Военные поставки в СССР осуществлялись по трем основным маршрутам: через Иран, Через Среднюю Азию (но в меньшем количестве), но самым коротким был северный маршрут. Самым коротким, но при этом, самым опасным. Северный путь был морским: из английских и исландских портов, вокруг Скандинавского полуострова в советские порты Мурманск, Архангельск и Молотовск (ныне Северодвинск).
Суда шли в конвоях, под охраной военных кораблей. Первый конвой, под названием "Дервиш" прибыл в Архангельск 31 августа 1941 года. Всего за время войны в советские порты прибыло 42 конвоя и ушло в Англию – 36. Те, которые шли из Великобритании, обозначались аббревиатурой PQ, а конвои, идущие из Советского Союза – QP. Специально для противодействия поставкам в СССР по северному маршруту Германия сосредоточила в Норвегии мощную группировку надводных кораблей и подводных лодок.
28 апреля 1942 года Мурманск покинул конвой QP-11, состоящий из 13 торговых судов. Его охранение осуществляли 12 военных кораблей, включая легкий крейсер «Эдинбург».
Вернее, как легкий … Даже в сравнении с наиболее современными советскими крейсерами типа «Молотов», он выглядел солиднее.
По длине он был почти таким же 190 метров, но чуть шире 19 метров против 17 у «Молотова». Водоизмещение его было больше, чем у «Молотова почти в 1,5 раза (13500 т. против 8880) Но скорость у Молотова была больше 36 узлов против 32 у англичанина.
При этом «Эдинбург» нес четыре трехорудийных башни оснащенных шестидюймовыми орудиями Мк XXIII (4х3х152/50), шесть спаренных универсальных четырехдюймовых (102-мм) орудий Мк XIX, 8 шт. спаренных 40-мм зенитных автоматов, 6 торпедных аппаратов и 2 гидросамолета. В отличие от наших крейсеров дальность плавания у англичанина была втрое больше, и составляла 10 тыс. миль.
Конвой QP-11 отправлялся в обратный рейс. В составе конвоя насчитывались 13 транспортных судов (в том числе несколько судов конвоя PQ-13). Конвой прикрывали крейсер «Эдинбург», эсминцы «Амазон», «Бигл», «Беверли», «Бульдог», «Форсайт» и «Форестер» (по своим характеристикам эсминцы были близки к нашим эсминцам проекта 7). Кроме того, конвой прикрывали 4 корвета. Возглавлял конвой "Эдинбург", на котором держал свой флаг, командующий эскадрой контр-адмирал Стюарт Бонем-Картер. Командовал крейсером опытный капитан Хью Фолкнер. До траверза острова Медвежий их сопровождали советские эсминцы "Гремящий" и "Сокрушительный".
Суда шли налегке, и, как правило, обратные конвои мало интересовали противника. Но был нюанс. Перед отплытием на борт крейсера были погружены 93 деревянных ящика, в которых содержалось 465 слитков золота общим весом в 5536 кг. Золото было сложено в погребе боезапаса.
Легенда гласит, что противник через шпионские каналы узнал о золоте. На самом деле, все проще. Документы Кригсмарине говорят о том, что воздушная разведка засекла конвой PQ-15, следующий с грузами, и немецкие подводные лодки были высланы на перехват. В составе этого конвоя было 25 грузовых судов. Он вышел от берегов Шотландии 10 апреля 1942 года, и именно за ним, в основном, охотились немцы.
Люфтваффе и авиация Кригсмарине постоянно осуществляли разведку маршрутов, и знали о движении обоих конвоев. Адмирал Губерт Шмундт (Hubert Schmundt), выделил семь подводных лодок (тип VII и VII C), сведя их в группу «Штраухриттер» (Strauchritter).
30 апреля, спустя два дня после выхода из Мурманска, QP-11 был обнаружен подводной лодкой U-88. (тип VII). Шмундт приказал остальным лодкам наводиться на конвой по координатам, переданным с U-88.
Подводная лодка U 456 (тип VIIC) капитан-лейтенанта Макса-Мартина Тайхерта (Max-Martin Teichert) изменила курс и стала двигаться навстречу кораблям конвоя. Рано утром 30 апреля U-88 (капитан-лейтенант Хейно Боманн) атаковала транспорт, выпустив в 06-03 три торпеды, но промахнулась. Следы торпед были замечены кораблями охранения.
Крейсер, зачем-то увеличил скорость, и вышел из походного ордера. Этот маневр приблизил его к U 456. В 16:10 с дистанции 1200 м Тайхерт дал трехторпедный залп. Две попали: одна в борт, другая разворотила корму, лишив крейсер хода. Погибло 57 моряков. Но, несмотря на попадание торпед, крейсер не собирался ни идти ко дну, ни переворачиваться.
