Множество улиц и переулков спрятались в центре столицы, стараясь сохранить свою величественную красу от любопытных глаз случайных прохожих. Один из таких переулков – Гусятников. Его длина немногим больше 300 метров. Здесь притаились доходные дома и особняки городской знати дореволюционной России.
Проходя по Гусятниковому переулку, инстинктивно ощущаешь на себе чей-то пристальный взгляд. C фасада дома 11 на вас смотрит безмолвный страж – самый настоящий рыцарь. Он заступил на караул 110 лет назад, во время постройки доходного дома Максима Осиповича Эпштейна.
В 1912 г. по проекту знаменитого архитектора В.Е. Дубовского был возведен шестиэтажный дом с рыцарем, контрфорсами и архитектурными украшениями в стиле неоготики. Доходный дом вмещал в себя 6 просторных квартир, по одной на этаже. Квартиры были богато отделаны, просторные комнаты с большими окнами заливались солнечным светом, в подвале размещалась собственная котельная, а для удобства жителей в доме установили лифт с электромеханической тягой, и вся эта роскошь предназначалась для сдачи состоятельным гражданам.
Рыцарь несет свою службу на массивном выступе в районе второго этажа под изящным средневековым навесом, защищающим его от палящего солнца летом и непогоды в ненастье. Опершись на свой меч, вот уже больше века мудрый взгляд стражника провожает торопливых прохожих и оберегает от непрошенных гостей свой замок.
Повсюду на фасаде и у самых ног Рыцаря в маленьких арочках раположились ящерки и саламандры. По преданию - это побежденные в славных боях и прирученные драконы, которые теперь верно служат своему хозяину, охраняя дом от пожаров и всякого рода бытовых катаклизм.
На уровне третьего этажа два маленьких сгорбившихся человечка взволили на спины тяжеленный эркер, при этом скрывая свои тяготы лучезарной улыбкой на лице.
Как писал выше, до революции в доме было 6 просторных квартир. В советский период резко встал квартирный вопрос. Вместо респектабельных хором в доме появились коммуналки, шикарное интерьеры превратились в заурядные крашенные стены. В 1980 г. квартирантов и вовсе расселили, отдав дом под нужды государственных организаций.
Сегодня, где это можно было сделать, интерьеры дома восстановлены в первоначальном виде и бережно охраняются.
Открыв тяжёлые деревянные двери входа, мы попадаем в холл первого этажа. Расписной потолок завораживает фресками античных сюжетов. На стенах гербы, а прямо перед лестницей красивый кованный фонарь.
Парадную лестницу обрамляют кованные перила, в декоративные окошки которых украшены цветным стеклом. Стоит отметить, что при постройке дома в них размещались расписанные фарфоровые пластины.
В период с 1913 по 1918 гг. квартиру на 4 этаже снимал Александр Алехин. После революции и долгих переездов по стране он вернулся в Москву и поселился там вместе с отцом и братом Алексеем. Квартира в Гусятниковом переулке была намного роскошнее арбатской, в Никольском переулке.
Тут, по воспоминаниям шахматиста первой категории Н.П. Целикова, было сыграно много консультационных партий. Сражения за шахматной доской происходили в большом салоне и длились с 9–10 часов вечера до 4 часов ночи. Лакей в белых перчатках приносил на серебряном подносе чай с пирожными, почту.
Сегодня от обстановки квартиры А. Алехина в подлинном виде остался лишь потолок.
Особо таинственным и несущем в себе много загадок предстает чердак. При реставрации дома здесь нашли много артефактов минувших эпох, включая самовары, оклады икон, фотографию женщины с пронзительным живым взглядом. Но самое интригующее, это прекрасно сохранившийся расписной свод и замурованные оконные проемы. Архивные документы про это молчат, оставляя простор для фантазии.
Вот такая получилась экскурсия по дому с Рыцарем.
А мы идем дальше…
P.S.
Вот такая красивая загадка нашлась про рыцарей Москвы
Нас было шесть, и все мы родились
Сто лет назад, в затишье перед бурей,
Мы слышали кровавый лязг металла
Должны мы были защищать покой,
Но мы скромны, не требуем вниманья
К себе, и нас почти никто не видит.
Мой младший брат у бурного потока
Стоит, где переулок одноглазый.
Не спит он на посту и смотрит в оба.
А старший брат почти на дне ущелья
Другие два в раздумья погрузились,
Так глубоко, что может показаться,
Один из них в жестокой схватке сгинул.
Но кто из смертных это замечает?
Мой брат-близнец глядит на странный мир,
Где нет ни солнца, ни луны, ни ветра,
Где век людской – лишь несколько часов,
Но переполнен радостью и грустью...
Я – за углом. В печали и плаще.
Мой взгляд как будто разрезает время –
Правее может каждый мчаться вскачь,
Левее жизнь течёт неторопливо,
Граница же условна, как пунктир...
Предание гласит, что тот из вас,
Кто сможет от рассвета до заката
Всех обойти, всем заглянуть в глаза –
Тот никогда уже не станет прежним,
И проходя извилистой тропинкой
По дну теснины мрачной и угрюмой,