Точно ли репрессии запустил Сталин? Крайне любопытные воспоминания железнодорожного наркома Ковалёва. О том как оказался в тюрьме другой известный нарком – главный по боеприпасам Борис Ванников. И о настоящей роли в этой истории товарища Сталина.
Ковалёв вспоминал, что прежде чем возглавить военные перевозки, он некоторое время работал в ведомстве Мехлиса – в Госконтроле. Контора была пострашнее СМЕРШа и с вредителями боролась нещадно.
После очередной командировки на военный завод Ковалёв докладывал на коллегии наркомата Госконтроля. Докладов было немало и все о выявленных недостатках. Военные заводы ругали то за одно, то за другое.
Рядом с Ковалёвым сидел тогдашний нарком вооружений Борис Ванников. Настроение у наркома было хорошее и он тихонько вышучивал очередного не в меру прыткого ревизора. Недостатки есть, но надо и меру знать.
Председателем коллегии был сам Мехлис. Мрачно жевал чернослив, так как бросал курить и по этой причине злился. После каждого доклада пытался подковырнуть репликой довольного Ванникова.
После очередной тирады Ковалёв мягко намекнул наркому, что надо бы вести себя поскромнее, бедой кончится. Ванникова это не проняло, наоборот тихонько пошутил:
«Иван, имей в виду: еврей еврею, как и ворон ворону, глаз не выклюет».
Сказано было едва слышно, но Мехлис разобрал. Прервал текущий доклад и потребовал телефон. Вдруг все слышат:
«Товарищ Сталин, мы тут полтора часа втолковываем Ванникову, что его наркомат отстает в производстве артиллерийских боеприпасов тяжелого калибра, а он нас вышучивает».
Через пять минут вся тёплая компания была уже в машине, а еще несколько минут спустя оказалась в здании Центрального комитета у Сталина. Вождь раскурил трубку и потребовал от Ванникова рассказать дело.
Нарком принялся толковать, что хорошо, мол, Мехлис выявил недостатки. Спасибо ему. Будем устранять. Но Сталин нетерпеливо его перебил.
Не о том рассказываете. Расскажите как шутили на коллегии. Ванников чиниться не стал и шутку про евреев и ворона пересказал.
Сталин не улыбнулся. Крайне серьёзно сказал, что для таких шуток сейчас не время:
«Сейчас, когда Советскому народу угрожает величайшая военная опасность, за подобные высказывания некоторые могли бы оказаться в тюрьме. Можете идти, мы с товарищами займемся другими делами».
Ванников покинул кабинет, а остальным Сталин дал поручения по проверке заводов военной авиации. Ковалев вспоминал, что Ванникова не видел пару недель.
За это время составили очередной доклад по производству боеприпасов крупных калибров. Сталину доклад не понравился, сказал, что в деле глубоко не разобрались.
Сталин прямо на докладе попросил соединить его с Ванниковым. Вождь принялся расспрашивать наркома, но и его ответы Сталина не устроили.
Перед вождём лежала оперативная таблица выпуска снарядов. Сталин попросил Ванникова тоже взять в руки эту таблицу и очень удивился ответу.
Нарком сказал, что такой таблицы у него нет. Как это нет?! – почти вспылил Сталин.
Нарком спокойно доложил, что находится на Лубянке. Сидит во внутренней тюрьме уже две недели. Как от вождя вышел, так и арестовали.
Сталин сказал, что Ванникову в тюрьме делать нечего. Пусть немедленно едет в наркомат и приступает к работе.
Ванников грустно возразил, что как теперь работать. Все в наркомате знают об аресте. Авторитета не будет.
Сталин на это ответил так:
«Немного просидел и уже потерял авторитет? Мы годами сидели в тюрьмах и ссылках, но авторитета не теряли».
К Ванникову начала возвращаться привычная шутливая манера. Он ответил:
«Вас царская власть сажала, а меня Советская».
Сталин сказал, что для бестолковых пререканий сейчас не время. Срочно поезжайте в наркомат исправлять ситуацию с выпуском боеприпасов.
Так Ванников вернулся к работе, дело против него было закрыто. Уже много лет спустя Ванников говорил, что так и не понял кому был обязан арестом.
Товарищ Сталин точно такого приказа не отдавал. Да и не в курсе был, как оказалось, что Ванников находится под арестом. Наоборот, быстро разобрался в ситуации и восстановил справедливость.
Похоже, перебдели в тот раз соколы Берии. Ответственность тогда у больших начальников была серьёзная. Будь хоть трижды нарком, не справляешься, дашь основания заподозрить во вредительстве – добро пожаловать на следствие. Такая эпоха была. Точно ли Сталин начал репрессии?
