Первая поездка на поезде.
Новое место всем понравилось и село большое, и горы рядом, и лес, а до реки Кондобы, так даже ближе идти, чем до реки Лебедь.
Дом был небольшой, но даже и в такой дом у них никакой мебели нет. Купил Николай плах, смастерил всем лавки-кровати. На базаре продал овец, купили перины, подушки, да одеяла. Смастерил стол да полки для посуды, вот и вся обстановка.
Хорошо, что в бане не сгорело сменное бельё, его постирали, да с ним и приехали.
— Не горюй Полюшка, живы будем, наживём. С первой получки девчатам школьные платья справим, тетрадки, ручки, чернильницы, всё купим. Слава Богу, все живы, здоровы, а остальное дело наживное. Не на улицы живём, своя крыша над головой — утешал жену Николай.
Осенью девочки пошли в школу. По- началу их отправили в первый класс, но через неделю они были переведены во второй, а ещё через неделю в третий класс.
Весёлая по природе и бойкая по натуре Марийка, быстро познакомилась с ровесниками. Многие жили рядом с их домом, только на разных улицах. Но все собирались за их огородом, на поляне у горы. Летом играли в " чижика", "лапту,"мяч "пятнашки", а сейчас, как только выпал снег, разделившись на две группы, стали строить крепости из снега и разбивать их друг у друга.
Марийка, Полинка и даже Серафимка, тоже принимали в этом участие. Снег за ночь слежится, сверху свежий, пушистый навалит. Вот и лазают все по снегу, вначале снежные бруски или просто камни вырезают, потом в горку и укладывают.
Все разгорячённые, не замечают, как снег то за шиворот попадёт, то за голяшку, то полные рукавицы набьётся, а уж когда таять начнёт, тут-то холод и почувствуется. Нет, по-начало и на это внимание не обращают, уж когда совсем руки околеют и ноги замёрзнут, вот тогда бегут погреться к ним в дом.
Бывало, что набьётся полный дом, что и хозяевам места нет. Сарка тогда забирался на печь, а девчонки на полати.
Если Пелагея дома, не на дежурстве, то и чаем ребят напоит и пирогами угостит.
Ребята шутят, весело смеются, а как обогреются, так всей гурьбой из дома вываливаются снова на снежную поляну. И ну продолжать друг в друга снежками швыряться, крепость свою защищать, а крепость соперников разрушать уже с новой силой.
Когда Пелагея была на дежурстве, девочки успевали и с хозяйством управиться, и даже ужин приготовить и уроки сделать. Учились они хорошо.Серафим один дома оставался. Научил его Николай корзины и, с лета пруточки нужные заготовили, пучками перевязали, да под снег, чтобы не вымерзали, прямо на землю уложили. Приносит их Николай вечером с улицы, в воду замачивает и Серафиму работы на весь день с ними возиться, корзины плести
Когда всё устроилось и определилось, Пелагея написала письма родственникам и сообщила все подробности их жизни. Получила письмо от Пелагеи и Аграфена.
— Ванюшка, Ванюшка, вот тебе Пелагея письмо прописала, читай скорей, мы слушать станем.
С этими словами Аграфена забежала в дом и подала письмо мальчику. Услышав голос золовки, из комнаты вышла Айгуль.
— Ну, наконец-то послали весточку, читай, читай Ванюшка — попросила Айгуль.
—Здравствуй Ванечка.
Пишу тебе письмо из Осиновки, где мы теперь и проживаем. Так случилось, что нам пришлось покинуть нажитое место в тайге. Ванечка, если ты пожелаешь, мы заберём тебя к себе. Тут тоже есть река и горы с лесом. Здесь хорошая школа. Твои сестрёнки учатся в третьем классе.
Батя Коля работает путеобходчиком железнодорожных путей. Он обходит свой участок на Орлике. Орлик тоже работает и получает зарплату овсом и сеном. А ещё нам дали жеребушку на взращивание. Её имя Вороная. Потому что она вся как вороно крыло, чёрная. Батя Коля её прозвал Вороной.
