Или даже так: вот и Горбачев умер.
Грустный повод лишний раз вспомнить странные, в чем-то нелепые и смешные, а в чем-то трогательные, мои любимые 1980-е – а чего ж мне не любить эпоху своего детства и отрочества. Да, в нежном возрасте десятилетие – это именно что эпоха, целая жизнь, вошел я в нее 8-летним, а вышел 18-летним: как в известной шутке про Довлатова, это два таких разных человека, что они даже не знакомы друг с другом.
Горбачев, если кто помнит, пришел к власти после периода, который юмористы еще тогда окрестили «гонкой на лафетах» (руководителей СССР по традиции в последний путь отвозили на орудийных лафетах). 10 ноября 1982 года умер Брежнев. Интересный факт, что о его смерти поползли слухи за две-три недели до этого, так что даже в школы спустили некое распоряжение, и наша учительница перед началом уроков выступила с заявлением: «Ребята, западные вражеские радиостанции распространяют слухи, что умер Леонид Ильич Брежнев. Не верьте этой пропаганде и не распространяйте ее». Кто-то, стало быть, инфу о состоянии здоровья Генерального секретаря западным разведкам сливал-таки – эта тема, кстати, до сих пор особо не раскрыта.
Потом как-то быстро пролетели Андропов и Черненко, оба правили примерно по годику и отправились на встречу с Неизбежным.
От первого запомнились знаменитые «андроповские патрули», выявляющие прогульщиков, шастающих в рабочее время по магазинам-кино-ресторанам. Взрослые шушукались об этих патрулях, вообще о том, что «пришел КГБшник», и в шушуканье этом была сложная смесь эмоций: «наконец-то наведет порядок» и «страшновато». Вспоминали Сталина – в конце концов, каких-то тридцать лет прошло после смерти генералиссимуса, еще полно было живых граждан моего нынешнего возраста и старше, которые при Сталине выросли вообще-то, но детям 80-х казалось, что это такая седая древность, что ой.
От Черненко, второго Брежнева, запомнились почему-то лишь кумачовые плакаты с его шаблонными цитатами и подписью «К.У.Черненко». В этом самом 1984 году, при Черненко, значимым событием для меня была поездка с папой на Черное море - в Сухуми, если точнее, но все советские курорты тогда обобщались в быту понятием «юг», и никто не мог представить, что будет через десять лет.
И снова: «товарищи, вы будете смеяться, но нас опять постигла невосполнимая утрата» – и вот, стало быть, Горбачев.
Первое время, надо сказать, казалось, что нам-то какая разница, ну, очередной бубнила. Единственное, что сравнительно молодой: слегка за пятьдесят – это ни о чем по меркам т.н. советской геронтократии. Сразу пошли шутки, или, как сказали бы сейчас, мемы: «Готов Освоить Работу Брежнева, Андропова, Черненко, Если Выживу», «Кто поддерживает Горбачева? Никто, он сам ходит»; «Почему у Горбачева такие щеки? – А его все за них треплют и говорят: «У-ти, какой молодой», и так далее.
Потом… Тут уместна цитата из моего любимого Пелевина:
Меня всегда интересовало, как возникают на земле эти огромные трещины, в которые проваливаются целые городские кварталы при землетрясениях. Ведь такая пропасть не может появиться за одну секунду — она должна с чего-то начаться. Сперва, наверно, возникает совсем тонкая трещинка — но она проходит сразу по всему: по асфальту, бетонным бордюрам тротуара, заборам, стенам домов и даже стеклам…
Фактически через месяц после «инаугурации» Горбачева, уже в мае 1985 года, началась антиалкогольная кампания: взял товарищ быка за рога, видать, давно настраивался на борьбу с пороком. То ли чуть раньше, то ли чуть позже я прочитал ходивший в самиздате некий «закрытый доклад Академии наук» (или что-то вроде того), с которого она и началась. Ага, советский самиздат, особая субкультура, которая долетала даже до нашей далекой от диссидентских кругов семьи (черт его знает как: иных уж нет, а те далече). Запомнилось из доклада почему-то вот это: «Когда патологоанатомы вскрывают мозг алкоголика, они удивляются не тому, насколько мозг поражен, а тому, как с таким мозгом человек мог вообще жить». Вот сразу так и представляешь смятение этих специалистов со всякими там своими скальпелями и щипцами над вскрытым черепом: у, как все запущено.
От меня по младости алкогольная тема была далека: «вино – это запоротый сок», как говорил тогда мой приятель-ровесник. (Кстати, «запоротый» в смысле «испорченный» – еще в ходу?) Другое дело – всякие заграничные артефакты.
Вычитал где-то в Сети, что в августе 1985 года из советской официальной торговли пропали раз и навсегда японские аудиокассеты – священные артефакты для советского подростка той поры. Впрочем, и магнитофон-то у меня появился только через год, подарок мамы на 14-летие, и это была известная «Электроника-302».
Так что кассеты я покупал, как сейчас это называется, на вторичном рынке: на руках у заставших разлюли-малину постолимпиадной Москвы начала 80-х их оказалась прорва, в том числе и у моих одноклассников. А чуть позже образовалась предтеча легендарной Горбушки – «рынок спекулянтов» у комиссионки на Шаболовке.
Занятно было зайти в эту комиссионку, попускать слюни на какой-нибудь «Шарп-777» («три топора»), выставленный за две тыщи рублей, а потом покрутиться среди тусы, которая была и внутри магазина, и снаружи, и приобрести фирменную запечатанную кассетку на честно накопленные 10-15 рублей. У «дилеров» эти кассетки торчали из наружного кармана рубашки, как бы намекая.
