«Он делает не коллажи, куклы, шляпы, рисунки или нечто, что можно назвать дизайном. Нет, это другое. Это гораздо талантливее, возвышеннее, это настоящее искусство. В чем его прелесть? В непосредственности. Что-то задумав, он не планирует, не конструирует, не рассчитывает, как бы сделать получше. Между замыслом и исполнением нет разницы: он не успевает ничего растерять. Эмоциональность, которая лежит в начале его творческого процесса, доходит до результата, не расплескавшись. Доходит в чистоте, в первозданности, непосредственности, наивности. Таким был его «Цвет граната»» (Андрей Тарковский)
29 августа 1970 – на экраны вышел фильм Сергея Параджанова «Цвет граната».
Эта поэтическая кинопритча была снята на киностудии «Арменфильм» в 1968 году и носила авторское название «Саят-Нова».
Чтобы понять этот фильм и до конца прочувствовать его, надо немного углубиться в историю. Армянская литература подарила миру множество величайших писателей и поэтов, среди которых особое место занимает ашуг XVIII века, певец красоты и любви, Саят-Нова. Наследие художника поистине интернационально и особенно популярно среди народов Кавказа. Музыкант и песенник, он создавал произведения на армянском, грузинском и азербайджанском (тюркском) языках, причем некоторые строки и вовсе стали крылатыми.
Настоящее имя творца – Арутюн Саядян. Несмотря на многочисленные исследования, специалистам не удалось полностью воссоздать биографию выдающегося поэта. Известно, что он родился в Тифлисе (Тбилиси) межу 1712 и 1724 годами. Родители были ткачами, с ранних лет мальчик тоже стал работать ткачем. Тогда же Саят-Нова начал писать. К сожалению, литературное наследние ашуга сохранилось не полностью. При грузинском дворе в то время существовала традиция брать под покровительство музыкантов и людей науки – приглашались лучшие сочинители и исполнители, причем различных национальностей. Так, при царе Ираклии II ведущим придворным музыкантом стал Саят-Нова.
«Мне всюду были открыты двери не только из-за песни, но и ради острословия, и во многие мирские дела я был вовлечен», – вспоминал писатель. Будучи придворным поэтом, он восхвалял царя, причем, судя по всему, искренне. Однако спустя время взаимная симпатия Ираклия II и Саят-Новы сменилась ненавистью. Интриги при дворе, любовь к Анне Батонишвили – сестре Ираклия II, не позволили поэту остаться подле царя. Творца силой постригли в монахи и отправили в Персию. Но монастырская жизнь не принесла Саят-Нове ни радости ни душевного покоя. Несмотря на монастырские правила и запреты, Саят-Нова решительно отказывался бросать творчество. Жизнь ашуга оборвалась в 1795 году. По одной из версий, узнав о приближении войск персидского шаха Ага-Мехмеда, Саят-Нова поспешил в Тифлис. Персы застали монаха в церкви во время молитвы и заставляли отречься от веры. Но творец отказался и погиб под ударами сабель.
В фильме «Цвет граната» единой сюжетной линией показан духовный мир поэта Саят-Нова, история его любви, отношение поэта к религии, светской власти, народу. При отсутствии обычного литературного монолога все решения автора фильма лежат в чисто изобразительной сфере. В фильме нет актерской игры. В нем внутрикадровая композиция, в чем выразилась гениальность Параджанова. Он, помимо режиссерского таланта, обладал талантом художника. Он изготавливал великолепные коллажи-рисунки из обрезков фото, картона, бумаги, которые инкрустировал стеклом, бижутерией, галькой, камнями, ракушками, перьями – что только ни шло в ход! Любая сцена в «Цвете граната» и представляет собой коллаж, только коллаж оживший, динамический. Параджанов берет сознание зрителя картинкой, он говорит языком образов, языком ассоциаций – в отсутствии слов в его фильмах огромную роль играет символ. И пусть персонажи фильма «Цвет граната» почти не разговаривают, зато «говорит» любой предмет, «говорит» сам кадр. И любой реквизит, любой скарб, который использует Параджанов, оживает.
