КНИГА 2. ОСЕНЬ
Часть 2. Октябрь-8
Отшумели балы, им на смену пришли размышления о судьбе России... Сенатская площадь... ссылки... Кого-то в Сибирь, кого-то в деревню... Зазвучали стихи бывших лицейских друзей Пушкина - теперь уже поэтов-декабристов...
Повзрослевший Пушкин сидит у камина. Большинство свечей на сцене едва горели, яркими остались всего два канделябра. "Ну, уж без этого клоуна можно было обойтись!" - с раздражением подумала Лариса Антоновна, увидев в роли Пушкина своего Филимонова.
- «Ро-ня-ет лес баг-ря-ный свой у-бо-о-ор»… - запел Юрка.
- Он что - волосы покрасил?! - произнесла Зоя Алексеевна едва не с ужасом.
- Парик, может... - неуверенно проговорила Лариса Антоновна.
И тут же поняла: нет, не парик, вся фактура волос - Юркина собственная... уложили, правда, немного иначе, какое-то подобие бакенбард соорудили. А вот цвет... правда... И как потом? Он что - так и будет крашеным ходить?.. Ну, додумалась Любочка!.. Хотя... может, гуашь какая-нибудь...
- "...Пы-лай, ка-ми-и-ин, в мо-ей пус-тын-ной ке-е-лье-е"... - загремело на весь зал.
- Он же без микрофона поет! Вы заметили? - восхитилась Татьяна Ивановна. - Вот это голос!..
Отзвучал печально-тревожный свиридовский романс. "Пушкин" почти скрылся в темноте, побледнело пламя в камине. На сцене высветился только большой круг: где-то вверху висела какая-то огромная лампа... возможно, с каким-то дополнительным приспособлением...
- Это что же - все его жена сделала? - недоверчивым тоном спросила Изольда Леонидовна (она сидела позади Ларисы Антоновны).
- Ну, да, - чуть обернувшись, подтвердила Зоя Алексеевна. -Мальчишки из старших классов с утра восторгами исходят.
- Я присоединяюсь, - подал голос учитель физкультуры Иван Андреевич - классный руководитель девятого "Г". - С восторгами. Потому, что сам ничего подобного не сделаю. Вот это Тамара Алимовна!.. Скромница наша с опущенными глазками...
- И скажет потом: "Да ничего особенного! Умею - почему не сделать?" - добавила Татьяна Ивановна. - Вот у кого золотые ручки! Это тебе даже не вязание с вышивкой!..
То, что жену директора хвалят у нее за спиной, тоже почему-то было неприятно: в лицо - это обычно тогда, когда хотят слегка подлизаться к начальству, а сейчас этих похвал не слышали ни сам директор, ни Тамара Алимовна - значит, хвалят искренне... кстати, почему-то их не видно... ну, она, наверное, тоже где-то за кулисами - переключает свою технику. Да он, скорее всего, тоже там - он же поддержал Любину идею с этим вечером-не-вечером, теперь уж до конца надо...
- А кто это сейчас играет? - многократно повторившись, пробежал по рядам один и тот же вопрос.
Если до этого музыкальное сопровождение вопросов не вызывало (и с записями на пластинках-кассетах все понятно, и на пианино, кроме Стеллы Валентиновны, играть некому), то кларнетистов в школе не водилось... тем более, чувствовалось - играл не школьник. Кто? Откуда? Артиста из филармонии пригласили, что ли? Делать ему, артисту этому, нечего, кроме как по школьным мероприятиям ходить?..
- "Пушкинский вальс"... второй... Ой, прелесть какая! - снова восхитилась учительница математики.
В светлый круг шагнули Алим и Оля. Снова вальс... медленный, неброский... вальс-воспоминание: была юность, была любовь, были мечты... Кружатся, не выходя из светлого круга, лицеист и девочка в легком платье. Невесомая мелодия - и, будто тоже что-то невесомое, медленно поднимает в воздух партнершу Алим... или это Оля сама взлетает, а одноклассник только ее слегка подстраховывает?..