Но для меня точкой невозврата к советскому стал увиденный по ТВ сюжет, где некий пародист… пародировал Горбачева! Там буквально пара фраз про «начать и углубить», но… да как так можно?! По телевизору?!! Ой, что деется…
Да, еще вывешивали гигантские портреты Ленина, но железный занавес году к 1988-му прохудился вконец. Разумеется, инфа шла быстрее материальных артефактов. Поп- и рок-музыка - и фильмы, фильмы… Именно в 1988 году началась короткая, но яркая эпоха видеосалонов, которые открывались в любом мало-мальски пригодном помещении, где можно было поставить телевизор и хотя бы пять рядов кресел. Стандартная цена – рубль, за вечерние сеансы с эротикой и порнографией брали полтора. Были и элитные заведения, вроде «Погребка» на Старом Арбате (тогда еще просто Арбате), прямо напротив скучного казенного «Видеоцентра», где владельцам домашних видеомагнитофонов (их тогда было пара сотен на всю Москву) предлагали взять напрокат кассету с Феллини или Тарковским. В «Погребке» к просмотру голливудских фильмов предлагалось «угощение» – жидкий шоколад со взбитыми сливками и ягодками, молочный коктейль тоже с ягодками, а стоило все это приличные по тем временам пять рублей.
Дефицит между тем все нарастал, потихоньку стали вводить «талоны» (замена привычному термину «карточки», ссыкливый новояз – наша старая традиция), и появился мем: «По талонам кислое, по талонам сладкое, что же ты наделала, голова с заплаткою?».
Много кто говорит и пишет, что дефицит в конце 80-х создавался искусственно чуть ли не с подачи лично Горбачева, чтобы дискредитировать советскую власть. Но, по логике, дискредитировать таким образом можно было только самого Горбачева. Озлобленный народ, по идее, должен был выйти с лозунгами на тему «Вертай все взад!» - то есть верните нормальную советскую власть, а не это вот. Но не вышел, кроме некоторых маргиналов. Точнее, вышел, но под совершенно противоположными лозунгами. Почему? Да потому что никакого такого уж существенного обвала от изобилия к дефициту не произошло – просто стало ЕЩЕ хуже, чем было.
Полки в магазинах, впрочем, окончательно опустели только в 1991 году – до этого на них хоть что-то да стояло, а тут советская торговая логистика развалилась окончательно: кто, как и, главное, зачем будет поставлять продукцию в советские магазины по фиксированным ценам, когда без проблем можно загнать ее на рынках по рыночным, и ничего за это не будет, в отличие от времен кондового СССР.
Тут-то и случился мутный путч 19 августа. Кто там на ком стоял, нет особой ясности до сих пор, ГКЧПисты как сразу после поражения и ареста начали мямлить на тему «я не я, и лошадь не моя», так в общем и продолжали до самой смерти, да и Михаил Сергеевич не сильно стремился разъяснять подробности. Факт в том, что путч сорвал подписание нового Союзного договора, который мог бы еще продлить существование СССР – ну, или агонию СССР, кто как понимает. А так – в декабре 1991-го Советский Союз был закончен де-юре, ну и понеслась душа в рай, то есть в те самые лихие 90-е. Тоже странные, в чем-то нелепые и смешные, а в чем-то
и трогательные. А кто-то их не пережил, да.
Поскольку на террасу развитого капитализма из палисадника развитого социализма сразу не запрыгнешь, тут, как оказалось, работать нужно, народные массы возненавидели Горбачева, который разрушил скудную стабильность позднего СССР, хотя, видимо, и не хотел. На этот счет еще в начале нулевых высказался Дмитрий Быков:
Горбачев и сам далеко не представлял себе всех последствий пресловутой перестройки, которая, однако, самим названием своим ясно указывала на то, что радикального переустройства не замышляется — надеялись обойтись косметическим. Тем не менее о подлинных масштабах кризиса системы не догадывался никто: как в старом фильме «Деревня Утка», для полного развала всей конструкции оказалось достаточно вынуть единственный гвоздь… в 1986 году оказалось достаточно крошечного послабления, иллюзии новизны, чтобы в эту щель с невероятным напором хлынула так называемая творческая энергия масс, которым до того надоело фрондировать в кухне и гробить жизнь в очередях, что вся система стала рушиться помимо воли Горбачева… Дальше от Горбачева уже ничего не зависело: открыла рот интеллигенция, напечатали запрещенное, главной фигурой на общественной сцене стал журналист, и все дальнейшие шаги Горбачеву подсказывали другие, а он едва удерживался на волне, которая ежеминутно грозила его смести…
Теперь, после смерти Горбачева от естественных, так сказать, причин, сразу поднялась вакханалия в стиле «эх, жаль, что помер своей смертью, надо было его…» – ну и дальше в меру полета фантазии автора.
Я же, подросток времен перестройки, поминаю Михаила Сергеевича незлым тихим словом. Спасибо за всю вот эту в широком смысле дискотеку 80-х. За наше счастливое… ну ладно, интересное детство. Которое теперь уже окончательно ушло. R.I.P.
P.S. Спектакль "Горбачев" с Мироновым и Хаматовой - весьма трогательный, рекомендую, в Сети его запись можно найти без особых проблем. Несмотря на акцент на личную жизнь (обычная, в общем-то, история долгие годы прожившей душа в душу пары, один из которых однажды уснул навеки, а второй пока что на этом свете, печалится и живет воспоминаниями), официальные документы поры его правления там цитируются абзацами и страницами, так что это еще и неплохой ликбез по истории.