14
Утро в тереме началось непривычно. Проснулись дети княжича, выбежали по привычке во двор. А он здесь не такой, к какому они привыкли. Покои княжеских жён, где разместили Лебедяну с сыновьями, выходили в закрытый просторный сад.
Там играющих мальчишек и нашли служительницы, которые кинулись во двор вслед за наследниками. Дети, ещё не осознавшие себя важными персонами, играли и прятались от женщин, искавших их. Раздирали кожу о колкий шиповник, но не выдавали своего присутствия среди его зелёных зарослей.
Им предложили зайти в дом на утреннюю трапезу. Удивляясь такому обращению, мальчишки вернулись обратно. А днём за ними пришли настоящие воины - и забрали старших на обучение. Вызвав обиженный рёв у оставшихся малышей. Лебедяна обнимала их и пыталась успокоить.
- Подрастёте и вы пойдёте заниматься с воинами, - говорила она им, гладя светлые, кучерявые головы.
- А тятя всегда с нами всеми занимался, - плакал один из детей, - почему он сейчас не с нами?
- Отец очень занят, - отвечала Лебедяна, сама не знающая, когда теперь увидит мужа.
Чувствовала она себя лучше, но не понимала, чем ей заниматься. Привычного хозяйства больше не было, еду приносили и уносили, сажать и сеять, чтобы добыть будущее пропитание было не надо. А что делать в праздности? В середине дня в её покои принесли несколько мешков с одеждой для детей. Это были вещи, которые готовили для сыновей князя, но те не родились. И одежда хранилась не тронутой.
- Новое не успеть пошить, - извиняющимся голосом сказала прислужница, - сейчас снимем мерки с княжичей и скоро у них будет все самое лучшее.
Лебедяна осмотрела принесённые вещи и восхищённо качала головой. Они все были из такой мягкой, гладкой материи, которой у неё никогда не было. А вышивки на рубахах - какие искусные, что залюбуешься.
- Зачем другие вещи? И эти прекрасны! - сказала она.
- Дети правителя не могут ходить в вещах, сшитых для наследников поверженного князя, - ответила прислужница.
Молодая мать пожала плечами. Такие условности были ей чужды. В селении, где она выросла, одежда передавалась из рук в руки, и никто не считал это зазорным.
Другая прислужница в это время снимала мерки с самой Лебедяны. Также женщины принесли отрезы тканей.
- Выберите те, что вам по душе, - сказали они, - из них пошьём вам самые красивые платья.
Глаза неискушённой селянки разбегались от красоты и нежности представленных материалов.
В это время к ней зашла Цветана. Она была одета в платье, что взяла с собой из дома Демида. А там они с Младой, долгими вечерами ожидания, ткали тончайшую ткань, шили из неё наряды, украшали их лентами и цветами, и сейчас княжна выглядела настоящей женой правителя, среди повреждённых пожаром стен и недавних разрушений, неся красоту и грацию.
- Как ты расположилась? - спросила она.
- Спасибо, хорошо, - ответила Лебедяна.
- Если что-то нужно, спрашивай у прислужниц, они подскажут и объяснят наши распорядки, - продолжала княжна, - к тебе скоро приставят женщину, которая будет учить, как должно вести себя жене князя. Твоё новое положение ко многому обязывает и тебе надо изучить многие церемонии и обращения. Ведь супруга - это второе лицо правителя.
- Может ты будешь княгиней на людях, - попросила Лебедяна, - а я займусь детьми.
- Это не мне решать, - ответила Цветана, - Доброслав распорядился заняться обучением детей, им нашли наставников, которые будут учить их грамоте, общению, воинским навыкам и многому другому. И тебя не оставят без внимания. Наши лучшие женщины передадут тебе опыт того, как вести и подавать себя на приёмах.
- Когда я увижу Ратислава? - спросила собеседница, по привычке называя мужа вторым именем.
Цветана еле заметно поморщилась. Ей было не приятно это простолюдинное имя Доброслава.
- У княжича много дел, когда он навестит, я не знаю, - ответила она.
Лебедяна кивнула и стала ждать. Муж заглянул к ней только поздно вечером, спросил, все ли хорошо, обнял детей. Сказал, что сыновьям найдены наставники и каждое утро их будут забирать на обучение.
Жена смотрела на него ждущим взглядом, мечтая, что бы он обнял её, как раньше, когда возвращался с работы в поле в период их жизни в селении.
Но Доброслав аккуратно прикоснулся к её животу, улыбнулся, поблагодарил за ещё одного наследника, потом взял её руку в свою, долгим взглядом посмотрел в глаза и, попрощавшись, ушёл.
Женщина в слезах опустилась на свою лежанку. Она поняла, что муж больше не принадлежит ей.
«Лучше бы он оставался обычным селянином, и мы были счастливы в своём простом доме», - думала она.
Уходя от Лебедяны княжич тоже размышлял. Он понимал, что простое человеческое счастье, что было у него последние солнца, больше не доступно. Обязанности и долг окружали его. Он должен был заслужить уважение своих людей и даже вселять некоторый страх. Иначе прослывёт слабым правителем.
Его тянуло к Лебедяне, как к памяти о прожитых с ней солнцах, как к матери своих детей, но как женщина она больше не интересовала его. Расцветающая на глазах Цветана была прекрасна и манила его. Её глаза, волосы, тонкий стан, будто у молодой девицы, забота, с которой она говорила о Северных землях и действия, которые она хотела предпринять для улучшения жизни селян, все это пробуждало уважение, поклонение и обожание. И она была его законной женой. Но Доброслав не хотел неволить княжну. Наоборот, ему было важно завоевать её любовь, доказать, что он уже не зелёный юнец, а взрослый муж, и своими поступками, решениями и добрым отношением вызвать ответное чувство.
