В утреннюю прохладную тишину ворвался паровозный гудок. К платформе точно по расписанию плавно подходил поезд.
Василий сладко потянулся на скамейке и открыл глаза. В маленьком здании вокзала за стеклом с надписью "Билеты" уже сидела тетка Зина, а на перрон вышел дворник дед Григорий. Их городок был небольшой, и поезд дальнего следования здесь не останавливался. Он лишь немного замедлял свой ход.
– Здорово, Василий! – сказал дед и, смахнув метлой два-три окурка, снова скрылся в здании вокзала. На втором этаже открылись окна в кабинете начальника станции Семена Петровича.
Василий окончательно проснулся и увидел на ветке березы ворону, которая, как всегда, глазела в окна поезда. Сейчас пройдет состав, она слетит с ветки и начнет тараторить, но на нее трескотню уже давно никто не обращал внимания. Последний вагон исчез за поворотом.
– Ты видел?! – ворона села на скамейку. – Какой чудный интерьер-р! Внутр-р-ри кр-р-расота – диваны мягкие, чай разносят! В таком ехать одно удовольствие! Вот помню я однажды...
"Ну все,- подумал Василий, – теперь ее не остановишь".
Ворона была хвастунишка и балаболка. Она любила сидеть на окошке у билетерши Зины, которая из-за отсутствия пассажиров, постоянно смотрела телевизор. К концу дня все передачи путались в растрепанной вороньей голове, и на следующий день болтливая птица рассказывала Василию совершенно фантастические истории.
– Ну, сколько еще ты будешь сидеть на этом забытом вокзале? – донесся до Василия голос вороны.–Так и проспишь всю жизнь на скамейке! Лето на дворе, жара, все едут на мор-р-ре.
– Что за море такое? – лениво спросил Василий. Спорить с вороной ему не хотелось.
– Море – это море! Оно такое синее и соленое.
– Не, я соленое не люблю, – покачал головой Василий.
– Ну а рыбу ты любишь? – горячилась ворона.
– Рыбу люблю, – кивнул Василий.
– Ну так вот в море полно этой рыбы!
Василий недоверчиво посмотрел на ворону. Вот уж неправда! Он точно знал, что рыбу по понедельникам ему приносит Семен Петрович. Начальник станции каждое воскресенье ходит на рыбалку, а потом угощает его, Василия. При чем же тут какое-то море? Ох уж эта ворона, раскаркалась!
– Ну не хочешь на море, так хоть бы карьерой занялся!
– Чем? – Василий сел на скамейке.
– Кар-рь-е-р-рой! Недавно в телевизоре показывали кота, которого назначили начальником станции. У него на голове даже фур-р-ражка была! А ты лежишь тут, дур-р-рака валяешь!
Пока Василий думал что бы ответить нахальной вороне, та взмахнула крыльями и полетела прочь.
– Погуляю в гор-р-роде, – услышал он сверху ее голос. – Там у котов жизнь интереснее!
– Ну и лети, – буркнул себе под нос Василий и до обеда больше про ворону не вспоминал.
Ровно в двенадцать часов на перрон прибыл следующий поезд. Он приходил на станцию через день и останавливался на целых пятнадцать минут. Пассажиры выходили на перрон подышать свежим воздухом. Их сразу окружали бабушки с пирожками, водой и мороженным. Маленькая станция оживала.
В этом поезде у Василия была знакомая проводница Клавдия, и сегодня как раз была ее смена. Она вышла из душного вагона, села на скамейку под часами и крикнула в открытое окно вокзала:
– Зинка, почем сегодня билеты?
Зинаида, смотревшая в своей комнатушке очередной слезливый сериал, подскочила от неожиданности, выключила телевизор и повернулась к своему окошечку. Но вместо пассажиров она увидела смеющуюся Клавдию.
– Ну, Клавка! На самом интересном месте из-за тебя выключила! Вот куплю билет на твой поезд, сяду в вагон и как сорву стоп-кран в самой глухой деревне!
– Куда уж глуше вашей! – хохотала Клавдия и гладила по голове подошедшего Василия. – Пойдем, дружок, я тебя котлеткой угощу, пока стоянка не закончилась.
Обычно Василий степенно шествовал за проводницей до самого вагона и ждал обещанного угощения. Но сегодня он решил зайти внутрь. Ему вдруг вспомнились слова вороны про мягкие диваны, и как носят чай в серебряных подстаканниках. Чай Василий не любил, но на диваны посмотреть захотелось. А чего уж там, может и полежать на таком получится? А то все на скамейке да на травке!
Он прыгнул в вагон вслед за Клавдией и, пока оглядывался в незнакомом месте, состав вдруг дернулся и дверь закрылась. Все вокруг затряслось, закачалось, и Василий, забыв про диваны, забился под полку.