Я работаю на переезде, посменно.
Домик мы купили у горы, у самого леса, он небольшой, но всем места хватает. Батя Коля желает прирубить ещё комнату, где бы вы с Серафимом могли бы жить вместе. А пока он с девочками в одной комнате. Если ты пожелаешь жить с нами, так там место есть чтобы поставить ещё одну кровать.
Пропиши нам ответ и, мы за тобой приедем.
Твои мама Поля и батя Коля, и сестрёнки, Маня и Поля, братик Серафимка Передай от нас всех поклон маме Акулине.
— Ну, что ответишь, Ванюша?— спросила Айгуль, но Аграфена опередила мальчика.
— Ты Ванюшка, вот что, ты завтрева сбегай на тракторну, к Максиму Петровичу, поди он тоже письмо от Пелагеи Петровны получил. А ежли не получил, то обскажешь, что тебе она прописала и адрес дашь. Вместе и поедите на Октяборску, как каникулы будут.
Хошь и не велики, а всё же каникулы, ну задержишься на день, другой, потом наверсташь. Сам поглядишь, что к чему и тогда решишь, когда ехать или вовсе не ехать никуда. Здесь у тебя и крыша над головой и свой угол. Вон целая комната! Там Миколай с братьями втроём жили, а ты один барствуешь. Друзья опять же здесь с рожденья. Мы все здеся. Как нам без тебя-то? — голос у Аграфены дрогнул.
Ваня молча подошёл к бабе Фени и обнял. Мальчику всего тринадцать лет, а он не по годам взрослый и не понятно толи ещё будет у него переломный возраст, толи прошёл уже незаметно. Сдержанный, рассудительный и всегда сострадательный Иван, никогда не доставлял женщинам переживаний.
На следующий день, после уроков, он побежал на работу к Третьякову Максиму Петровичу.
— Дядя Максим, они нашлись! Письмо прислали! — размахивая сложенным в четверо тетрадным листом бумаги, восторженно кричал Ванюшка.
Максим бросил возиться с трактором и пошёл навстречу мальчику
— Вот, читайте!—сказал он, протягивая своё письмо Максиму. Максим обтёр грязные руки о ветошь и взял листок из рук Ванюшки.
Быстро пробежав глазами по строчкам, он стал перечитывать вновь. После трёх прочтений сказал.
— Ну что, Иван, когда едем?
— Баба Феня говорит, что надо на Октябрьскую съездить, повидаться, посмотреть и решить, как жить дальше.
— Правильно говорит. Трактор я отремонтировал, возьму отпуск и поедем.
— А на чём мы поедем?
— А на чём ты хочешь?
— На поезде, я паровоза ещё ни разу не видел.
— Ну, хорошо, в Большаречке узнаем, ходит паровоз в Осиновку? Должен ходить. Там места угольные, а уголь в вагонах возят. Кроме паровоза, никто вагоны с углём не потянет, только паровоз — засмеялся Максим.
Когда подошло время октябрьских каникул, Иван с Максимом отправились на станцию Большая Речка.
— К сожалению, друг, паровоз из Большой Речки не возит до Осиновки, но вот до Сталинска, мы с тобой Ванюшка, на нём доберёмся, а там уж и поглядим, так же паровозом или автобусом до Осиновки доберёмся.А пока давай постолуемся, наш поезд вечером прибывает, время у нас с тобой ого-го сколь.
Поезд до Сталинска от Большой Речки с вечера шёл всю ночь. Иван и Максим ехали в общем вагоне,сидели на лавках и дремали. Вагон был холодный, но от большой скученности народа, было не холодно. А вот ноги от железного пола, подмерзали. Да ещё пассажиры вместе с обувью нанесли снега в вагон, от него весь пол был мокрым, Ванюшкины валенки так промокли, хоть выжимай.
