-Сначала Скворцов мне заявил, что сделал это специально, потому что терпеть тебя не может, - Петр Сергеевич поморщился, - ну и чтобы ты тоже не смог участвовать в финальном матче – раз уж его исключили. Потом приехал его отец, и Скворцов стал заверять, что все вышло случайно. Ты что скажешь?
Володя пожал плечами.
-Конечно, он специально, - ответил он, постукивая пальцами по бортику больничной кровати, – нога болела эти несколько дней не переставая, а если сосредоточится на какой-нибудь незамысловатой мелодии – как будто немного легче, - вы его исключить собираетесь?
Пушкарев поморщился:
-Собираюсь… Будь моя воля… Но папа у нас целый генерал, так что… непросто это.
-Ясно, - равнодушно отозвался Володя, продолжая выстукивать ритм.
-Сильно болит?
Мальчишка только дернул плечом:
-Болело бы меньше, если бы меня выпустили отсюда. Я вполне могу ходить на костылях хотя бы на уроки.
-Скворцов все еще не отчислен и тоже ходит на уроки, - поморщился Пушкарев, - а ты вполне можешь смотреть все в режиме реального времени, - он кивнул на планшет, лежащий на столике.
Да. Для Володи теперь сбылась мечта всех кадетов – он мог выходить в сеть в любое время дня и ночи – но его это не очень радовало. Зато Волков пришел в восторг. Он сидел бы у него дни напролет – если бы ему разрешали.
-Мне плевать на Скворцова, – сказал Володя. - Мне даже все равно отчислят его или нет.
-После того, что он сделал? Помнится, после той истории с дневником ты хотел по стенке его размазать.
-Я и сейчас хочу. Но если его отчислят – случая не будет. С другой стороны – пусть бы катился…
-А если не отчислят – собираешься устроить драку?
-Я уже не такой дурак. Когда-нибудь нас ведь поставят в пару на борьбе. Ну, или мало ли какие случаи бывают…
-Вот именно поэтому его следует отчислить, - сказал Пушкарев, - не говоря уж о том, что таким как он не место ни в училище, ни в армии вообще.
По тому, с каким запалом произнес Петр Сергеевич эти слова, Володя понял, что это его мнение разделяют далеко не все.
Через несколько дней к нему в палату пожаловала целая делегация: сам Скворцов, его отец – крупный мужчина в генеральских погонах космических войск, начальник училища и Пушкарев.
Зачем-то вся эта история с его травмой была рассказана с самого начала… о – это было сделано для того, чтобы подвести Скворцова к возможности извиниться.
Он начал бормотать себе что-то под нос.
-Не бубни! – пресек его отец.
Вадим бросил на него короткий взгляд – и из этого взгляда Володя мгновенно понял все.
С такой же ненавистью Скворцов смотрел и на него. Только сейчас к ненависти примешивался страх. Вадим громко и четко, как стихотворение, произнес текст своего извинения.
Володя поморщился:
-Ну и для чего нужен весь этот цирк?
Вадимов отец посмотрел на него с возмущением.
-По-моему идиоту ясно, что ему нисколько не жаль, - невозмутимо продолжил Володя, - зачем заставлять его извиняться, когда он не хочет? Лучше бы рассказал – чего он ко мне вообще прицепился. Можно мы с ним одни поговорим?
-Снова сцепиться жаждете? – поинтересовался Скворцов старший.
-Ну что вы, - поморщился Володя, - после таких извинений Вадима – какие же могут быть драки…
Вадим, фыркнув, сложил на груди руки:
-С сарказмом у тебя неплохо.
-Пошли, - скомандовал Пушкарев взрослым.
Станислав Павлович подчинился сразу же, отец Скворцова чуть промедлил, показал сыну кулак, и лишь затем вышел.
Вадим скорчил в ответ гримасу, когда тот уже не мог видеть.
-Тебе, Климовцев, здорово повезло, что у тебя нет папаши, - сказал он.
-Я так и понял, - кивнул Володя, - это он тебя извиняться заставил?
-Ну да. А я уж стал надеяться, что меня отсюда вышибут. Интересно, если в следующий раз я тебе голову пробью – он все равно найдет, как меня отмазать?
-Ну а чего именно мне?
-Я тебя нормально просил уйти с футбола?!
-А я должен был сразу послушаться? – удивился Володя. - У тебя с головой все в порядке?
-Да где уж там… - усмехнулся Скворцов, - с головой в порядке только у тебя.
-Если бы ты не прицепился – я бы ушел с футбола еще в начале года. Ты бы это знал, если бы прочитал весь мой дневник, а не только избранные места, чтобы поржать. И вообще дело не в этом дурацком футболе.
-Да дело в том, что ты весь такой правильный, как мой папаша – даже тошнит. И я, конечно, должен стать таким, как он, а когда я говорю, что не хочу – мне влетает так, что тебе, Климовцев, и не снилось.
-И ты придумал нормальный такой план, - понял Володя, - отомстить мне за футбол, а заодно вылететь из училища.