– Ох ты батюшки! – услышал он голос Клавдии.– Василий! Я тебя увезла нечаянно! Вылезай голубчик, там внизу холодно!
Она протянула руку, но кот неожиданно сам для себя зашипел и выпустил когти. Клавдия отступила, но ненадолго. Через пять минут она вернулась. Обмотав руку махровым полотенцем, проводница вынула из-под полки нежданного пассажира.
– Струсил? – спросила она весело. А Василий рассердился на нее, на себя, на поезд и на весь белый свет! И особенно на ворону! Вот наболтала, глупая!
Вагон продолжало трясти, и Василий, свернувшись клубком на полке, закрыл глаза. Так прошло несколько часов. Клавдия сновала по вагону, иногда заходила в купе, смотрела на него и охала. Наконец поезд замедлил ход и остановился в незнакомом месте.
Василий поднялся и увидел в окне станцию – небольшую, похожую на его. На скамейке у входа в вокзал лежал огромный серый кот и, прищурив зеленый глаз, смотрел на привокзальную суету. У Василия запершило в горле – а я? Где моя скамейка, тетка Зина и дед Григорий?! Так грустно ему еще никогда не было.
С другой стороны перрона послышался громкий стук колес. К маленькой станции подошел встречный поезд.
– Ленка! – закричала вдруг Клавдия. Из окна вагона на соседних путях показалась молодая девчонка.
– Чего, теть Клава?
– Дело у меня к тебе! Важное! У вас есть стоянка в Залесье?
– Ага, три минуты!
– Успеешь! – Клавдия схватила Василия и побежала к дверям вагона. – Вот держи! Я его увезла случайно.
Лена засмеялась, увидев испуганного рыжего кота.
– Ну ты даешь, тетка! Давай его сюда! Доставим обратно в лучшем виде!
На руках у Клавдии кот осмелел. Он открыл глаза и оглянулся. Вдали, за поездами, он увидел ослепительное синее полотно, сливающееся вдали с безоблачным небом.
– А может возьмешь его на море? – спросила Ленка, и Василий понял – это оно! Безбрежная синева раскинулась во всю ширь горизонта, а над ней в вышине сияло такое яркое солнце, что он зажмурился. На секунду ему даже почудился легкий полых соленого ветра, но Ленка уже втянула Василия в окно, и через минуту он снова отправился в путь. Теперь его не пугала вагонная тряска. Василий спокойно лежал на мягкой полке в купе у проводницы Лены. Он возвращался домой с моря!
На маленьком вокзале в Залесье Зинаида уже несколько раз выходила на перрон с розовой пачкой Вискаса, но Василий не отзывался на ее „кис-кис“. К концу дня кота искали и дед Григорий, и продавщица киоска Люба, и даже Семен Петрович. Ворона сидела нахохлившись на самой высокой ветке и наблюдала за суетой внизу.
– Придет, – говорил дед, успокаивая всхлипывающую Зину. – Три года он на станции живет, служба у него тут. Куда же он денется?
Его слова прервал шум подходящего поезда.
– Стоянка три минуты! – сказало радио, а из вагона выскочила растрепанная Ленка с Василием на руках!
– Вот, возьмите! – засмеялась она. – Уехал с Клавдией случайно! Пока, путешественник.
Она потрепала кота за ушами и быстро вскочила в свой вагон. Поезд тронулся и перрон опустел.
Постепенно суета вокруг Василия утихла. Он уже совсем успокоился и лег на знакомую скамейку, чтобы отдохнуть от наполненного событиями дня. С дерева спустилась ворона и села рядом.
– На пять минут тебя оставить нельзя! Р-р-рассказывай, где был?
– На море ездил, – важно ответил кот. – Сама же говорила – лето, жара...
Ворона от удивления даже замолчала. В этот момент из дверей вокзала вышел Семен Петрович.
– Ты уж, брат, нас так больше не пугай, – сказал он, увидев на скамейке Василия. – Обещаешь? Соберусь я на пенсию уходить, кому вокзал оставлю? Кто за порядком следить будет? Молодых учить? – Семен Петрович улыбнулся и погладил рыжего кота.
– Вот такие дела, – сказал Василий обалдевшей вороне, когда начальник станции ушел. – И море, и кальера...
– Кар-рь-ер-ра! – машинально поправила его ворона.
– Не придирайся, – зевнул в ответ кот. – Я спать хочу. Давай я тебе завтра все расскажу.
Он свернулся клубочком на своей скамейке и уснул.
Во сне он видел себя на берегу синего моря, его усы шевелил свежий соленый ветер, а рядом с ним на песке лежала новенькая форменная фуражка начальника станции с золотыми буквами "Василий".