— У меня ноги мёрзнут, терпенья нет — признался Ванюшка Максиму.
— А ты валенки скинь, а ноги свои сунь мне под фуфайку, они так быстрей согреются.
Ванюшка быстро скинул валенки, развернулся и подсунул свои ножки Максиму под фуфайку. Как только ноги у мальчика согрелись, он сразу уснул. Народу на лавке сидело много, можно было не беспокоиться, что упадёшь, сжали крепко.
Утром прибыли на станцию Сталинск-Кузнецкий.
. Утро оказалось очень холодным, мороз стоял тридцатипятиградусный.
— Ванюшка, ты давай-ка на вокзал, сыми валенки, да сядь на ноги и согрейся, а я узнаю, на чём мы с тобой доберёмся до Осиновки.
Ванюшка побежал на вокзал, там посреди зала ожидания, стояла круглая печь и было тепло. Люди грели о неё руки, спины.Ванюшка разулся, встал спиной к печи, одел валенки на руки п прислонил их подошвами к горячей стенке, ноги тоже грел, прислоняя ступни к печной стене поочерёдно,то одну ногу, то другую. Валенки не высохли, но согрелись. Постепенно отогрелись и ноги. Ванюшка с нетерпением поглядывал в окно, но Максима всё не было и не было. Прошло больше часа, наконец-то он появился, с новыми валенками в руках и новыми, сухими портянками.
— Сымай Иван мокрые носки, накрути портянки на ногу, да обувай вот новые валенки , это я тебе их взял. Давай, перебувайся. Кушать-то хочешь?
-- Немного есть -- честно признался парень.
-- Вот пирожки с картошкой, горяченькие, перекуси с молоком. Там в мешке Аграфена Петровна бутылку с молоком сунула. Поди не скисло, а то и простокишей перекусишь, так ничё — он сел на лавку, снял с плеча вещмешок и поставив его на пол, достал Ивану молоко, себе хлеб с салом.
Усевшись рядом с Максимом, Иван, зубами вытащил бумажную пробку из бутылки и принялся уплетать пироги с молоком.
— Ну вот, подкрепились, с голодным можно сражаться — засмеялся Максим.
— А молоко не прокисло, хорошее — тоже улыбаясь,сказал Ванюшка.
— Ну и хорошо, теперь вот чё, давай-ка твои валенки перевяжем моим ремнём и перекинем тебе через плечо, так до вагона и добежишь. Скоро наш поезд подадут, надо поторопиться, билеты я уже взял.
Утро, поезд шёл быстро, Ванюшка стоял у окна и смотрел, как пролетают мимо какие-то дома, деревья, спешащие куда-то люди.
Народу опять было много, но они ему не мешали, рядом дядька Максим стоял, оберегал, чтобы не раздавили.
. Чуть больше чем через час, были в Осиновке. Ехали по ней долго и Ванюшка понял, что в таком большом селе им трудно будет найти нужную улицу. Когда вышли из вагона, он спросил у Максима.
— Дядя Максим, а как мы здесь Калтанскую улицу найдём?
— У-у Ванюшка, не переживай, язык до Киева доведёт — опять засмеялся Максим.
Ванюшка не совсем понял, как язык их до Калтанской доводить будет, но успокоился, доверившись старшему.
Когда вышли на дорогу, Максим обратился к бородатому мужику.
— Отец, подскажи нам вот с пареньком, как улицу Калтанскую найти?
— Так идите по этой дороге до развилке, а там спросите, вам там и укажут дорогу дальше .
— Спасибо отец, дай Бог тебе здоровья.
— И вам не хворать, добры люди — ответил дед, подкинув на плечи свой мешок, бодро зашагал вдоль улицы.
.
С поезда, до развилки дорог, народу шло много и Максим разговорился с мужчиной, своего возраста.
— А вы местный, добрый человек?
— Местный, а что хотел-то?
— Да узнать, как попасть на Калтанскую, к сестре приехал.
— Пошли, мне в ту же сторону, потом направлю.