- Парнишка молодец... я про директорского сына, - негромко сказал кому-то Иван Андреевич. - Улыбка у него не "собачья".
- А что это значит? - со смешком спросила юная Ирина Павловна - учительница Димки, сына Ларисы Антоновны.
- Да это циркачи так говорят... Когда человек оскалился во все тридцать два зуба, а по глазам видно, что ему трудно, - объяснил учитель физкультуры. - А он улыбается искренне... а девочка-то тоже что-то весит, хоть и тоненькая...
- Класс... Клево... Какие молодцы!.. Какая красота!.. - шелестело в зале. - А кто играет?.. Кто играет?..
- Отчим наш! - злобно вполголоса сказал рядом какой-то мальчишка (вдоль стены стояли те, кому не хватило места). - Русичка попросила. Он неделю этот вальс дудел... Заколебал на хрен! Он же в филармонии работал, потом запил - и его выгнали.
- Ну, мастерство-то не пропьешь! - наставительно и одновременно с некоторым вызовом, и слегка неприязненно ответил мальчишке Иван Андреевич.
Тот что-то неразборчиво прошипел и умолк.
Лариса Антоновна при слове "филармония" вздрогнула: слишком узнаваемая для нее история - не каждый день хороших музыкантов из филармонии выгоняют. Она поняла, о ком речь. И мальчишку она узнала - Антон Горелов из седьмого "В", неприятный тип... сводный брат Эли Калининой... И (может, это уже мнительность?) ощутила устремленные на нее из полумрака неприязненные взгляды - такие же, какие она встречала в начале лета...
- Ну, Любовь Михайловна вообще "молодец" - нашла, кого к мероприятию привлечь! - неодобрительно сказала Изольда Леонидовна.
- Да почему бы и нет? - возразил учитель физкультуры. - Помогают же родители учеников в других делах: начальники - что-то достать, строители с ремонтом... ну, теперь вот сыграл музыкант - что такого? Тем более, играет он действительно здорово!
Да здорово-то здорово... только теперь снова будут вспоминать его дочку и заново осуждать и бывшего директора, и Изольду Леонидовну с Ларисой Антоновной... Это еще...
Вспомнив об Игоре Алексеевиче, Лариса Антоновна попыталась рассмотреть его среди сидящих на "учительских" рядах. Городецкого не было. Наверное, тоже за кулисами, тоже помогает - они же с Любочкой приятели... значит, и с Калининым уже встретился...
...Игорь Алексеевич действительно был за кулисами и много чего уже помог сделать... много их бывает, этих организационных мелочей... Элиного отца он при том слегка колеблющемся свете сначала даже не рассмотрел - мелькнул какой-то невысокий мужичок с маленьким чемоданчиком, ушел за правую кулису. Тем более, особенно и рассматривать было некогда. Вечер (точнее, не вечер - два часа дня) должен был скоро начаться, а участники и помощники продолжали что-то совершенствовать по ходу подготовки.
- Миша, бегом! Неси еще один удлинитель! - Тамара Алимовна подала своему лаборанту ключ. - Не нравится мне все-таки... как-то слишком впритык, внатяжку... Сейчас кто-нибудь нечаянно шнур зацепит, потянет чуть-чуть - и все отключится. Игорь Алексеевич, - обратилась она к учителю физкультуры. - Постойте пока на правой стороне, шнуры покараульте.
Так Игорь Алексеевич тоже попал за правую кулису.
- Владимир Васильевич, мы немного провинились: наряд для вас в театре не взяли... как-то не подумали... - торопливо оправдывалась Любовь Михайловна. - Но я папин халат принесла, вам подойдет. Он смотрится в целом солидно - вельветовый... не сюртук, конечно... Но мало ли... помещики в деревне примерно в таких и ходили. Даже если на вас со Стеллой Валентиновной свет попадет, так и будет выглядеть: сельский помещик музицирует с доч...кой...
