Глава 17
***
– Надо было сказать, чтобы он за руль не лез, – вздохнула Васька у Кати за спиной.
Они стояли у окна, выключив свет, чтобы было лучше видно, что происходит на улице. Катя поймала себя на том, что вцепилась в занавеску – того гляди сорвёт.
– Он и не лезет.
Андрей и в самом деле открыл свою машину чтобы лишь взять оттуда очки. После чего они с Малиновским оба сели в Ромкину.
– Кать, я только не пойму… То, что Жданов теперь всё знает, – совсем плохо или ничего?
Катя пожала плечами:
– Если бы я сама что-то понимала.
О таких вещах она пока не думала. Думала об очках. Впервые видела Андрея без них. Даже без рубашки видела раньше – с Юлианой. А без очков – никогда, он же обычно отворачивался. И глаза, не прикрытые стёклами, у него были какие-то бестолковые и, можно сказать, добрые. Наверное, так и должно быть, если человек не очень хорошо видит. Добрый бестолковый Жданов… Крутая фантастика… Оптическая иллюзия.
Васька тем временем рассказала, как они с Малиновским самоотверженно разогнали местную шпану. И спасли… не то Жданова, не то эту самую шпану. Кто знает, как бы оно повернулось. «А он у тебя ничего, внушает!»
– Васька, не трещи, – попросила Катя. – Я собираюсь разреветься.
– Святое дело, – согласилась Васька.
Зачем Андрей приехал? Малиновский сказал – узнать, как она себя чувствует. Только вот правда это или Ромка на ходу сочинил такой повод, а Жданов просто хотел выяснить, какого чёрта она вдруг увольняется? Что ж, на вопрос о самочувствии Катя могла бы ответить твёрдо – оно никуда не годится. Как и бывает у человека, который сознательно отказывается от предмета любви. Возможно, треснись она головой о вагон, и то чувствовала бы себя лучше. Однако хорошо Жданову. Все его страдания исчерпываются физической болью. Если, конечно, он не ловит от боли кайф, чему она тоже не удивится. Это она чуть в обморок от жалости не грохнулась, пока просовывала ему пуговицы в петли и одаривала машинками, а сам потерпевший, вполне вероятно, испытывал минимальный дискомфорт. И то – из-за отсутствия очков.
Прорыдаться не удалось, да и глупо рыдать, когда этого не то что хочется, а вроде как надо. Отличный девочковый способ расслабиться, и почему она им так редко пользуется? Разве что после американских горок. «А чем тебе работа со Ждановым не горки? Никогда не знаешь, что случится в следующий момент. Вверх понесёт или вниз». Слезла с аттракциона – проревись, заешь стресс сахарной ватой и отдыхай…
Отдыхать получалось плохо – всю ночь Катя ворочалась, будто это она ввязалась в драку и теперь не может удобно устроиться из-за синяков и ссадин. Когда в дверь позвонили, даже не поняла, что уже утро. И не подумала, что открывать, не взглянув в глазок, в наше время верх неосмотрительности. Просто вскочила с дивана, снесла по дороге стул с Васькиным барахлом и как была в комической пижамке с мишками Тедди, так и выскочила в прихожую. Звонят же, надо открыть.
На пороге стоял Жданов. Со всеми следами вчерашнего вечера на физиономии, в запасных очках и, как Катя мгновенно поняла, с какой-то идеей.
– Катя, я приехал, чтобы отвезти тебя на новую работу, – заявил Андрей.
На то, что она стоит перед ним лохматая, неумытая и в пижаме, ему, конечно, было плевать. И надо было его выгнать. Изобразить возмущение, отказаться. Но Катя сказала только:
– Ты меня уже один раз трудоустроил.
На «ты» так на «ты».
– В тот раз я сделал много ошибок, – кивнул Жданов, – но я обучаемый. И теперь трудоустрою тебя гораздо лучше.
– Пушкарёва, что за фигня, – заворчала в комнате Васька, – уже утро, что ли?
– Семь, – объявил Андрей громко. – Пока Катя соберётся, пока доедем по пробкам.