— Шли долго, попутчик шёл быстро, уставший Ванюшка, еле поспевал за ним. Наконец он сказал.
— Вот поперёк дорога идёт, по ней и до самого конца, а я уже дома, давайте. Да, а номер-то дома какой вам нужен?
— Первый — быстро ответил Максим.
— Первый? — переспросил попутчик и добавил — тогда вам к горе по этой улице идти, к самому началу. Давай те с Богом — и он юркнул в свои ворота.
Улица Калтанская оказалась очень далеко, но когда пошли по ней к первому дому, появились новые силы. В сухих валенках, да на сытый желудок, Ванька бежал и припрыгивал, чтобы не мёрзнуть. Максим еле успевал за мальчиком.
— Иш ты, как приударил, а вроде еле ноги волок — по- прежнему со смехом, заметил Максим. Ванюшка тоже рассмеялся, он и сам не понял, откуда силы взялись. Подбежав к калитке стал поджидать Максима.
Постучав в дверь, Максим сразу её открыл, не дожидаясь ответа.
Пелагея с детьми была дома.
— Батюшки-и-— всплеснула она руками — гости-то какие дорогие. Братик мой милый, освободили тебя, освободили пораньше.Счастье-то какое --она бросилась к брату,обняла.
— Освободили и оправдали, я не виноват, сестрёнка — он, обнял Пелагею и похлопал по спине приговаривая — не виноват. Виновного нашли, а меня выпустили ещё весной.
— Раздевайтесь, Ванюшка, сынок, ну чего стоишь? Сымай пальтишко, валенки. Ой, как вырос, совсем большой стал — оставив брата, она кинулась к мальчику, обняла его, прижала к сердцу, шепча у его уха
— Как же соскучилась я по тебе, мальчик мой дорогой, как же я соскучилась -- она обнимала и целовала Ванюшку в щёки.
На шум из комнаты выбежали девчонки, за ними следом выбежал Серафим.
— Ванюшка!
— Ванюшка! — в один голос закричали девчонки и смеясь и визжа, кинулись его обнимать.
— Полюшка, тятька твой прибыл, оправданный, не виновный. Подойди-ка к нему, обними тятьку-то — обратилась к Поли Пелагея. Поля резко остановилась, смолкла и широко открытыми глазами уставилась на Максима. Марийка с Серафимом тоже присмирели, поглядывая то на Полю, то на незнакомого дядю.
— Поленька, доченька, какая же ты большая стала. Кровиночка моя, я приехал за тобой — он шагнул к ней, обнял и прижал к себе. Девочка стояла скованная, опустив взор, но позволила себя обнять. Она ждала отца, знала, что он за ней когда-нибудь приедет, но совсем не ожидала, что это будет так неожиданно.
— Ой, чего я стою-то? Сейчас стол накрою. Вы же с дороги, голодные. Мы уж отобедали. Садитесь за стол, я сейчас накормлю вас. Давайте, давайте. Ванюшка, сынок, садись. Вот молочко в крынке, картошка — толчёнка с котлеткой из телятинки , суп гороховый. Давайте, давайте садитесь — хлопотала Пелагея, накрывая гостям стол.
Полинка стояла растерянная, она не знала, что ей делать и молчала, опустив голову, словно виновата в чём. Максим был для неё совсем чужим человеком, хотя она и писала ему письма, и называла в них его своим отцом.
Правда, писала не часто. С Фильяла их трудно было доставлять на почту в Турочак. Максим тоже писал письма "до востребования" на Турочакскую почту. Их тоже не сразу забирали, они там ждали когда дядя Борис или батя Коля их заберут Так вот и писали они друг другу и ждали друг от друга ответа, а вот встретились и, повисла между ними какая-то неловкость.
Максим с Ванюшкой прожили четыре дня и, настало время собираться в обратный путь. За четыре дня Полина уже привыкла к мысли, что Максим её родной отец и, она должна жить с ним. Но почему-то это её не радовало.