Игорь Алексеевич сначала удивился тому, как растеряно осеклась учительница литературы, но взглянув на ее собеседника, понял: в творческой горячке девушка совершенно забыла, что этот "помещик" дочку потерял - и не без ее участия: они же (и Любовь Михайловна, и Игорь Алексеевич) выступили летом на заседании суда против супругов Калининых. Как он оказался здесь? Люба попросила сыграть что-то? Очевидно, так и есть... и она сейчас невольно напомнила ему о родной дочке...
- Нормально, - тихо сказал Калинин. - На отставного генерала я в любом случае не потяну, а захолустный помещик - в самый раз.
Он надел темный вельветовый халат, открыл чемоданчик, быстрыми привычными движениями собрал кларнет и коротко попросил Стеллу Валентиновну, уже сидящую за пианино:
- Си-бемоль дайте...
Учительница пения нажала какую-то клавишу, Калинин, потихоньку дуя в кларнет, слегка повертел середину инструмента, подстраиваясь под пианино.
- С вами играть - одно удовольствие! - искренне сказала Стелла.
- С вами тоже, - так же искренне ответил Калинин. - Вы играете... как настоящая пианистка... фразировка, дыхание... У хоровиков обычно игра... более механическая, что ли...
- Так я же и пианистка тоже, - засмеялась Стелла. - У меня два диплома. Я и хотела на фортепианное поступать. А на прослушивание приехала - мне сказали, что я играю, как дирижер-хоровик. А чего они еще хотели? Я же из села, у нас и пианистов не было - приедут и уедут, так дирижеры и учили. Мне так сразу и сказали: а зачем нам брать калеку после хоровиков, если от ОЧЕНЬ хороших пианистов сотни учеников идут - и то не всех подряд принимают? Вот и пришлось сначала на дирижерско-хоровое. А по фортепиано я уже в училище наверстывала, у меня очень хорошая учительница была, поддержала, насколько возможно исправила то, чему меня научили... Дирхор закончила - на фортепиано поступила, на второй курс. Да мне в общем-то оба диплома нужны, так что я не жалею, что на дирхоре училась.
- А высшее у вас есть?
- Заканчиваю. Московский заочный педагогический, музыкальный факультет.
- Тоже серьезное заведение, - кивнул Калинин.
Игорь Алексеевич слушал их разговор и потихоньку заводился. На языке вертелась жестокая в данной ситуации фраза "вы могли бы сейчас играть с родной дочерью". И он эту фразу скажет после мероприятия. Обязательно скажет! И это решение окончательно окрепло в момент исполнения "Пушкинского вальса". Как ТАКОЙ музыкант мог избить родную дочь за то, что та не приняла решения слишком приземленной мачехи и делала все, чтобы тоже стать музыкантом?..
- Вы уже уходите? - спросила Любовь Михайловна. - Не хотите до конца посмотреть? Вы же говорили, что с работы на весь сегодняшний день отпросились.
Калинин разобрал и уложил в чемоданчик кларнет, снял и вернул учительнице литературы халат, в котором он изображал "захолустного помещика".
- Отпросился. И хотелось бы... Просто мы с руководителем оркестра в ДК договорились над партитурами поработать вместе, а это дело долгое. Вот пока мужики еще не начали на репетицию собираться - самое то.
- А, тогда ладно. Спасибо вам большое, Владимир Васильевич, - это просто украшение всего вечера было... то есть по времени это не вечер! - Любовь Михайловна засмеялась: статус мероприятия действительно какой-то непонятный получался - и не вечер, и не утренник...
- Да у вас без меня сплошные украшения были! - Калинин улыбнулся. - Хоть первый вальс, хоть второй... А мальчик этот, который Свиридова пел?.. Вам тоже спасибо. Я давно ни в чем подобном не участвовал - для меня это просто как подарок!
- Если вдруг... еще придется... не откажетесь?
- Да Бог с вами! Я с удовольствием!
- Значит, договорились.
- Конечно. Да свидания.
Калинин боком, осторожно, чтобы не задеть никого из ребят, стоявших за экраном вдоль стены, направился к выходу.
