Возможно ли такое? Как вам кажется? Я-то уверена: возможно, жизнь людей меняет, обстоятельства!
Коля рано перешёл на бабкины руки. Отец ещё по молодости за решётку угодил, да и не вернулся к ним больше, а мать кинулась по городам личную жизнь устраивать, и занесло её на край света белого. Жизнь-то, вроде, и устроила, как уж там, никто не знал, жила и жила, на родине больше не бывала. Правда, поначалу письма писала, из писем-то этих мать её, которую в деревне у нас сроду Чеколихой звали, и узнала, что у дочки её ещё три ребенка народились. Но самое-то интересное было в том, что младшего парнишонка она тоже Колькой назвала, знать точку поставила в том, что никогда не доведётся ей старшего сына увидеть, передала, значит, его матери на вечное хранение.
Чеколиха и хранила его, пылинке не позволяла на Коленьку сесть. У ровесников-то его давным-давно в деревне обязанности по дому появились, и дров наносить, и воды из колодца начерпать, и скотину из стада встретить. А Коленька знал только поесть, попить да погулять. Ему порой даже завидно было, что ребятишкам взрослые дела доверяют. Бывало, привезут с сеном воз, он кричит:
- Бабка, я полезу сено наминать…
А она:
- Что ты, Коленька, что ты, сынок, пыльно там, надышишься, заболеешь, я вон Чудика найму, он за чекушку горы свернёт, а ты иди погуляй…
Но годы-то шли, всё вперёд да вперёд, и подошли они к черте, за которой Чеколиха сама-то перестала уже с хозяйством справляться, то одышка, то спина донимают, попросит другой раз:
- Коленька, сынок, ты воды бы хоть в бочку натаскал…
А он:
- Не, бабка, мне некогда… Ты давай сама или вон Чудика попроси…
А у бабки уж и денег стало не хватать, чтобы нанимать кого-то, у Коли-то потребности вместе с ним выросли. То и дело слышала Чеколиха:
- Бабка, мне ботинки надо… Бабка, Степану родители мотоцикл купили…
Целые дни: «Бабка… Бабка… Бабка…» Да и дерзить начал, что ни скажет Чеколиха, он всё наоборот сделает, будто мстил ей за то, что не могла ему бабка должное благосостояние обеспечить.
А к концу нынешней зимы Чеколиха приболела, сколько могла, боролась, в больницу ехать не хотела, ей и представить было страшно, как семнадцатилетний Колюшка без неё останется, ни печку истопить, ни супец сварить не был приучен. И до такой боли дотянула, что хоть «Караул!» кричи. Позвонила соседке, та сама прибежала, да и медичку привела. А медичка что? Известное дело: в больницу! Чеколиха перед соседкой на колени упала: «Не оставь Коленьку, не дай пропасть сыночку…», а сама узелок с денежками суёт.
- Так ты Коле деньги-то оставь, он в магазин сам ходить будет…
- Что ты, Рая, что ты, милая, - запричитала Чеколиха, - он извертит в один день, а я, может, долго проваляюсь…
Увезли бабку. Врачи сказали: «Дело плохо, месяц, не меньше пролежит…»
Что в этот месяц творилось в деревне, рассказывать не буду, это другая, не менее интересная история. Только однажды случилась попутная машина, взяли Колю до города, чтобы бабку навестил. Рая надоумила, что купить, да и сама пирожков послала, творожку со сметанкой. И вот приходит Коля в палату. Чеколиха увидела его и чуть в обморок не грохнулась. Высокий, красивый, румянец во всю щёку, а в руках букет цветов.
- Коленька, ты ли?
- Я, бабулечка, я…
Встал у кровати на колени, волосы гладит.
- Ты зачем денежки-то на эту блажь потратил? Лучше бы себе мороженое купил…
- Бабулечка, у меня ещё есть, я заработал, я тётке Раисе две телеги дров расколол… Ты выписывайся скорее, мы с тобой теперь не пропадём, дядя Саша Петров обещал меня к себе в бригаду взять… Бабулечка… Ты у меня теперь ничего не будешь делать, только на диване сидеть да указания давать… Бабулечка…
- Надо же, - звонила потом Чеколиха соседке, - Коля-то совсем другой стал, будто подменили парня…
Дорогие читатели! Буду благодарна за лайки, комментарии и репосты!