5
Утром, Исаева сходила на работу и отпросилась у управляющего делами на два часа, яко бы сходить в больницу, сославшись на зубную боль. Найденный в кафешке кошелёк, Фаина прихватила с собой, с целью сказать в случае чего, что, мол, она сразу хотела сдать его в милицию, но закрутилась со своими делами и всё откладывала на потом. Переступив порог прокуратуры, женщина попала в небольшое помещение, где за столом сидел дежурный милиционер.
- Вы к кому, и по какому вопросу? – спросил он.
- Меня вызывал на одиннадцать часов следователь Рыбкин М.М.
- Идите вот по той лестнице на второй этаж – вторая дверь налево.
Капитан Рыбкин, которому волею судеб выпала честь вести это «мокрое ДЕЛО», готов был уже основательно взять на подозрение супруга Фаины Исаевой, заподозрившего в супружеской измене свою жену, но всему помехой было ещё и ограбление гражданина Мелкозёрова, с которого, по словам Клавдии Ильиничны, сняли драгоценный перстень-печатку, и забрали кожаный бумажник с только что полученным авансом. Разгневанный супруг этого сделать, факт, не мог. Ну, думает ли человек отягощённый чувством ревности о золоте или деньгах в момент совершения праведной мести. Нет конечно. Если даже представить себе, что преступник именно Александр Исаев, то где-то рядом, непременно, должен прятаться третий, размышлял Михаил Михайлович.
- Ах, где ж ты друг, наш третий друг, засыхает плавленый сырок, - мурлыкал себе под нос блатную песенку Рыбкин, прохаживаясь по кабинету из стороны в сторону.
Стрелка часов замерла на цифре одиннадцать и в двери несмело постучались.
- А, пришли, - повернулся он на встречу вошедшей, - ну входите, входите же смелей, присаживайтесь пожалуйста.
- Здравствуйте! – мягким голосом произнесла Исаева.
- Добрый день, Фаина Григорьевна. День-то какой на улице разыгрался, любо дорого смотреть, после вчерашней слякоти. Будто бы и не зима впереди, а лето.
- Да, в самом деле, хорошо нынче. Ну, так чем же моя скромная персона могла заинтересовать правоохранительные органы? – нетерпеливо спросила Фаина.
- Не торопитесь уважаемая, - посерьёзнел следователь, - дельце у нас к вам есть, очень неприятное, скажем так, дельце.
- Какое именно? - насторожилась Исаева.
- Дойдём и до имён, - пробурчал под нос себе Рыбкин, - именно, следующее: скажите, как давно вы знаете Мелкозёрова Валентина Семёновича?
Женщина, уже готова была предъявить следователю кошелёк найденный в кафешке, но услышав имя своего любовника, растерялась на мгновение, не зная как реагировать на это.
- Совсем такого не знаю, - неуверенно заявила она, и капитан заметил, как вспыхнули вдруг розовым цветом щёки допрашиваемой.
- Хм… А, вы не запамятовали случаем? Знаете, как бывает-то, в хлопотах и суете мирской, мы часто позабываем о товарищах верных.
- Я на свою память, пока ещё не жалуюсь, - попыталась она улыбнуться.
- Значит вы, совсем не знакомы с ним, с Валентином, с Мелкозёровым, да? – чуть ли не по слогам насмешливо проговорил следователь.
- Значит совсем, - отвечала Исаева, начиная нервничать ещё сильнее.
- Странно, честное слово, странно! А вот один ваш общий знакомый, между тем, настойчиво утверждает, что мол, вы с вышеупомянутым были не только на короткой ноге, но и как бы это сказать помягче, ещё и близки с ним были – ну, вы понимаете о чём я говорю… Да, да – он так прямо и заявил. Представляете?
- Извините меня…
- Михаил Михайлович – только для вас!
- Ну, как будет угодно – мне не до шуток и пошленькие намёки, думаю, с вашей стороны неуместны и не обоснованы ничем.
- Эх, если бы, - глубоко вздохнул следователь. – Странный вы народ, женщины. Ну, неужели вам хочется лишней огласки?! Поверте мне на слово, это не в ваших интересах, Фаина Григорьевна. Ну, сделаем мы вам очную ставку с другом Валентина Семёновича, Денисом Чайкой – городок наш, Новоявленск, маленький и не густо населённый. Вас наверное на улице, каждое домашнее животное в лицо знает. Разговоры лишние поползут, сплетни о вашей личной жизни, сами ведь знаете, как это бывает в таких случаях. Надо ли это вам, подумайте хорошо?
- А с чего это вдруг вы щупальцами вашими полезли в мою жизнь? На каком основании?!
- Ха-ха-ха! Щупальцами, - рассмеялся Рыбкин, вытирая ладонью глаза, - до слёз пробило, честное слово. Короче говоря так уважаемая – позавчера вечером был убит ваш «друг» гражданин Мелкозёров. Труп обнаружили в подъезде его дома.
Изумлённая женщина, чуть приоткрыв рот, молча уставилась на следователя.
- Ну, какой смысл вам сейчас отнекиваться, Фаина Григорьевна? – продолжил он.
- И что же вы теперь от меня хотите?
- Мне нужно узнать от вас, всего две вещи: первое – знал ли о ваших отношениях с убитым ваш муж, или может быть догадывался, и второе – где именно он находился позавчера, вечером, между семнадцати и девятнадцати часами? Вот, всё.
- Догадываться – скорей всего догадывался, но только относительно моих измен, а с Валей они знакомы не были никогда, так что знать вряд ли мог. Таких «друзей», как Денис Чайка ваш, - презрительно усмехнулась она, - у Саши нет. А вообще, такую дикость подумать, что мой муж и вдруг убийца, могли наверное только вы! Глупости, гражданин хороший, он не способен на это. Саша мягкий и добрый человек.
- А кто вам это сказал? Может быть, он такой же добрый, как вы – «верная»?
- Это уж точно, не ваше дело.
- Да, извините… Но, Фаина Григорьевна, я вынужден повторить вопрос – был ли в указанное время дома, ваш муж?
- Нет, но я знаю точно, что он задерживался в гараже у себя, чинил машину.
- Служебную? На службе задерживался, да?
- Нет, нашу машину.
- Какой марки ваш автомобиль, Москвич?
- Нет. Москвич только взяли, он ещё даже и не на ходу. Нива у нас, 2121. Старенькая конечно…
- Понятно. Ну, что же, у меня к вам на сегодняшний день всё, я попросил бы вас о нашем разговоре пока не говорить никому, ни друзьям, ни мужу, ни подругам, ни по секрету и никак вообще. Со своей стороны лишнего, насколько это получится и будет можно, я тоже говорить не буду. Пока что вы можете быть свободны, ну, а что дальше будет, посмотрим.
- Пока?! – удивилась женщина.
- Увы, пока.
- Я могу идти, значит?
- Идите. Вот вам повестка, предъявите её на работе.
- Не надо мне, я отпросилась там до обеда в больницу.
- А… Понимаю.
С тем они и расстались, навсегда как оказалось.
(продолжение следует)
У. Ёжиков