В школе, в принципе, одноклассникам было очевидно, что я профориентируюсь на математику (до тех пор, пока информатика не началась – но в принципе да, кафедру прикладной математики я и заканчивал).
В связи с этим добрая (точнее, обозлённая) половина всех, кто после восьмого (тогда ещё) класса собирался из школы уходить, регулярно подходили ко мне поодиночке и группами со словами типа: «Смотри, Гершман, если мой сын будет в школе учить какую-нибудь там теорему Гершмана, найду и [обсценное название лица] [обсценное название действия по разрушению]».
Наивные не по возрасту детишки. Даже в возрасте за десять лет им было невдомёк, что если бы я и доказал какую-нибудь «теорему Гершмана», в школьный курс она бы не попала. Не вмещалось в мозги ребятишек, начавших пить и курить ещё в сопливом возрасте, что всё, изучаемое в рамках школьного курса математики, это даже не прошлый век.
Самое позднее, что изучается в школе в рамках курса математики (и то это старшие классы, то есть тем ребяткам даже и оно не грозило никоим образом) – это логарифмы (введены в общую практику в начале XVII века) и производные с интегралами (придуманы под общим названием анализа бесконечно малых в середине XVII века).
Евпать-коловрать, регулярное масонство позже появилось, чем самые поздние элементы школьного курса математики!
А они боятся, что их дети «теорему Гершмана» изучать будут. Да чтобы до современной математики добраться, ВУЗовского материала не каждому хватает!
#воспоминанияиздетства