Крейсер с трудом, со скоростью 3 узла, начал двигаться. Вместо рулей служили буксиры эсминцев, которые направляли корабль по курсу.
Добить крейсер U-456 не могла. На помощь «Эдинбургу» приближались несколько эсминцев из охраны конвоя, включая два советских – «Гремящий» и «Сокрушительный».
На помощь «Эдинбургу» из Полярного подошли спасательный буксир, четыре британских тральщика и советский сторожевой корабль «Рубин» (бывший пограничный сторожевой корабль). К этому времени у эсминцев "Гремящий" и "Сокрушительный" закончилось топливо и они вынуждены были уйти для заправки на базу. В ночь на 1 мая "Эдинбург" двинулся обратным курсом на Мурманск. Ему надо было пройти 450 миль, для чего понадобилось бы 4 дня. Подошедшие к тому времени сторожевой корабль "Рубин" и английские тральщики, взяв на буксир, увеличили ход крейсера до 8 узлов.
Получив радио с подводной лодки, адмирал Шмундт посчитал, что у него есть шанс уничтожить конвой.
Он послал на поиски конвоя три эсминца Z-7 «Герман Шёман» (Hermann Schoemann), Z-24 и Z-25. Это соединение обнаружило конвой на следующий день. Охранение конвоя отогнало немецкие эсминцы. Результат их атаки был более, чем скромным, был потоплен только советский пароход «Циолковский».
Тогда Шмундт перенацелил эсминцы на поиск «Эдинбурга». Крейсер был обнаружен утром 2 мая. В 6 утра между немецкими и английскими кораблями произошло столкновение, в ходе которого обе стороны понесли потери. Британцы серьезно повредили «Герман Шёман», с которого немцы были вынуждены снять команду, и затопить эсминец.
Немцам же удалось нанести тяжелые повреждения британским эсминцам «Форестер» (HMS Forester) и «Форсайт» (HMS Foresight).
Кроме того, не имеющий хода «Эдинбург» получил еще одну торпеду (но и после этого он не ушел на дно). Официально, англичане, якобы боролись за живучесть до последнего, но в реальности, его долго и нудно топили.
750 человек перешли на тральщики. Места на них было настолько мало, что было приказано оставить все личные вещи, за исключением вахтенного журнала и некоторых навигационных приборов. "Эдинбург" добивали орудиями, но крейсер все еще оставался наплаву. Его удалось потопить только торпедой с эсминца "Форсайт". Только после этого он ушел на дно (да, да вместе с 5,5 тоннами золота). Почему так легко было принято решение?
В отличие от американского ленд-лиза, поставки военных грузов в СССР из Великобритании, чаще всего шли по предоплате, причем, чаще всего, оплата шла драгоценными металлами (серебром, золотом, платиной).
Почему англичане так легко приняли решение? До момента доставки золото считалось собственностью СССР. Страховое покрытие лишь на 1/3 часть было перестраховано английским фондом страхования рисков. В общем, «не свое, не жалко».
С другой стороны, решение правильное, конвой, буксирующий поврежденный крейсер – легкая добыча для противника.
В общем, так или иначе, крейсер ушел на глубину 250 метров вместе с золотом.
Первыми с официальным заявлением к СССР обратились норвежцы. Норвежская фирма «Столт-Нилсен Редери» обратилась в 1979 г в советское посольство с уведомлением о поиске судов, пропавших во время Второй мировой войны в Баренцевом море. Но, фирме было отказано.
В том же 1979 году бывший военный водолаз Кейт Джессоп провёл экспедицию с целью определить точное место гибели крейсера.
Обращение частной фирмы «Джессоп Марин Рикавериз» было рассмотрено и удовлетворено советской стороной. Джессоп в свое время произвел в подводном деле настоящую революцию, применив для подводных работ гелиевокислородную дыхательную смесь под необходимым давлением. (Правда, откуда у частной фирмы, основанной отставным водолазом ВМФ, такие деньги вопрос, конечно, интересный). С фирмой был заключен контракт.
Все расходы на операцию ложились на Джессопа и его компаньонов. По контракту, в случае подъема золота, 45% выделялось фирме (по принципу: «нет спасения, нет вознаграждения»). Из оставшейся суммы, 1/3 отходила Великобритании (в счет выплаченного страхового покрытия), а, 2/3 отходили СССР.
Кроме этого, сотрудники знаменитого советского 40-го НИИ Министерства обороны получали право присутствовать на всех технологических этапах экспедиции.
Дата начала экспедиции была знаковой. Работы начались 9 мая 1981 года. Спустя пять дней спасательное судно «Дамматор» обнаружило крейсер на глубине 250 м. Он лежал на дне, на левом борту. Сложность заключалась в том, что глубина, на которой лежал крейсер была больше, чем допустимая глубина погружения обычного водолаза.
