В субботу опять дежурство, не повезло. За этот месяц уже второе. Что поделаешь, лето, народ в отпусках, вот и приходится.
А в этот раз еще и обход по району. Ненавижу эти обходы. Со мной в одной тройке две тётки из смежного отдела. Даже имён их не знаю. Одна Блондинка (так и называю), вторая Нервная – вечно бегающий взгляд, резкие жесты, куда-то спешит. Неприветливая, в общем, особа, неприятная.
Пока старший распределяет участки (нашей тройке достаётся подъезд в одной из старых девятитиэтажек), среди сотрудников распространяется слух: в нашем районе появился некрофаг, поступил сигнал. Для того и обход, будем искать.
Изображаю заинтересованность, изучая план района, а про себя прикидываю, может лучше прямо вот сейчас за сердце схватиться? Плохо, типа, стало внезапно. Но понимаю, что проделанный два раза за месяц такой трюк вызовет недовольство начальства, а там и премии могут лишить. Лучше уж потерпеть компанию Блондинки и Нервной, да и по времени за два-три часа должны управиться.
Хотя нет еще и девяти, солнце уже нещадно палит. Я еле тащусь по жаре. А тётки ничего так себе, шустренько передвигаются, еще и меня поторапливают. Что они сейчас чувствуют? Судя по выражению на лицах - азарт, собственную значимость, и всё-таки, страх. Такая вот смесь.
Некрофаг для них, это, наверное, чудовище какое-то омерзительное, зловонное в человеческом обличье, которое необходимо поймать и передать в руки сотрудникам соответствующих органов.
- А двойную премию дадут, интересно? – спрашивает Блондинка Нервную.
Дадут, дадут, только ты поймай его сначала. Дадут, только если выяснится его особая опасность для общества. А это вряд ли. Те, кто был особо опасен, давно отловлены.
Нервная ничего не отвечает, дёргает плечом и убыстряет шаг. За премией торопится?
В подъезде мои спутницы уже не выглядят такими смелыми. Подталкивают меня к первой двери, оставаясь за спиной. Хитрюги. А вообще, правильно. В случае, если за дверью окажется особо опасный некрофаг и кинется в мою сторону, они его успеют обезвредить парализатором. Мне бы только не досталось за компанию, а то ведь со страха начнут тыкать куда попало. Отходи потом до вечера.
Нажимать на кнопку звонка приходится мне. Долго не подходят к двери. На этот случай есть предписание, связываться со страшим. Наконец встревоженное «Кто там?». Голос женский.
-Из поликли-и-ники, проверяем спи-иски! – пищат вдруг осипшими голосами Блондинка и Нервная. Помнят инструкцию.
Женщина спешно открывает дверь. Похоже, тут уже знают, что за «поликлиника» устраивает субботним утром обходы жильцов.
Осмелевшая блондинка врывается в квартиру первой. Как быстро сообразила, что хозяйка опасности не представляет.
- Экологическая проверка! – машет удостоверением в красной корочке. Она сегодня старшая в нашей тройке.
Хозяйка пятится к окну и молча наблюдает, как Блондинка и Нервная шманают её тесную кухню, где мои тётки не пропустили ни одного уголка вплоть до ведра с мусором.
Эти энтузиастки оживились, когда из комнаты на кухню вышла очень бледная девочка лет около трёх, устроили ребёнку допрос с пристрастием. Вот дурынды. Ведь и так видно, что эти малокровные запрещёнку не употребляют.
- Ты уже завтракала, крошка? – елейным голоском допытывается Блондинка, - что мама тебе приготовила?
- Кальба… кальба.. - у Блондинки загораются глаза, Нервная выхватывает из кармана парализатор – кальбаби – продолжает девочка.
- Кольраби! – поправляет женщина, выпроваживая дочку назад в комнату.
Мои спутницы разочарованы. На всякий случай Нервная обходит всю квартиру, не забывая заглянуть в плательный шкаф и под кровать. Делать ей нечего. Кто станет хранить ЭТО в такую жару под кроватью?
Начиная по инструкции обход с верхних этажей, дошли до второго. Везде одно и то же. Бледные испуганные лица хозяев, выпотрошенное содержимое шкафов, холодильников, мусорных контейнеров и ничего… Накрылась видно премия.
Встречались, правда, среди жильцов радостные идиоты. Или изображающие из себя таковых. Двери нараспашку, чуть ли не хлеб-соль преподносят, Блондинкино удостоверение облобызать готовы, сами всё показывают, сами вёдра переворачивают. Во взгляде подобострастие и зависть. Хотели бы оказаться на нашем месте?
Тётки мои заметно погрустнели. На меня смотрят косо, перешёптываются. Недовольны видимо тем, что всё мое участие в мероприятии сводится к тому, чтобы нажать кнопку дверного звонка, а потом пассивно наблюдать за происходящим шмоном. Да пусть себе дуются, я вообще-то не вижу смысла искать там, где очевидно ничего нет. Одно плохо, Блондинка уж очень старается. Настрочит донос начальству, как пить дать. А это плохо. Могут и премии квартальной лишить. А деньги мне ох как нужны. То, без чего мне обойтись будет очень трудно, стоит теперь ужасно дорого.
Осталась последняя квартира и тут я решаю проявить активность. Смешно. Получается, выслуживаюсь перед Блондинкой. Да что поделаешь, без премии остаться нельзя. Блондинка и Нервная уже устали. Роются на кухне без вдохновения. Я направляюсь в комнату и, напустив на себя важность, обследую шкафы и тумбочку, стараясь хлопать дверцами как можно громче. На балконе какой-то инструмент, коробки, приподнимаю одну снизу. И… вот! На ладони кровяной след.
Хозяин квартиры за моей спиной издаёт полувздох полустон. Я для него сейчас Бог. От меня зависит, жить ему, или медленно умирать в одиночной камере изолятора. Я должен сейчас следовать интструкции и применить к этому тщедушному подслеповатому мужичку парализатор. Но понимаю, это лишнее. Его воля и без того сейчас парализована, смотрит на меня с мольбой и надеждой.
Мне ужасно хочется сделать вид, что я ничего не нашёл. Я знаю, что его ждёт, во мне просыпается сострадание. Но мне очень нужна премия. А лучше – двойная. Потому, что контрабандное мясо, без которого я не представляю себе жизни, стоит сегодня огромных денег. Да, я тоже некрофаг. Мне нужны деньги, чтобы есть. Если я сейчас уйду, поиски не прекратятся, и рано или поздно, облава нагрянет и ко мне. И тогда меня ждёт медленная смерть в одиночной камере. Может быть я еще смогу стать таким, как все. Питаться травой, есть кольраби, запивать зелёным чаем. Но сегодня мне нужно мясо. Я достаю парализатор и направляю в шею этого несчастного.