В последне время в моём окружении, и не только, стало считаться хорошим тоном жаловаться на отдых - мол, дорого, не интересно, зря деньги потратили, цена-качество ну и так далее. Вспоминается мне по этому поводу очень интересная женщина.
Лет двадцать назад свела меня судьба с одной бабушкой (мне можно это слово говорить, она и вправду годилась мне в бабушки, и даже в прабабушки), назовём её Полинкой, которая рассказала мне как один раз в жизни в "санаторию" попала.
Дело было в 48 или в 49 году, подзабылось уже. Уже зажили хорошо, немца пять лет, как прогнали (в 1943 закончилась оккупация нашего района), муж вернулся, правда покалеченный и дурной, но всё-таки. Из землянки перебрались в избу. И даже стали свадьбы гулять. Вот Полинка эта как раз дочку замуж отдавала. А на свадьбу нужно же самогона выгнать. Затеялась со старшей дочкой (а у той двое малышей на руках, близняшки грудные), всё как положено. Да только кто-то нажаловался участковому, про самогон-то. Полинка потом всю жизнь на деда своего грешила, дурак-дураком был, а как напьётся так и вовсе последний умишко терял. В общем, судили эту несчастную женщину, дали два года исправительных работ. Дочке её условный срок дали, из-за детей. Голосила на суде Полинка, и не удивительно - дома-то шестеро детей, да муж пьяница, да коровёнкой разжились...
Суд был непреклонен - воевали тогда с преступным элементом даже и на бытовом уровне. Отбывала срок в соседнем районе. И это самы яркие воспоминания о жизни.
"Иии, милушка, я хочь выспалась. За всю жизню! Всласть! В 11 вечера отбой, а поднимали нас в 6 утра. Посчитай-ка сама, милая, сколько ж часов я беспробудным сном спала! Никто не верил мне, что так буваеть! Утром подымешься - кормят. Кажный день каша, укусная, пшёная. Потом на работу - летом свеклу пололи, осенью убирали, зиму в хранилищах картохи перебирали да фасовали - рази ж это работа? Кряжи не ворочали, нет. Потом обед - похлёбка негустая, макарон так-то положуть, когда и рыбки, хлебца. И опять на работу. В семь вечера ужинать - каша, чай, хлебца опять дадуть, и на политинформацию. Сидишь, кимаришь, бабы, кто грамотный, газеты читають вслух. Красота! Кажную субботу баня. Грязную одёжу сдаёшь, чистую получаишь, постельное тож. Санатория! Печку топить не надо, дрова готовить не надо, стирать не надо, корову управлять не надо, чугуны таскать не надо, в колхоз не ходить, лён не подымать, бурты не готовить, мужик пьяный об тебя руки не чешет! Курорт!"...
Но курорт быстро закончился - решили Полинку по УДО освободить. Упала в ноги начальству "санаторному", просила не выгонять. Дети-то в интернате, на казёном пайке. А домой придет - забирать надо. А кормить чем? Сотки ж не сожены, коровёнку мужик пропил, картохи не напасли, дрова не наготовлены, трудодней нет, и ноябрь на носу. Пожалели её, оставили до весны. Домой вернулась белая, сытая, довольная. Бабы все завидовали, такая ладная стала, Пришлось поднимать хозяйство, налаживать жизнь семьи, с мужем прилаживаться жить заново. "Ну хочь отдохнула! А иные-то бабы так век и промучались, без курорту! А я мож потому и живу стоко, да на своих ногах, что в санаторию была".