В августе 1981 года в район работ вышло водолазное судно «Stephaniturm», арендованное у фирмы OSA, оснащенное водолазным оборудованием, позволяющим работать на глубинах до 400 метров. Водолазы, жили в специальных барокамерах в специальном трюме («лунный бассейн») Давление гелиево-кислородной смеси в барокамере, где на спасательном судне водолазы готовились к работе, было равным давлению в колоколе. Оно, в свою очередь, соответствовало глубине, на которой производились подводные работы. Из барокамеры в колокол водолазы переходили через специальный шлюз. Такая схема подачи дыхательной смеси под давлением около 25 атмосфер значительно сокращала время на декомпрессию водолазов и увеличивала их работоспособность. В барокамере было три жилых отсека: один на 6 и два на 4 человека. Колокол доставлял на глубину смену из двух водолазов и был оборудован механизмом компенсации вертикальных перемещений "Стефанитурма" при волнении моря.
На "Стефанитурме" постоянно находились представители наших спецслужб – Леонид Мелодинский и Игорь Ильин. Кроме наблюдения за ходом работ, они должны были ознакомиться и сфотографировать иностранную глубоководную технику. Мелодинский не расставался с фотоаппаратом и настойчиво вникал во все подробности операции. Об этом англичане, конечно, знали и даже, как вспоминал Мелодинский, подпилили ему шестерню перемотки пленки. С английской стороны на судне тоже присутствовал агент спецслужбы, но цели у него были совсем другие. В одной из кают располагался некий Альфред, который редко выходил на палубу и большую часть времени возился вдали от глаз команды с какой-то аппаратурой. Наши, естественно относились к нему с подозрением. Но работы продолжались.
Одна из пробоин находилась рядом с погребом, где было сложено золото. Попытка проникновения в погреб через пробоину была признана достаточно рискованной. Через отверстие в 16-миллиметровой обшивке корпуса смена водолазов в кромешной темноте, почти наощупь, стала пробиваться к орудийному погребу. 10 дней ушло на расчистку завалов в коридорах крейсера для того, чтобы проникнуть в помещение. Время, отведенное на экспедицию, стремительно сокращалось, а золота все не было.
Первый слиток был найден водолазом из Родезии (только-только ставшей Зимбабве) Джоном Россье.. За последующие 19 дней с борта «Эдинбурга» было поднято 431 слиток золота общим весом 5129,3 кг. При подъеме водолазы научились определять золото на ощупь. Последние слитки оказались зажаты корпусными конструкциями, деформированными взрывом. Последний слиток оказался расплющен.
5 октября 1981 года работы были приостановлены. С одной стороны, окончательно испортилась погода, с другой стороны, поиски слитков становились все проблематичнее. Кроме того, у водолазной команды начались проблемы со здоровьем. Джессоп принял решение о завершении первой части работ. Через четыре дня судно «Стефанитурм» пришло в порт Мурманск с поднятым золотом. Золото, поднятое со дна Баренцева моря, было оценено в 81 миллион долларов (не нунешних фантиков, а, тех, старых долларов). 35 миллионов долларов было выплачено фирме Кейта Джессопа. Джессоп хотел продолжить подъем, но он был увлекающимся человеком. Его очень увлёк проект поиска сокровищ затонувших испанских галеонов в Карибском море и к завершению работ на «Эдинбурге» он «остыл», тем более, что оставшихся 250-300 кг не хватило бы на погашение затрат.
Тем не менее, в 1986 еще одна фирма попыталась достать остатки золота. Решить этот вопрос взялась английская компания "Вартуз Вильямс", с которой был заключен контракт, аналогичный первому. С экспедиционного судна "Дипвотер-2" был спущен водолазный колокол с тремя водолазами. Два из них работали на глубине, а третий – оставался в колоколе для страховки. Водолазами был вскрыт и обследован соседний с артиллерийским погребом отсек. Если на крейсере была вторая партия золотого груза, то ее, вероятнее всего, разместили бы здесь. Но это помещение было заставлено только ящиками с пиротехникой. Золота в нем не было. Водолазы-глубинники совершили 23 погружения и подняли на поверхность 29 золотых слитков, оставшихся от первой экспедиции; 5 слитков бесследно исчезли в носовой части погреба, разрушенного снарядом во время боя. Общий вес спасенного второй экспедицией золота составил 345 килограммов. Оно оценивалось в то время примерно 3 миллиона фунтов стерлингов. Золотые слитки были перегружены в море на сторожевой корабль "Резвый" и доставлены в Мурманск.
Три слитка сейчас можно увидеть в Алмазном фонде. Остальные, не знаю, наверное где-то в хранилище.
