того аппарата и сделать ничего не мог. Не обладая силой, и не умея договариваться и давить, он сдавал одни переговоры за другими, в надежде на свои «светлые» цели. Его радужные мечты по поводу «Миру – Мир», когда все хотят мира и дружбы, оказались настолько обманутыми, что в погоне за этими идеалами, он отдал всю страну на растерзание.
Самое страшное, что отдал он, но винить его за это нельзя.
В то время, сказать подобные слова можно было о каждом из нас. Мы выросли в таких условиях (нас вырастили), когда мы могли сопротивляться и умирать только на поле боя в открытой войне. Мы или дружим или воюем, мы пропустили тот момент, когда мир прекратил воевать, этот самый мир теперь воевал именно на переговорах – воевал жестоко. Мы были к этому не готовы, поэтому с треском провалились все наши начинания и ожидания.
Поэтому осуждать Горбачёва – это осуждать в первую очередь себя. А лучше, сказать этому человеку «спасибо». Он сделал то, он решился на то, может быть, само время его подтолкнуло к тому, чтобы сломать это старое здание.
Слабый политик, хороший партократ, оказался в это непростое время на самом верху. Никто другой там оказаться не мог, поэтому путь наш через 90-е был предопределен самой историей.
В России до той самой свободы нужно пройти долгий путь. Да и что такое «свобода»? Сейчас смотрю на западные страны, так и там никакой свободы, оказывается, нет.
Поэтому, только сильный правитель и сильное государство, в противном случае, тот самый беспредел. С меня 90-х хватило.
Михаил Горбачёв, первый президент СССР. 1931 – 2022 г.г.
Светлая память.