В июле 2022-го года в сети появилась информация о том, что пятилетнюю девочку, которую с младенчества воспитывала семья из Иркутска, передали биологической матери из Таджикистана, оставившую дочь в роддоме сразу после рождения. Журналист IRK.ru встретилась с супругами Б., которые подробно рассказали о том, почему решили взять ребенка под опеку и когда они узнали о существовании родителей ребенка. После публикации материала в редакцию обратился законный представитель биологических родителей Ирина Толмачева, чтобы рассказать свою версию событий. Ирина Толмачева познакомилась с Аноргул и Азизом, биологическими родителями девочки, в 2017-м году, когда к ней обратился знакомый, у которого Азиз работал, и попросил помочь им найти их ребенка. На тот момент Ирина и не думала, что история поиска и возвращения девочки затянется на пять долгих лет, и ей придется, уже будучи на пенсии, изучить закон и представлять интересы пары из Таджикистана. Женщина принесла с собой большую стопку документов: запросы, ответы, распоряжения, судебные решения. «Чтобы вернуть ребенка, куда я только ни обращалась», — говорит она и начинает свой рассказ.
«Они пришли в больницу, а ребенка там не оказалось»
История записана со слов Ирины Толмачевой, все копии документов, ответов и распоряжений, о которых идет речь в статье, находятся в распоряжении редакции. Когда 3-го октября 2017-го года Аноргул родила дочь, ей сообщили, что из-за ее (матери) заболевания девочку необходимо поместить в детскую больницу на период формирования иммунитета, а матери нужно предоставить перевод паспорта с таджикского на русский язык, чтобы потом забрать малышку. Из роддома женщина ушла 6-го октября с выпиской, в которой говорится, что ребенок ждет перевода в детскую больницу для формирования иммунитета, а матери рекомендовано лечение в профильном по ее диагнозу учреждении (копия выписки находится в распоряжении редакции). Однако когда Аноргул вместе с отцом ребенка Азизом, собрав необходимые документы, приехала в медучреждение, где, как они думали, находится их ребенок, им сообщили, что девочку передали под опеку, и по всем вопросам им следует обратиться в отдел органов опеки и попечительства Ленинского округа. После этого Азиз и Аноргул несколько раз обращались в органы опеки, однако каждый раз натыкались на грубость со стороны чиновников. В один из визитов им сказали: «У вас есть четверо детей, воспитывайте их, а про пятого забудьте». На тот момент у Аноргул не было регистрации по месту пребывания, и работники опеки пригрозили звонком в миграционную службу. Что делать и где искать дочь, они не знали. Через знакомого, у которого в пекарне на тот момент работал Азиз, я узнала об этой ситуации и решила помочь паре выяснить, где находится их ребенок и как его забрать.
18-го января 2018-го года вместе с Азизом пошла в отдел органов опеки Ленинского района. Он показал кабинет, в котором был во время своего последнего визита, постучался и зашел туда один, оставив дверь приоткрытой. Услышав, как чиновница в грубой форме сказала ему выйти и не приходить больше, я зашла в кабинет и сообщила ей, что пока мы не выясним, где находится ребенок, не уйдем. Тогда начальница отдела сказала, что мужчине необходимо написать и зарегистрировать свое обращение в канцелярии, и ответ по ребенку они получат в письменном виде. В ответе, который мы получили через три недели, было написано, что Азизу и Аноргул необходимо доказать свое родство с ребенком, только после этого им сообщат о местонахождении их дочери (ответ министерства находится в распоряжении редакции). После этого мы обратились в Ленинскую прокуратуру. На тот момент у пары были на руках выписка из роддома и ответ органов опеки и попечительства. В ответе прокуратуры сказано, что ребенка взяли под опеку, а биологическим родителям следует восстановить актовую запись о рождении ребенка, чтобы получить свидетельство о рождении.
