Смешно, когда нынешняя либеральная тусовочка, сбежавшая на Запад после начала спецоперации, начинает именовать себя «философским пароходом» – в память о тех учёных, врачах, университетских профессорах, священниках, которых советская власть выдворила из страны ровно 100 лет назад.
Текст Владимира Тихомирова
Как раз 31 августа 1922 года в «Правде» было опубликовано сообщение о высылке «активных контрреволюционных элементов и буржуазной интеллигенции».
Большевики избавились от настоящей духовной и интеллектуальной элиты страны. Вот лишь несколько имён тех, кто тогда навсегда покинул Петроград на двух немецких пассажирских судах: религиозные философы Николай Бердяев, Николай Лосский и Иван Ильин, богослов о. Сергий Булгаков, социолог Питирим Сорокин, антрополог Лев Карсавин, историк Семён Франк. И ещё три сотни учёных, имена которых абсолютно ничего не скажут «мыслителям» уровня Галкина, Урганта или Акунина.
Но, в отличие от Акунина, русские философы вовсе не стремились сбежать из России, охваченной огнём революционного безумия. Напротив, они хотели остаться, разделить с народом лишения и испытания, которые, как горько писал Бердяев, интеллигенция сама же и накликала.
Скажите, хоть кто-нибудь из нынешней тусовочки говорил что-нибудь о народе – нет, не о «ватниках» и «быдле», а именно о народе? Я уж не говорю об осознании ответственности за судьбу России – эти эмпиреи нашим либералам, привыкшим думать исключительно о себе любимых, совершенно недоступны.
Да и о какой исторической ответственности можно говорить с той же Хаматовой или Петрушевской, которые не раз говорили, что «эта страна» нужна им для заработка? Разве за «эту страну» они могут чувствовать ответственность?
Кстати, высылать неугодных пароходами придумали вовсе не большевики – этот первый симптом нынешней «культуры отмены» появился в США. Ещё в 1919 году американские власти, опасаясь распространения революционных настроений, обрушили репрессии на «Союз русских рабочих», созданный мигрантами из России для помощи соотечественникам. Несколько тысяч задержанных членов «Союза» были заключены в специальном концентрационном лагере на острове Эллис в Нью-Йорке, где уже была открыта тюрьма для нелегальных мигрантов. И в декабре 1919 года состоялась самая массовая одномоментная депортация в истории США. На старом грузовом пароходе Buford в Петроград было отправлено 249 человек, среди которых были и настоящие анархисты, и уголовники, и простые работяги, схваченные по доносам.
Большевикам ничего не оставалось, как принять высланных – в самом деле, не топить же пароход. Правда, с дальнейшими депортациями дело не заладилось – в миграционной службе США закончились деньги на аренду судов.
Но «философский пароход» 1922 года стал не просто «алаверды» Западу, но и блестящей возможностью для Ленина спасти русскую элиту из лап ВЧК. Ленин, несмотря на кровожадную риторику и приказы о «красном терроре», не питал иллюзий относительно своих соратников – того же поляка Дзержинского или красных латышских стрелков, одержимых массовыми расправами над русскими «угнетателями». Именно ради спасения учёных из расстрельных подвалов Лубянки Ленин приказал их выслать в Европу.
Потому что он никак не мог отдать Дзержинскому того же богослова Сергея Николаевича Булгакова, книги которого он цитировал в своей работе «Развитие капитализма в России». Малоизвестный момент: первые книги Ленина и Булгакова выходили в одном и том же издательстве Марии Водовозовой, которая была родной сестрой жены Булгакова и наследницей известного торговца чаем, на деньги которого Водовозова и стала первой в России марксистской издательницей.
Дзержинскому и латышам на эти подробности было наплевать: опьянённые русской кровью, они хотели только убивать. Но вот Ленин старался спасти русскую элиту, волей революции оказавшуюся под угрозой истребления. И уже после Гражданской войны он не раз высказывался за смягчение карательных методов.
Страна, разом лишившаяся интеллигенции и технических специалистов, отчаянно нуждалась в примирении и налаживании новых связей как с Европой, так и с эмиграцией. И «философский пароход» стал таким пробным сигналом о готовности большевиков к отказу от «военного коммунизма» и к поиску компромиссов. Этот сигнал практически сразу был услышан.
Нынешние же либералы делают всё, чтобы не слышать Россию.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.