Катя решила – пусть. Работа ей нужна, а раз уж он такой обучаемый… Пусть покажет класс. И кивнула ему в сторону кухни.
– Ставь чайник, я сейчас.
– И пожевать чего-нибудь, – поддержала Васька, заваливаясь в ванную одновременно с Катей. – Надеюсь, яичницу президенты модных домов жарить умеют? Нет? А пирожки в микроволновку запихивать?
Сунув в рот зубную щётку, Катя увидела своё отражение в зеркале над умывальником. Ужас и кошмар. Баба Яга, детей пугать.
– Не переживай, – поняла ход её мысли Васька, – он неважно видит.
На кухне выяснилось, что микроволновкой и чайником президенты модных домов пользоваться умеют. И даже умеют обнаруживать сахар на незнакомой местности.
– А что за работа? – поинтересовалась Васька. – Кать, я бы на твоём месте неизвестно куда не ездила. Вот он завезёт тебя в подвал «Зималетто» и заставит шить трусы и наволочки. А строчить на машинке ты не умеешь.
– Не умеешь? – уточнил Андрей, будто и правда собрался везти её в подвал, а теперь передумает. – Странно, это довольно просто.
– Я экономист, – на всякий случай напомнила ему Катя. Вдруг после драки забыл.
– С красным дипломом. Я помню.
Катя поспешно глотнула чаю, и ей стало ещё жарче, чем было, пока она лихорадочно умывалась, одевалась и решала вопрос – что за ерунда происходит. И чем она может закончиться.
– Вообще-то Катя на больничном, – снова ввязалась Васька, – с лёгким сотрясением мозга. Ей лежать надо.
– Василий, я уже догадался, что этот больничный так же реален, как ваш брак с Екатериной Валерьевной.
Васька фыркнула, но замолчала. Только глядела с интересом – что же будет. Хотя что могло произойти при ней на кухне между Катей, у которой сердце стучало где-то в горле и мешало внятно соображать, и Ждановым, которому было всё по барабану, кроме его свежей мысли – трудоустроить уволившуюся помощницу. Наверное, от ударов по голове в нём проснулся гуманизм.
– Помнишь Юлиану? – спросил Андрей, открывая перед Катей дверцу машины. – С зонтиком.
Вопрос был глупый – когда бы Катя успела позабыть Юлиану? Но сейчас глупость уже не удивляла. Если день начался с бреда, почему бы ему так и не продолжиться.
– А почему она всегда с зонтиком?
– Проспорила, – сказал Жданов, – не помню, о чём был спор, но она обещала зонтик из рук не выпускать. Так и таскается с ним даже зимой.
– Да вокруг тебя все спорщики.
Тема споров ему, очевидно, не нравилась, и он её сменил:
– Юлиане нужна помощница. О такой, как ты, она может только мечтать.
– А сама Юлиана в курсе, что мы уже едем? – поинтересовалась Катя. Андрей мог её и не проинформировать.
– Да, я ночью ей позвонил, она ждёт. И… спасибо за машинки.
Кате стало смешно. Она тут задыхается, дёргается и вообще испытывает всякое, что и положено при близости любимого мужчины, а он думает об игрушках.
– Пожалуйста. Сломаешь – скажи, я тебе ещё куплю. Хочешь – с автотрассой, я видела в магазине, есть неплохие, многоэтажные.
– Спасибо, Катенька, но трассы я предпочитаю делать сам. Так интересней.
Почему она увольняется – даже не спросил. Но может, и к лучшему. Не говорить же – увольняюсь потому, что люблю тебя, но это глупо и ни к чему не приведёт, так лучше закончить, пока последние мозги не растеряла. А врать надоело.
У Юлианы в агентстве было довольно мило, особенно Кате понравилась золотая рыбка в аквариуме. А ещё стало очевидно, что её трудоустройство – неожиданность для самой Юлианы. У неё даже стола лишнего не было, и Катя вынуждена была сесть за один с секретарём. И обязанности новая начальница толком объяснить не могла… Зато Андрей делал вид, что всё давно задумано, так и надо и все стороны должны быть довольны. Неужели ему пришло в голову привести сюда Катю только сегодня ночью? И он сразу позвонил Юлиане? Тогда придётся признать, что Андрею Катя почему-то интересна и зачем-то нужна. Лишь бы это не было очередным спором.