- Я на минутку, - шепнул Игорь Алексеевич лаборанту Мише и тоже вышел. - Между прочим, Владимир Васильевич, этот вальс вы вполне могли бы играть не со Стеллочкой, а с Элей! Если бы НЕ... - громко сказал он, догнав Калинина в коридоре.
Тот, вздрогнув, обернулся, в глазах на миг плеснула ярость - по больному бьешь, щенок? Но тут же эта ярость исчезла, и взгляд Калинина стал робким, едва не заискивающим.
- Игорь Алексеевич... как хорошо!.. Я хотел с вами поговорить, но вроде как бы не время, не место - мероприятие все-таки... - сбивчиво заговорил он. - Ваш отец пианино тогда... летом... у нас купил... Скажите, оно у вас на даче? Или тут, в городе?
- У нас его вообще нет, - честно сказал Игорь Алексеевич.
-Ка-ак... - страшным голосом произнес Калинин.
Игорь Алексеевич пожал плечами.
- Ну-у... так... Нет.
- Продали?! За сколько? Кому?
- Ничего не продали. Отдали... Мы и купили его у вас именно для того, чтобы отдать. Просто отдать. Бесплатно.
- Кому? - беспомощно спросил Калинин.
- Как это - "кому"? Хозяйке. Эле! Не поняли? - и, глядя в растерянные глаза собеседника, Игорь Алексеевич отчеканил: - Мы его покупали для того, чтобы отдать Эле!
- Правда? Оно у нее?
- Я никогда не вру, - сердито сказал Игорь Алексеевич.
- Спасибо, - Калинин резко повернулся и пошел к лестнице, все ускоряя шаги.
Учитель физкультуры проводил его хмурым взглядом. Что это на него накатило? Никогда он не срывал зло на других, если было плохо самому. Приехали...
Валера вышел в коридор в тот момент, когда Игорь Алексеевич по-мальчишески слизывал кровь с разбитых костяшек.
- Что-то случилось? - встревоженно спросил мальчик. - Вы что - с Элькиным отцом подрались?
Игорь Алексеевич невесело усмехнулся.
- Еще чего!
- А... это?.. - Валера взглядом указал на руку учителя.
- Обычное мужское действие: если плохое настроение - тянет кого-то ударить. Если с катушек не съехал и не ударишь человека, бьешь стенки... Ладно, проехали!.. Кстати, Элин папа хотел вернуть пианино. Я так понимаю, чтобы Эле отдать. Я сказал, что оно у нее. Может, зря? - Игорь Алексеевич снова слизнул выступившую на суставах кровь.
- По-моему... это... как-то естественно, что ли, - Валера не особенно удивился. - Он уже приходил к нам. Хотел с Элей поговорить. Хорошо, что мой отец дома был. Я, наверное, не смог бы его... в смысле Элькиного отца... выгнать, а Эльке не очень хочется с ним общаться. А папу моего знаете же: стал в дверях, как монумент... А недавно Элькин отец в наш ДК записался, в духовой оркестр...
- Это я сам сейчас слышал: он и ушел потому, что какие-то там у них дела с руководителем. Просто я как-то не подумал, что это тот ДК, где Эля работает... Значит, душа все-таки болит.
- Странно было бы, если бы не болела, - сердито сказал Валера и снова взглянул на руку Игоря Алексеевича. - Вы что... с женой поссорились? Стенки бьете...
Игорь Алексеевич улыбнулся.
- Да ну, что ты! С моей женой поссориться вообще невозможно... Говорю: проехали! Пойдем обратно. Там, наверное, уже дело к завершению. Вам на поклон, нам провода собирать... А вообще все получилось классно, и Элин отец тоже классный музыкант, а уж тот вальс, который Оля с Алимом танцевали - вообще восторг!
- Все так говорят, - подтвердил Валера, открывая дверь, ведущую за кулисы, и засмеялся. - Девчонки теперь в Алика влюбятся с новой силой.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями