Уже писал на эту тему, описывал все подробно, не хотел снова касаться этой жаренной темы, но тут совпали два события: меня об этом попросили читатели, и попал в руки один интересный документ. Мне его прислал сын участника обороны, но в принципе, документ в доступе. Это наградной лист на Юру Петрова. Орден "Красной звезды"
Кто это такой, и, почему меня заинтересовал какой-то старший лейтенант? Ну, не какой-то, а, старший лейтенант, которого при "эвакуации" ждали генералы! Знакомьтесь Юрий Иванович Петров, адъютант Ивана Ефимовича Петрова, командующего Приморской армией (а, по совместительству, его сын). И, дата-то какая! 30 июня 1942 года. Аккурат перед "эвакуацией" в тот же день.
Объективно говоря, отвод частей на мыс Херсонес решал только одну задачу: эвакуацию командования. Отход на голый мыс, где отсутствовали источники войды и естественные укрытия. Этот отход обрекал остатки армии. Ни состояние причалов, ни состояние Черноморского флота, на данном этапе уже не обеспечивали эвакуацию даже половины оставшихся сил. Решать задачу нужно было чуть раньше, вывозя хотя бы раненых, небоевые части, инфраструктуру армии.
Но последнюю свою операцию командование СОР провело блестяще. Списки на эвакуацию готовились заранее, еще до получения разрешения. Предполагалась эвакуация от командира полка и выше, а, так же эвакуация ответственных и партийных работников. Но, фактически, в числе эвакуированных оказалось только два командира полка, эвакуировавшихся обманом, и все партийные работники (кроме верхушки) остались в Севастополе. Нарушая основной принцип эвакуации, старшие командиры убыли первыми. В первоочередном списке по архивным данным значилось от ЧФ — 77 человек, от ПА — 78 человек.
Для этой «операции» предусматривалось несколько вариантов. 29 июня 1942 года по приказанию командования СОРа один из транспортных самолетов ПС-84 (Дуглас) из МАГОН после выгрузки был поставлен в отдельный капонир под охрану бойцов группы особого назначения Черноморского флота (группа 017). Кроме того, В районе Камышовой бухты на грунте находились две подводные лодки Л-25 и Щ-209, пришедшие 29 июня с грузом боезапаса. В резерв также были взяты два сторожевых катера 1-го дивизиона сторожевых катеров СКА №021 и СКА №0101, которые находились на временной стоянке в бухте Камышовой.
Запрос на эвакуацию выглядел так: В 9 час. 50 мин. 30 июня 1942 г. Ф. С. Октябрьским была отправлена следующая телеграмма, являющаяся ключевой к пониманию дальнейших событий:
«Кузнецову, Буденному и Исакову.
Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиации, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2—3 дня. Исходя из данной конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200—300 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».
Объективно говоря, никто из «эвакуировавшихся» разрешения на эвакуацию не имел. Телеграмма от зам. наркома ВМФ вице-адмирала Алафузова выглядела так:
«В. С. Черноморского флота. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке. 30—06—42 г. 17 час. 10 мин. Алафузов. Никитин».
Т.е. это было не разрешение на эвакуацию, а просто констатация мнения Наркома, и подпись под телеграммой была не Н.Г.Кузнецова, а его замов. Это не разрешение, а обещание доложить Ставке. Время 17:10. Дата 30.06.42.
В 18 часов Н.Г.Кузнецов встретился со Сталиным, и в 18 40 направил телеграмму от своего имени. С этого момента, вице-адмирал Ф.С.Октябрьский, возможно, и имел право на эвакуацию, как командующий флотом. Но с другой стороны, как командующий СОР, назначенный Ставкой, и подчиненный командующего Северокавказского направления, он был обязан оставаться в Севастополе до получения разрешения от маршала С.М.Буденого. Обращает на себя внимание тот факт, что речь идет об ответственных работниках, а не о командовании армией. А, вот "ответственные работники" в "план" эвакуации как раз, в большинстве своем включены не были (за редким исключением).
И.Е.Петров не имел права эвакуироваться, и его эвакуация не предусматривалась в принципе. Он должен был остаться. Но он получил разрешение на эвакуацию от командующего СОР Ф.С.Октябрьского.
Дальше идет разночтение между воспоминаниями и официальной версией.
По воспоминаниям, выйдя из радиоцентра, Ф.С.Октябрьский сразу спросил И.Е.Петрова: "Кого вы вместо себя оставляете?" И, Петров радостно сразу ответил "генерала Новикова". Официальная версия чуть сложнее.
Вот как описывает ситуацию комендант береговой обороны П.А.Моргунов:
Около 19 час. Военный совет флота получил ответ наркома Н. Г. Кузнецова с разрешением Ставкой эвакуации на Кавказ. Примерно через час в одном из казематов 35-й батареи началось последнее заседание Военных советов флота и Приморской армии 228. На нем присутствовали: командующий СОРом и флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров, члены Военного совета Приморской армии дивизионный комиссар И. Ф. Чухнов и бригадный комиссар М. Г. Кузнецов, командир ОВРа Главной базы контр-адмирал В. Г. Фадеев, начальник Особого отдела Черноморского флота дивизионный комиссар Ермолаев, начальник штаба СОРа капитан I ранга А. Г. Васильев, комиссар Береговой обороны полковой комиссар К. С. Вершинин и автор этих
строк.
Командующий СОРом и флотом, открыв заседание, кратко охарактеризовал сложившуюся обстановку. Он сказал, что на его телеграмму об эвакуации получен ответ от наркома ВМФ адмирала Кузнецова с решением Ставки об эвакуации. Эвакуацию начать в ночь на 1 июля 1942 г. на самолетах и подводных лодках. В это же время маршалом С. М. Буденным на основании решения Ставки была дана директива по организации эвакуации раненых и войск из Севастополя. Для руководства обороной в Севастополе, прикрытия эвакуации раненых и в последующем войск Октябрьский предложил оставить в Севастополе генералов Петрова и Моргунова, а через три дня и им приказывалось эвакуироваться. По этому предложению выступили члены Военного совета армии Чухнов и Кузнецов, которые выразили сомнение в целесообразности оставления генералов Петрова и Моргунова. (Моргунов о себе пишет в 3-м лице).
Наивный вопрос: а, кто уполномочивал Чухнова и Кузнецова оспаривать решение Ставки. Ведь командующий СОР обещал, что вместо него останется И.Е.Петров. Впрочем, по-хорошему, на тот момент и Ф.С.Октябрьский еще не имел разрешения.
Решением Ставки от 21 апреля было создано Северо-Кавказское направление. В него включены войска СОРа, Северо-Кавказский военный округ, Черноморский флот и Азовская флотилия. Главкомом назначен С. М. Буденный, заместителем его по морской части и членом Военного совета — адмирал И. С. Исаков, начальником штаба — Г. Ф. Захаров. СОР подчинялся маршалу С. М. Буденному, а, вот от него приказа на эвакуацию не было.
Оно пришло уже на следующий день, и в нем говорилось о том, что эвакуация командующего флотом и СОР разрешена, а организовать оборону и эвакуацию в Севастополе должен ... И.Е.Петров. Но, и Ф.С.Октябрьский И.Е.Петров уже были в пути на Кавказ. Первый в самолете, второй в подводной лодке. Как это произошло?
Об этом в другой статье.
