На Каннском кинофестивале этого года состоялась премьера фильма Дэвида Кроненберга «Преступления будущего», а 1 сентября картина выходит в российский прокат. Оправданно ли возвращение режиссера к любимой теме конфликта человека с собственным телом, и что не так с долгожданным боди-хоррором, разбирается Игорь Дорогов.
Недалекое будущее. Эволюция не стоит на месте. У некоторых людей вырастают новые органы без какой-либо необходимости в них для жизнедеятельности организма. Наоборот, зачастую они мешают переваривать пищу или спокойно передвигаться. Зато восприимчивости к боли у людей практически не осталось. Такие мутации отталкивают одних и вызывают первобытный трепет у других. Так рождается новое искусство, даже арт-перформанс – извлечение органов из организма на публике.
Этим делом и занимается основной персонаж фильма Сол (Вигго Мортенсен). Он, как и подобает любому современному художнику, передвигается по городу в черном балахоне и только в темное время суток. Здесь фильм приобретает практически нуарный характер. Есть и роковая женщина – помощница Каприс (Леа Сейду), выполняющая любые творческие капризы шефа, но всегда заинтересованная в своем. Она наносит татуировки на ново-выращенные органы Сола, а потом извлекает их из организма перед экстатической толпой при помощи современного хирургического оборудования.
Сол, конечно, не единственный адепт нового искусства. Есть и другие публичные авторы, использующие эволюцию и отсутствие боли в «высоких» целях. Например, один персонаж пришивает себе на лицо и тело много-много ушей и исполняет экзотические танцы. Здесь, как клякса на чистом листе отличника, выступает первый промах Кроненберга. Зрелище это просто смешное, в самом плохом смысле слова. Сразу прослеживается параллель с такой формой современного искусства, как акционизм. Но, не факт, что венским акционистам из 60-х такое будущее показалось бы трансгрессивным. Даже в прибитой к брусчатке мошонке Петра Павленского больше художественного выражения и коммуникации с людьми, чем в этих «ушастых плясках».
Солу этот перформанс тоже кажется низменным и неэстетичным, ведь сам он приверженец публичной аутопсии. Это, по его мнению, настоящее искусство. Кроненберг, говоря об этих сценах, обещал, что зрители будут выбегать из зала. Серьезен ли он был или провоцировал простодушных любителей боди-хорроров на невыносимое ожидание премьеры – сказать сложно. Но, что точно можно сказать – выбегать никто и никуда не будет. Никакой провокации или психологических трудностей при просмотре ждать не стоит. Наверняка, даже в «Докторе Хаусе» есть сцены «пожестче».
«Преступления будущего» выглядят как неудачное переосмысление тем, переваренных еще в картинах Кроненберга «Экзистенция»(1999) и «Видеодром» (1982). Похоже автор считает, что мутация человеческого тела – это больше не конфликт человека с подсознательной тягой к телесным изменениям, а технологический процесс.
Эта картина об авторской рефлексии, как бы банально и универсально это ни звучало. Идеи снять и показать зрителю свои великие боди-хорроры или реалистичные фильмы вроде «Опасного метода» (2011) и «Порока на экспорт» (2007) возникли у режиссера имманентно при эволюционном восприятии мира. А съемочная группа, прямо как помощница Каприс, помогла ему извлечь их из подкорок. Увы, последний орган оказался таким же лишним, как уши на теле.
В каждом кадре фильма чувствуется искусственность. Поверить в такое будущее невозможно. Либо мы не готовы, либо автор сам недостаточно верит в свои слова. Но, в отличие от персонажей картины, научившихся поедать и перерабатывать пластик, зритель подобное переварить не в состоянии. А когда научится – это и будет преступление будущего.
Автор: Игорь Дорогов