Фильм начинается с символов: книга, распахнутая, как окно в мир; сочащиеся алым соком тяжелые плоды граната на белом холсте; кинжал, обагренный кровью и тревожно окрашивающий этой кровью такой же ослепительно белый холст.
Уже эти на первый взгляд простые символы вовлекают нас в сложный духовный процесс.
Сок граната и алая кровь, обагрившая кинжал, одного цвета. Но если алый цвет сока – это цвет Жизни, то кровь, залившая кинжал, – это знак Смерти… Жизнь и Смерть – две основы бытия – сроднились цветом, бросая друг другу вызов.
Вспомним, что Персефона перед возвращением к Деметре съела зернышко граната, чтобы не забывать темное царство Аида.
Но до этого перед нами предстает – Книга.
«Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… Все через него начало быть… В нем была жизнь…»
Именно с этих известных слов начинает Параджанов свой рассказ о детских годах поэта, ибо что, как не Слово и Книга, стало смыслом его прихода в мир и существования в нем? А дальше Жизнь и Смерть будут заполнять страницы книги его бытия. И поэт увидит на ее страницах и время любви… и час смерти… В хронологическом порядке нам показывают детство, юность, зрелость, старость и смерть поэта Саят-Нова.
Сценарий был написан и утвержден в 1966 году. В Госкино СССР новый сценарий Параджанова приняли настороженно. Снималась картина долго и трудно, привезли ее сдавать в 1968 году. И тогда Параджанов услышал вопрос: «А кто вам это разрешил снимать? Кто это запустил?».
Фильм был обвинен в самых страшных грехах: от эротики до мистики включительно, порезан и разрешен для выпуска только на армянский экран под новым названием «Цвет граната». Подобно тому, как многие представители русской интеллигенции, включая даже Солженицына, обвинили Тарковского в том, что «Андрей Рублев» это антирусский фильм, так и Параджанова многие в Армении обвиняли в том, что он исказил образ Саят-Новы. Тогда опытный аппаратчик, председатель Госкино Армении Геворк Айриян предложил: а давайте, от греха подальше, дадим фильму новое название – «Цвет граната»; никакой тут не Саят-Нова, о нем фильм мы и не думали снимать, просто рассказ о каком-то средневековом поэте. Версия, вышедшая в 1973 году на советские экраны, – результат перемонтировки, которую курировал Сергей Юткевич.
Съемки проходили в церкви св. Иоанна села Ардви Лорийской области Армении. Одну из главных ролей в картине сыграла известная грузинская актриса Софико Чиаурели. Актрису долго не утверждали, а Параджанов твердо стоял на своем: «Без нее делать фильм не буду!». «Ну почему, почему именно Чиаурели?» – терзали его в сотый раз. И он снова и снова отвечал: «Вглядитесь, у нее лицо будто с фрески. А на фресках мужские и женские лица одинаковы. Разницы нет!». Аргументы, в конце концов, приняли. С тех пор Софико называли не иначе как параджановской музой. Говорят, посмотрев «Цвет граната», с Софико мечтали познакомиться даже Феллини с Мазиной…
Друзья! Уверен, что вас заинтересует этот фильм и вы поделитесь своими впечатлениями о нем. Моя мама очень дружила с младшей сестрой Тенгиза Абуладзе, тетей Дали. Если кто-то из великих режиссеров, актеров приезжал в Тбилиси, то обязательно был вечер у Верико Анджапаридзе, величайшей актрисы, и все так или иначе приходили к Абуладзе. Естественно маму приглашали, все-таки это близкий круг. Ну, и я тоже, правда еще ребенком, видел очень близко этих великих людей. В Тбилиси мне подарили книгу про Сережу Параджанова, дяденька один мне ее дарил, который был, фотографом и он создал эту книгу. Я открыл ее, рассматриваю и говорю ему, а вот это и вот это я. Вот этот ребенок в углу – это я. Я тогда даже не понимал с какими людьми мне посчастливилось быть знакомым...