Я понимаю, что она не может быть ведьмой, наверно, просто сумасшедшая. Но может быть буйной. Пару лет
назад полиция задержала в Урмберге одного психа. Он сбежал из психбольницы в Катринехольме и почти месяц прятался в пустующих дачных домиках.
— Кто ты? — спрашиваю я и пячусь назад, чувствуя под ногами мягкий мох.
Женщина замирает. Вид у нее удивленный, словно она не знает, как ответить на вопрос. Потом она смотрит на свои руки, и я замечаю, что она что-то держит — книгу или тетрадь.
— Меня зовут Ханне, — отвечает она после некоторой заминки.
Голос теперь звучит громче, и, встретившись со мной глазами, она пытается улыбнуться и продолжает:
— Тебе не нужно меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
Дождь хлещет меня по щекам, я встречаюсь с ней взглядом.
Теперь она выглядит по-другому — не как ведьма, а
просто как старая тетенька. Судя по всему, просто упала
в лесу и порвала одежду. Может, заблудилась и не может
найти свой дом. Совсем не опасная.
— Что с вами случилось? — спрашиваю я.
Старушка по имени Ханне опускает взгляд на свою
грязную одежду, потом снова смотрит на меня; в ее глазах отчаяние и страх.
— Я не помню, — бормочет она.
Вдруг раздается шум приближающегося автомобиля.
Заслышав машину, тетенька делает шаг на обочину и
машет руками. Я поднимаюсь вслед за ней и вглядываюсь вперед. В свете фар видно, что Ханне босая и ноги у
нее тоже все в крови.
Но я вижу еще кое-что. Вижу, как блестят пайетки на
моем платье. В свете фар меня видно как на ладони.
Камилла Гребе
В этой машине может сидеть кто угодно. Сосед, старший брат одноклассника, сумасшедший старик, живущий за церковью. Риск, что это кто-то из знакомых,
слишком велик.
От страха у меня все сжимается в груди, а сердце
пропускает удар.
Есть только одна вещь, которой я боюсь больше
ведьм, психов и маньяков: что мой секрет раскроют.