На следующий день после завтрака, Коцарь объявил батарее, что надо ехать, или по желанию идти в запасной район для перемещения полка в случае ядерного удара.
Все тут же спросили — А что нести на себе.?
Оказалось, что только автоматы и подсумки с обоймами.
Жека тут же решил, идём пешком. К Жеке, уже прислушивались все в батарее.
Пошли пешком, хотя могли сесть в газон и быть на месте через пол часа.
Есть такая проблема в армии - недостаток впечатлений.
Долгое нахождение в одном месте иногда доводит людей до депрессии.
А когда в армии, что либо меняется, то впечатлений становится так много, что от них начинает болеть то место, из которого ноги растут.
В данном случае, всё сложилось просто идеально. Но только для тех, кто прошёл Остёр зимой.
А таких среди сержантов было ровно половина. Так как деды тоже прошли Остёр именно зимой.
Тут надо немного отвлечься,чтобы разъяснить, что в Венгрии, и возможно только в этом полку были другие названия рангов.
Салаг называли мопсами. Тех, кто отслужил пол года — чижиками. Год -фазанами. И только дедов называли, либо дедами, либо старыми человеками.
Плюс ко всему, здесь основным словом паразитом было слово - «мраки».
Всё описывалось не теми вычурными матерными словами, обозначающими, трудности, проблемы, неприятности, а простым словом «мраки».
Так вот все, кто прошёл Остёр зимой, дошагали тридцать два километра, с удовольствием и лёгкостью. А вот солдаты, которые пришли в войска напрямую, просто сдохли.
На них жалко было смотреть. Мало того, те сержанты, кто прошёл Остёр летом, тоже запыхались. Это было странно, но факт.
Гончарук, по этому поводу даже речугу толкнул, когда все пришли в запасной район.
В запасном районе оказывается находилась казарма, в виде огромного сарая, на улице стояла колонка, где все и помыли ноги. А в сарае стояли двух ярусные кровати, с матрасами и одеялами, но без постелей.
Всем объяснили, что по ядерной тревоге, мы должны будем взять всё оружие из оружкомнат. Сесть в машины, и прибыть в запасной район.
Противник не «не дурак», шархнет по основной казарме, а мы тут сидим смеёмся над ним, и ногами болтаем сидя на кроватях.
Естественно, объясняя этот бред, офицеры смеялись и рассказывали анекдоты, о реальных действиях после ядерного взрыва.
Лидерами были два анекдота. Первый, о том, что увидев ядерный взрыв, военнослужащий должен держать автомат на вытянутых руках, чтобы расплавленный металл не капал на казённые сапоги.
А второй, о том, что после того, как увидел ядерный гриб, надо спокойно завернуться в белую простыню и медленно, чтобы не вспотеть, ползти на кладбище.
Всё это действительно было похоже на шутку.
Все действия по ядерной атаке неоднократно отрабатывались. И по всем замерам получалось, что мы не могли даже оружие вынести до того момента, как ракеты накроют полк.
Но ни солдат, ни офицеров это обстоятельство ни грамма не расстраивало.
Все эти глобальные проблемы, были заслонены простыми бытовыми мелочами. Ну например, когда батарея вернулась из запасного района, то узнала, что ужина не будет,так как столовая уже закрыта, а ни кто из офицеров не дал команду оставить ужин в термосах для батареи.
В Остре бы все согрешили, так как ругаться матом грех. А тут все дружно сказали — Мраки!
Ну а уж потом и согрешили.
Сильно ни кто не расстроился, так такие приключения были в порядке вещей.
Но всё таки на голодный желудок мыться и стираться было скучнее, чем после хорошего ужина.
И все помывшись, улеглись в кровати и стали смотреть телевизор.
Надо сказать, что в каждом подразделении стоял чёрно белый телевизор. Вещание происходило из полкового теле центра, который находился на пятом этаже.
Но передачи были, какие-то не очень интересные, и единственное, что по закону было положено смотреть солдатам, это программа «Время».
Но из-за того, что реальность полностью отличалась от того, как себе большие генералы её планировали, где-то там в Москве, телевизор легально, солдаты никогда не смотрели.
То есть телевизоры стояли, но лампу у каждого телевизора, забирал командир подразделения, что бы ночью солдаты не могли смотреть местные передачи.
Но в Жекиной батарее, был такой солдат Саблин. Он не жил в батарее, жил и служил он где-то на полигоне, так как по профессии он был телемастер. Именно он принёс недостающую лампу. И деды хранили её в тайнике. Когда же офицеры уходили, что бы спать в своих кроватках, у солдат начиналось представление.
Они включали ТВ, вставляли лампу и смотрели венгерские каналы. Никто не понимал языка, но этого и не требовалось. Так как ночью шли юмористические программы, и всё и так было ясно.
Кроме этого, для азиатской части батареи было ещё одно привлекательное в этих передачах.
Это эротика. Дело в том, что для ребят из европейской части страны, это даже эротикой не являлось, а вот для узбеков и кавказцев, легко одетые мадьярки были просто настоящей порнографией.
В любом случае всем было весело. Узбеки орали при появлении девушек в бикини, а европейцы смеялись с того, как бушевали узбеки. Все всё понимали, самое главное были довольны.
Но когда Жека увидел появление Саблина в первый раз в батарее, то он думал, что едет, какая -то медицинская комиссия из генералов и полковников.
Потому, что в подразделение, как ошпаренные забежали узбеки, и при этом орали
- Жук! Прячь зубные щётки!
Жека с изумлением увидел, что деды в истерике прячут свои зубные щётки в карманы, хотя это было не по понятиям.
Потом прибежали русские ребята и сделали тоже самое. Жека тоже взял свою щётку в коробке и положил её себе в карман. Тут уже русские деды объяснили причину шухера.
Дело в том, что Саблин, был не смотря на свою профессию, человеком, которого из лесу на балалайку выманили. И он не имел своей зубной щётки. По этому он спокойно брал зубную щётку в любой из тумбочек и с удовольствием чистил себе зубы.
Сколько его не били смертным боем за это, но добиться смогли только одного.
Если он брал чью либо щётку, то он обязан был её забрать с собой.
А не класть назад.