«Судебные тяжбы затянулись на несколько лет»
В апреле 2018-го года мы обратились в суд с исковым требованием восстановить актовую запись о рождении ребенка, так как при выписке из роддома Аноргул не дали справку о рождении ребенка. Заседание состоялось в конце сентября, когда судья вышла из отпуска. На тот момент иск был оставлен без рассмотрения, тогда Аноргул и Азиз обратились в суд с новым иском. На заседании суда опекуны сообщили, что когда брали под опеку девочку, были уверены, что биологическая мама отказалась от ребенка. Аноргул это отрицала, заявив, что не писала заявление на отказ от дочери. Тогда судья, сравнив почерк биологической мамы с почерком на заявлении, приложенном к делу, пришла к выводу, что писали два разных человека. Тогда нам удалось доказать, что Аноргул является матерью Полины, и ее вписали в свидетельство о рождении дочери. Азизу же только предстояло доказать свое родство. Он сделал тест ДНК, результат получили только через три месяца. 13 ноября 2018-го года вышло распоряжение межрайонного управления министерства социального развития, опеки и попечительства Иркутской области №1 о том, чтобы освободить опекунов от исполнения своих обязанностей. В это время опекуны обратились в Ленинский районный суд (в то время как предыдущее заседание слушалось в Иркутском районном суде) с просьбой об удочерении девочки. Оформив удочерение, они дали девочке новое имя и получили новое свидетельство о рождении, где они записаны родителями Полины. Через несколько месяцев, 23-го января, нам удалось через суд отменить удочерение. Болезнь Аноргул начала прогрессировать, она стала чувствовать себя хуже и была вынуждена уехать на родину на лечение. На последующие судебные заседания продолжал ходить Азиз, который остался в Иркутске. Однако, как нам позже стало известно, опекун Полины написал заявление в миграционную службу на Азиза, узнав, что срок его регистрации закончился, и на одном из заседаний в феврале 2019-го года, прямо в зале суда, его арестовали и поместили в спецприемник для мигрантов. Пока Азиз находился в спецприемнике, я поехала туда, написала заявление на имя начальника учреждения, чтобы его не депортировали, так как вот-вот должны были прийти результаты теста ДНК — тогда бы он смог забрать ребенка и уехать вместе с ним на родину. Параллельно написала жалобу в прокуратуру и обратилась в суд с апелляцией. Но 15-го апреля Азиза все-таки выдворили из России. В 2019 году опекуны меняют место жительства в Иркутске, оформляют регистрацию в Усть-Ордынском округе, чтобы в дальнейшем все дела рассматривал суд Эхирит-Булагатского района. После того как Азиз и Аноргул вынужденно покинули Россию, я продолжала заниматься возвращением их ребенка. В августе 2019 года решение об отмене удочерения вступило в законную силу, мне необходима была доверенность от родителей на передачу ребенка. В своем родном городе Азиз и Аноргул оформили на меня доверенность и отправили документ самолетом в Иркутск. 17 сентября 2019 года вышло распоряжение о снятии Полины «с учета в отделе опеки и попечительства граждан по Эхирит-Булагатскому району», и на 19 сентября 2019 года была назначена встреча для передачи ребенка, но в тот день мне ребенка не передали. Далее на протяжении двух лет я писала в различные инстанции, но все бесполезно, обращалась и в органы опеки, однако каждый раз, предоставляя документы, получала от них такой ответ: «Доверенность содержит ошибки». Я не понимала, что не так с документом. Только в 2021-м году, получив новое свидетельство о рождении девочки, я узнала, что опекуны 23 сентября 2019-го года ребенку поменяли отчество, поэтому опека и не принимала от меня документы, в том числе и доверенность. А в 2020-м году началась эпидемия коронавируса, и ход дела замедлился. Из-за того, что они находились на территории РФ без регистрации, Аноргул закрыли въезд в Россию до 2028-го года, а Азизу — до 2029-го года. Я написала обращение на имя президента РФ, в Посольство Таджикистана, в областную прокуратуру, миграционную службу, чтобы сняли запреты. Не знаю, кто мне в итоге помог, но в мае 2022-го года мне позвонили и сообщили, что запрет для матери снят. В июне 2022-го года Аноргул вместе с двумя своими детьми, 18-летним сыном и десятилетней дочерью, прилетела в Иркутск. Мы поехали в отдел опеки Эхирит-Булагатского района, написали заявление — теперь уже у ведомства не осталось оснований, чтобы не передать нам ребенка.
«Мы все сделали по закону»
4-го июля 2022-го года вышло распоряжение органов опеки, согласно которому опекуны не должны препятствовать общению Полины с матерью. Был составлен план ознакомительных встреч биологической матери и ребенка — всего десять встреч, которые должны были состояться до 27-го июля. В течение нескольких встреч ребенок реагировал положительно на Аноргул, поэтому было решено забрать девочку раньше установленного срока. На встрече, когда должна была состояться передача ребенка, 22-го июля, присутствовали органы опеки и попечительства. Однако бывшие опекуны не хотели и, как мне кажется, не собирались передавать ребенка ни тогда, ни потом, устроили там истерику, потом развязали драку — досталось всем. Через несколько часов ругани было решено продолжить разговор в кабинете на Волжской, 15. На месте договорились, что Полину временно поместят в госучреждение, и уже на следующий день Аноргул забрала девочку на законных основаниях: у нее на руках есть акт передачи девочки за подписью юрисконсульта отделения социально-правовой помощи Областного казенного учреждения социального обслуживания «Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних города Иркутска» (документ находится в распоряжении редакции). Из-за того, что в июне 2022-го года опекуны оформили запрет на выезд ребенка из РФ, Аноргул с дочерью не смогла улететь на родину, на сегодняшний день они находятся на территории Генерального консульства Республики Таджикистан в Новосибирске. Сейчас ждем снятия запрета на выезд. Беседовала Анастасия Маркова, IRK.ru Фотография предоставлена Ириной Толмачевой