-А потом примчался папаша и все испортил, - Вадим поморщился, - но ничего, в следующий раз я устрою что-нибудь такое, что меня точно примут только в спецшколу. Вот серьезно – если бы тебя папаша заставлял бы делать то, от чего тебе тошно – что бы ты сделал?
-Сбежал бы на Нейрус, - хмыкнул Володя, он свесил с кровати ноги, оперевшись на здоровую, - ладно… Этим, что скажем? Что мы помирились и все нормально? Или ты мне сейчас вторую ногу сломаешь, и твоя мечта об исключении исполнится?
Вадим покачал головой:
-А ты все-таки псих…
Володя усмехнулся:
-Кто бы говорил. Костыли дашь?
Они вышли в коридор и заявили о своем примирении.
Через пару дней Володя узнал, что Скворцова оставили в училище, но перевели в другой отряд.
-Ну и зря, - сказал он по этому поводу Пушкареву, - Вадим все равно найдет, кого ему ненавидеть – загнобит какого-нибудь бедного пацана.
Ему так и не разрешали покинуть больничное крыло – Роман Кириллович боялся новых травм – все равно на спортивные занятия он попасть не мог никак, а уроки смотрел в планшете. Ровно в четыре, отсидев уроки, посетив обязательные борьбу, моделирование и вождение, приходил Волков – с ним они занимались физикой, а потом, он садился за планшет и пропадал – Володя иногда заглядывал ему через плечо – надо сказать, интересы у Сережки были весьма однообразны.
-Ты ко мне приходишь или к этим теткам? – поинтересовался Володя однажды.
-Конечно к теткам, - хмыкнул Сережа.
-Хоть бы историю научился нормально чистить.
-Зачем? Тебе тут все равно делать нечего. Ты и почистишь.
Володя запустил в него подушкой.
Сережа, тут же кинул ее обратно – Володя упал на кровать и «снаряд» пролетел мимо – в дверь – которая ровно в этот момент распахнулась и подушка закончила свой полет, врезавшись во входящего человека.
-Да у вас тут баталии! – заметил Олег.
Володя вскочил на здоровую ногу и прыгнул ему на шею.
-Собьешь! – улыбнулся Олег. – Ну и здоров ты стал!
Волков незаметно вышел из палаты.
Олег усадил Володю на кровать, сам устроился на стуле, подняв с него планшет, оставленный Волковым.
-Ого! – хмыкнул он, взглянув на монитор.
Володя поморщился:
-Это Сережка…
-И вам разрешают такое смотреть?
-Нет.
-Ясно, - Олег улыбался. - Ты как? Нога сильно болит?
Володя пожал плечами:
-Ночью бывает. Сейчас – не особо. Роман Кириллович проводит всякие физиопроцедуры. Обещает выпустить в люди через пару недель, а еще через месяц разрешить нормально ходить – без фиксатора.
-С ним я разговаривал.
Володя кивнул:
-И Пушкарева видел?
-Да.
Мальчишка поморщился:
-И что?
-Что что? Расскажешь, о чем вы говорили со Скворцовым?
-Вообще это только наше дело, - предупредил Володя, - но если ты пообещаешь никому ничего не говорить – расскажу.
Олег обещал, и Володя пересказал ему свою беседу с Вадимом.
-Он не виноват, что стал таким уродом, - подвел итог мальчик.
-Неужели? – поморщился Олег.
Володя кивнул:
-Конечно, можно сказать, что он сам виноват. Он не должен был идти на поводу у своего отца, если не хотел сюда поступать – а если уж струсил и уступил – тогда глупо искать на ком бы сорваться… Но все равно – он не виноват. Легко рассуждать так со стороны – что он должен был делать, а что нет… - - Володя перевел дух, - я мог бы стать таким же, если бы не сбежал от Видова.
Олег с сомнением поднял на парня глаза:
-По-моему, он скорее убил бы тебя, чем смог бы заставить сделать то, чего ты не хочешь.
Володя поморщился:
-Это я сейчас такой. А тогда… ты не представляешь, как я его боялся. И все мое упрямство заканчивалось в тот момент, когда он брал ремень.
-Ты был совсем малышом.
-Таким бы и остался. Это куаны научили меня стоять на своем. А Видов учил подчиняться.
Олег перевел дух:
-Ладно… И что ты намерен делать? Подружиться?
Володя покачал головой:
-Не выйдет. Но размазывать его по стенке у меня уже нет никакого желания. Я хочу, чтобы ты прочитал кое-что, - он вытащил из тумбочки свою тетрадь, - открыл последние страницы.
Вообще, передавать свои записи Олегу было страшновато – хотя едва ли могло уже стать хуже, учитывая, что Скворцов читал их всему отряду.
Впрочем, Олег отнесся к его дневнику очень серьезно – он с час сосредоточенно изучал все то, что Володя писал несколько месяцев. Потом перевел дух.
-Ну, что касается любви и всего остального, у меня для тебя новости… Я женюсь этим летом…
-Что ты делаешь?!
Олег улыбнулся его недоумению.
