Драматическая монопьеса
Бывший заключённый приходит, с букетом белых роз, в заброшенную лесную беседку. И подробно рассказывает, как он познакомился в ней с одной замечательной девушкой. Которая стала затем - любовью всей его жизни...
Действующие лица
ЖОРА (ГЕОРГИЙ) ЛИСТОВОЙ
Действие первое
...Жора начинает плакать. Потом он вдруг резко поднимается и нервно расхаживает вдоль беседки, на ходу вытирая руками слёзы.
ЖОРА Говорят, что время лечит... Чушь собачья! К смерти своего ребёнка привыкнут нельзя... Даже если его никогда не видел... К утрате близкого человека, вообще, привыкнуть очень сложно... Практически невозможно... И когда думаешь об этом, то в груди постоянно что-то переворачивается... И что-то начинает рвать тебя изнутри... Вот и в нашей с Ганкой жизни всё вдруг внезапно разорвалось... В один миг - и навсегда... После того как она вернулась из больницы, мы целую неделю практически не разговаривали... Ганка замкнулась в себе и равнодушно взирала на все мои извинения и мольбы о прощении... Ох, если б вы только знали, как я хотел, чтобы душевное тепло снова вернулось в наши отношения. И чтобы моя девушка опять начала радоваться моему приходу домой с работы... Но Ганка больше не улыбалась мне. А взгляд её стал - то неприветливый, а то и практически совсем равнодушный. И хотя она в открытую ни в чём не обвиняла, но я прекрасно понимал, что именно на меня она возложила ответственность за нашу общую трагедию... Может это где-то и так... Ведь был бы я тогда дома, всё могло бы закончиться совершенно по-другому... Хотя что теперь об этом говорить? Если у нашей судьбы полностью отсутствует сослагательное наклонение... В общем, после гибели общего ребёнка, мы всё ещё продолжали жить вместе. Но было совершенно ясно, что между нами появилась непреодолимая стена. И что моя Ганка, моя маленькая, красивая и родная малышка, уже очень далеко от меня... О, как я страдал от этого! Как нервничал и злился тогда на весь мир... Ведь я любил свою Ганку по-прежнему... Чёрт возьми, как же я её боготворил! Даже хмурую и холодную ко мне. Она ведь и в этом состоянии была необыкновенно красива... (вздыхает)Эх... Хотя долго так всё это, конечно, продолжаться не могло... Тем более что, в конце концов, Ганка отдалилась настолько, что вдруг стала пропадать из дома. Сначала она уходила лишь нА день. А потом и вовсе порой не ночевала у меня. И когда она возвращалась, я не спрашивал её особо, где она была и что делала. Главное, что она возвращалась. Но, безусловно, надо было что-то решать... Надо было что-то делать. Ибо такая домашняя обстановка сильно меня нервировала... И это постоянное внутреннее напряжение, в конечном итоге, перенеслось и на мою работу... Я несколько раз словесно цапался там с Мэнсоном и один раз даже нагрубил Ганкиному брату, когда он позволил себе какое-то резкое замечание в мою сторону. Жора был очень недоволен такой моей выходкой и сделал мне, как говорят, последнее китайское предупреждение.
Листовой внезапно принимает упор лёжа и делает несколько быстрых отжиманий от пола. После чего он снова быстро поднимается на ноги и продолжает расхаживать вперёд и назад.
ЖОРА В общем, как видите, всё и везде подвисло тогда в моей жизни на тонкой ниточке... Ну а потом случилось то, что случилось... На календаре было 1 сентября. И в такой запоминающийся день я опять отправился в командировку. Однако едва выехав за город, я вдруг обнаружил, что в спешке забыл дома все транспортные накладные, которые принёс зачем-то вечером к себе. Пришлось просить водителя развернуть грузовик, и мы быстро помчались на нем ко мне домой... И когда наша машина уже заворачивала к моему подъезду, он вдруг распахнулся, и я увидел издалека, как из него вышли моя Ганка и амбал Мэнсон. И хотя я внутренне чувствовал, что подобное может скоро произойти в моей семейной жизни, но всё-таки, когда видишь предательство любимого человека собственными глазами, это становится очень сильным ударом. Тем более для такой нервной личности как я. Ведь я ехал на машине и прекрасно видел, как улыбающиеся Ганка и Мэнсон идут, практически в обнимку, по моему двору. Шагают, никого не стесняясь, и весело о чём-то болтая... И вот тут я вдруг отчётливо понял.
Листовой останавливается и внезапно таращит в безумии глаза. После чего, резко скрючив пальцы, он подносит их к своему перекошенному лицу.
ЖОРА Что я тоже — болен!...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