***
Андрей закрыл за собой дверь офиса Юлианы и выдохнул. Порядок. Катя от новой работы не отказалась, и безумие, начавшееся вчера вечером, кажется, подошло к концу. Катя соврала, не болела, и даже замуж не собиралась, и уволилась только потому, что, как правильно сказал Малиновский, он мог задолбать любую фею. Когда он осознал это – захотелось устроить ещё что-то вроде драки. Стукнуться в стену башкой. Так, чтобы она наконец раскололась. Не стена, конечно. Чтобы стало больно. Больнее, чем было. Ему уже всё равно, что Катенька – не фея. Что бы он делал с мифическим существом, персонажем из мультиков и сказок? А вот что бы он делал с просто Катенькой, представить было легче. Дома Ромка предложил лечь спать, но кто же спокойно засыпает после таких открытий… Всё, что произошло между ним и Катей, вспоминалось и вспоминалось. Выходило, что он вёл себя как полный придурок. Просто не знал, что вдруг что-то к ней почувствует и его резко заинтересует – а как он выглядит со стороны? Обычно его такие мелочи не волновали. Пусть все думают что угодно. Теперь же хотелось, чтобы всё это оказалось дурным сном и появилась бы возможность познакомиться с Катей заново. Просто так, без споров и проверок.
– Начать всё с нуля, – сказал он вслух.
И несчастный Малиновский, мечтающий рухнуть и уснуть, задал логичный вопрос:
– Как? Ты, герой, даже с работы девушку выжил. Сейчас у неё одни мысли – куда устроиться.
– Я что-нибудь придумаю.
Ромка ушёл спать, а Андрей довольно быстро придумал. Пусть Катю возьмёт к себе Юлиана. Пусть поможет. Только придётся объяснять, почему он это просит. Да и пусть, надо – значит надо. Всё взвесив, позвонил Юлиане. С новостью, что Катя от него ушла, он в этом виноват и очень нуждается в юлианиной помощи. Иначе – только головой в стену. Юлиана удивилась, но Катю взять обещала.
Эта проблема была решена. Теперь Кате не нужно думать, где найти работу. И она сможет подумать… о чём? Её может ничто больше не интересовать. Но такую мысль он себе запретил. И отправился будить Малиновского.
– Катя будет помощницей Юлианы. И я начну всё с самого начала.
– Да, – Малиновский отвернулся, натягивая одеяло на голову. – Здравствуй, Катюша, меня зовут Андрюша. Может, ты это с утра начнёшь? И сразу с Катей, а не со мной?
– Малиновский, ты не понимаешь…
Ромка в ответ засопел. А ведь предлагал помощь. Обещал, мол, если надо – скажет, что и как делать, чтобы было правильно. Так, как Кате понравится.
Вернувшись к себе, Андрей понял, что впадает в то состояние, которая бабушка называла «море по колено, а в луже уши скроет». С одной стороны, казалось, что он всё сможет. Нет ничего невозможного. Если Катя не любит никакого Василия, почему бы ей не полюбить его, Андрея? Его угораздило испытать к ней чувства, так пусть они станут взаимными. С другой стороны, он подозревал, что не всё тут зависит от него. Есть ещё тысяча условий, которые не учтёшь. Но зависящее от него он может сделать. И обязательно сделает. Он даже готов измениться, если таким как есть Катю категорически не устраивает. Главное, держать себя в руках. Да он с целым «Зималетто» справился, неужели с одним человеком не справится? Тем более с собой.
Лохматая и помятая после сна Катенька совершенно правильно не выставила его сразу. А потом уже и не выставила бы – работа-то ей нужна. Правда, общаться с ней было не так уж просто. Он старался меньше говорить. Лучше представлять себе что-нибудь. Молча. Когда выяснилось, что Катенька не умеет шить, вообразил сценку – ночь, пустой цех, он садится за машинку и создаёт какую-нибудь фигню вроде кармашка для платья. И дарит ей. А она оставляет себе на память. Занимая воображения подобной бредятиной, внешне был абсолютно спокоен. Пока они едут в офис к Юлиане. О чём тут волноваться? Сказал спасибо за машинки, Катя предложила купить ему целую трассу. Многоэтажную. Вот же ситуация – он сидит с ней рядом, и внутри у него бесконтрольно скачут какие-то новые для него эмоции, обрывочные фантазии и прочая чушь, а она думает об игрушках…
Но теперь всё позади, Катя у Юлианы, он может ехать в офис.