— Полюшка, если ты сейчас с отцом поедешь, я школьные документы тебе по почте, заказным письмом, на школу вышлю, ты не переживай — сообщила Пелагея. Полинка кивнула, хотя ей не хотелось ничего менять. Она привыкла, что у неё есть семья и мама, и папа, ей было хорошо, а сейчас она чувствовала свою обречённость, принимала её покорно, но эти изменения в её жизни были для неё очень болезненны.
Тяжело было расставаться с дочерью и Пелагеи. Полинка мало того, что походила на Пелагею, она и добрей и ласковей Марийки была. Всем сердцем любила её Пелагея, да вида показывать не должна была, чтобы девочке легче было к отцу родному вернуться.
— Брата тоже жалко, один он. Много горя пережил, дочь ему хорошей поддержкой в жизни будет — думала Пелагея, убеждая себя в правильности решения, вернуть брату дочь.
Ванюшка был очень рад, что он с Николаем и на работу вместе ходят, и за Вороной вместе ухаживают, то расчесать, то покормить, то напоить, то почистить надо и всё вдвоём с батей. А то на Орлике даст ему покататься. Славный орлик, мирный.Скачет на нем Ванюшка, весело заливается. Радостно Ванюшке у них, Пелагеи даже показалось, что Ванюшка и не собирается назад возвращаться.
Проводила Пелагея их троих и как что потеряла. В ушах так и звенел весёлый голос мальчика. А грустные глаза Полины словно ей прямо в душу глядят, хоть плачь, как тяжело. Сердце разрывается, а ничего не изменить. Дети сами решают, где они хотят жить, и с кем. Ванюшка так и не сказал Пелагеи, приедет ли он сюда жить, а она и не спросила, побоялась услышать "нет".
А вот Николай всё-же вопрос Ванюшке задал, когда у вагона прощались..
— Ну что, Иван, пристраивать нам комнату, приедешь к нам жить? Или не заниматься стройкой, что скажешь?
— Вот в своей школе доучусь и приеду в вашей школе дальше учиться, чтобы потом на инженера пойти в институт.
— Понятно, значит так и сделаем, пока ты неполно- среднюю в Новоеловке закончишь, мы и сладим пристройку. Вот это добре. Молодец, правильное решение принял. Выучишься, человеком будешь — он похлопал парня по плечу, а потом обнял и попрощался, усаживая его в вагон. Полинка кинулась к Николаю, обняла его за шею и заплакала.У Пелагеи тоже слёзы хлынули, не унять.
Всю дорогу домой, Пелагея всхлипывала, да глаза платком утирала.
— Не горюй, мать, мы их на лето сюда привезём, и они рады будут здесь лето погостить и нам утеха. Не горюй, рано или поздно, детей всёравно придётся из дома провожать. Мы не одни, Марийка да Сарка нас дома ждут, не горюй -- погоняя Орлика, успокаивал жену Николай.
— Разные они, Марийка с Полюшкой. Полюшка славная, тихая. А Марийка егоза, придут с улицы, Полюшка чистая, опрятная, а эта, то платье распластает, то в смоле его угваздает. Ох натерпимся мы с ней, ох натерпимся. Учительница жалуется, что дерётся в классе с пацанами. Горе одно, больше ничё.
— Ну-ну, ты чего? Молодец у нас Марийка, проворная! Себя в обиду не даст, и правильно делает! Не горюй, мать, вот буду на лес каждый месяц с получки откладывать и на другу зиму срублю пристройку, да не одну комнату, а во всю стену прирублю, дом большой будет. Вот тогда и Полинка к нам приедет учиться и Ванюшка. Здесь и школа – десятилетка и всякие ремесленные школы есть. А что там, в Новоеловке, да ничего. Всё будет хорошо, не горюй.
Только вот не суждено будет сбыться мечтам Николая, ох не суждено.
Свидетельство о публикации №222083100495
Начало Скудара-1