-Мы работали вместе последний год, после того, как я перевелся на рейсы по Солнечной системе. И… в общем скоро у нас будет ребенок.
-И ты ее любишь?
-Да.
-И как это?
Олег замялся:
-Ну… это непросто объяснить. Я постоянно хочу быть с ней рядом. А вообще – ты, наверное, лучше меня умеешь выражать словами такие вещи.
Володя разочарованно поморщился.
-Что касается Марины… Володь, я боюсь, что ты слишком серьезно к этому относишься. Вы дети…
-Я не ребенок! – перебил Володя.
-Ладно. Ты – нет. А она – ребенок. То, что между вами – это дружба.
-Но мы целовались, - Володя чувствовал, что краснеет, - и нам понравилось.
-Да. Потому что вы никогда этого не делали. Вам было любопытно – вот вы и поцеловались. И да – вы друг другу нравитесь – и этот поцелуй вызвал бурю эмоций. Но, Володь, это еще не любовь.
Мальчишка кусал губы – может, Олег и прав.
-Когда мне было пятнадцать, я стал встречаться с одной девчонкой, - продолжал тот, - мы гуляли и целовались, а потом нам стало интересно, что же дальше. Мы насмотрелись вот таких роликов, - Олег кивнул на планшет, - и стали пробовать сами что-то такое провернуть. Как-то нас застали ее родители, запретили встречаться – но это настолько раздразнило. Она несколько раз сбегала из дома, а я лазил к ней в окно, - Олег улыбнулся. - В общем, я был абсолютно уверен, что я ее люблю. Она – думаю, тоже. Мы собирались пожениться, как только нам исполнится восемнадцать. После школы я поступил в Космическую Академию, она в институт. Мы договорились пожениться на каникулах после первого курса. А я … - Олег поморщился, - я изменил ей, понимаешь?
Володя кивнул.
-Мы праздновали окончание первого курса. Напились. Честно, до сих пор стыдно все это вспоминать… В общем, я ехал на каникулы и все думал – как ей признаться, или вообще не говорить ничего. Приехал, и оказалось, что она привезла из института своего жениха, знакомиться с родителями. Сначала, когда мне сказали, я думал, что это все, конец жизни. Серьезно, я сидел в своей комнате и думал – куда бы так попасть, чтобы меня убили. А потом – день, наверное, на второй или третий, я понял, что теперь мне не придется ни в чем ей признаваться, и тогда – словно камень свалился…
Володя лег на кровать, закусил губу.
-Она не пишет мне уже несколько месяцев, - сказал он Олегу, - думаешь, это значит, она с кем-то встречается?
-Это может значить все, что угодно.
Володя отвернулся от него:
-Если это не любовь, то почему мне так плохо, когда я думаю, что она с кем-то встречается?
Олег перевел дух:
-Тебе честно сказать, что я по этому поводу думаю? Тебе это невесело будет слушать.
-Говори.
-Ты, Володь, очень одинокий мальчишка. Поэтому ты со всеми хочешь подружиться – даже с теми, кто тебя лупит. А еще ты помнишь, как тебе было хорошо, когда рядом были родители – и ты хочешь, чтобы и у тебя была семья. Поэтому, когда решил, что любишь эту девочку – тут же стал планировать свою семейную жизнь. Но в тринадцать лет это делать еще очень рано.
Володя теребил простынь, обдумывая слова Олега, потом сказал:
-Наверное, ты прав.
-А может и нет, - Олег похлопал его по плечу, - ты, давай, не кисни. Жизнь у тебя вся впереди. Все будет. А в такие моменты нужно уметь терпеть. Нога у тебя сейчас болит круглосуточно – чтобы ты там ни говорил – а ты и виду не подаешь. Так и с этим. Не позволяй себе киснуть, перебирать воспоминания, гони всякие дурные мысли…
-Ладно, - Володя сел на кровати, - шахматы?
-Давай, - согласился Олег.
Они сыграли три партии. Во всех трех Олег проиграл, но Володе показалось – он поддавался. Потом Олег ушел – он собирался уехать на последнем автобусе – готовиться к свадьбе, а Володе нужно было сдать экзамены – и через несколько недель, Олег его отсюда заберет. Он увидит Марину и выяснит, наконец, что случилось. Может, и переживать не из-за чего.
Но ночью, оставшись один, Володя очень долго не мог уснуть. Невыносимо болела нога, и он кусал свою руку, чтобы избежать слез. Под утро он не выдержал. Встал и оделся, взял костыли и вылез в окно – палата была на втором этаже, под окном – мягкая травка – он повис на карнизе на руках – поджал сломанную ногу, потом отпустил руки – конечно, мягко приземлиться на одну ногу нечего было и думать – зато можно было осторожно упасть на спину – что Володя и сделал. Потом он отыскал костыли, добрался до скалодрома, по пожарной лестнице дополз до оставленного открытым окна и спустя четверть часа уже пристегивал автоматическую страховку. Интересно, как высоко он сможет забраться, используя только одну ногу?