Малиновский в своём кабинете дремал, положив голову на стол. И когда Андрей в шутку щёлкнул его по затылку, даже головы не поднял, так и сказал в бумаги:
– Палыч, я так больше не могу. Позвонил бывшей и поторопил, чтобы съезжала. Ты и сам не спишь, и мне не даёшь, а я не ты, без сна дурею. Это ты у нас… дурной равномерно.
– Ты же уснул ночью, – напомнил ему Андрей.
– Да, и чудесно выспался под твой топот и бренчание.
– Ромка, как думаешь, я могу понравиться Кате?
– Ты всё можешь, – Ромка зевнул и потянулся. – Если приложишь определённые усилия, а главное, приложишь их в нужном направлении.
– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Понимаешь, так получилось, что я никогда не добивался девушек.
– Пропустим очевидное, – сказал Малиновский.
– И я не представляю, как начать теперь с Катей… после всего, что было.
– Ладно, помогу. Не бросать же тебя, в самом деле, мой невинный друг.
Андрей повернулся и собрался уйти, но Ромка остановил его.
– Эй, ты куда? Я уже собрался провести с тобой первое занятие. Садись.
И показал на стул напротив себя.
– Ну вот представь, что я – это Катя. Представил? Что ты ей скажешь?
– В каком смысле?
– В прямом, русским языком. Ты как собрался дать понять Катеньке, что рассчитываешь как минимум остаться с ней друзьями, а не расстаться, передав Юлиане?
Андрей задумался. Слова не подбирались.
– Хотя нет, – вдруг изменил решение Малиновский, – тебе лучше молчать. Ты молча правильнее выглядишь. Вот что. Напиши ей письмо. Мол, так и так, был полным идиотом, прошу сделать скидку на личностные особенности и простить хотя бы потому, что глубоко раскаялся. Жданов, ты раскаялся?
– Ещё как, – мрачно сказал Андрей.
– Вот это и напиши. Приложи к письму конфеты, цветы, игрушку – на что фантазии хватит. А там посмотрим.
Смерив его внимательным взглядом, Малиновский показал на дверь.
– Ладно, цветы и игрушку беру на себя. Но письмо ты должен написать сам. Твори, помнится, в школе сочинения тебе удавались. Училка из обморока не выбиралась от твоей оригинальности.
– Катю в обморок я отправлять не планирую, – Андрей встал и сделал вид, что сейчас врежет другу в лоб, – и нечего тут командовать. Президент пока что я.
Написать письмо оказалось не так просто. За день в корзине для бумаг скопилась целая куча забракованных и смятых листков. Андрей начинал писать, потом отвлекался на дела, а когда возвращался к тексту, начатое выглядело по-дурацки. Например, первая же строка. Как обратиться? Катя? Как-то коротко. Екатерина Валерьевна? Подумает, что он издевается. Дорогая Катя? Решит, что издевается не просто, а изощрённо. А фраза номер два? Определённо, с сочинениями было проще. Наконец Андрей решил, что чем короче он станет выражаться, тем меньше у Кати будет шансов найти в его письме что-то, что он туда не вкладывал. И на последнем листке было написано: «Катя! Я понял, что был неправ, прошу простить меня и надеюсь, что мы останемся друзьями».
– Толстой… Лев Николаевич, – вздохнул Малиновский, ознакомившись с результатами его труда. – Ты бы ещё ватман взял, что на А–4-то…
И увернувшись от полетевшего в него карандаша, договорил:
– Девушки любят открытки. Бесплатный урок номер два. Тебе купить или сам справишься?
Андрей представил себя покупающим открытку и решил, что на сегодня подвигов с него вполне достаточно. Пусть подключается опытный Малиновский.