На третьем курсе института Мария влюбилась. Вставала раньше всех и на занятиях появлялась за несколько минут до занятий. В большой аудитории он сидел, как правило в последнем ряду и всегда в окружении однокурсниц. Она знала, у них это просто приятельские отношения.
Сама Маша садилась, где-то в среднем ряду и аккуратно поглядывала назад. Всякий раз, как только он заходил в учебный класс, сердце начинало биться учащенно, голова начинала кружиться. Знакомо?
Мария никогда с ним не говорила и даже сторонилась. Окружающие не замечали тех перемен, которые происходили с ней. Вероятно, каждый был занят собой, своими чувствами. Это и понятно, возраст такой.
В один из дней, поглощенная мыслями о возлюбленном, Маша решила написать ему о своих чувствах. Письмо, примерно, выглядело так: «Ты мне нравишься, но я ни о чем не прошу. Просто хочу, чтобы ты знал».
Ох, как это было не разумно. После того, как письмо было передано, Мария не знала, как себя вести.
Она уже жалела о своем послании. В его сторону даже не смела взглянуть. При всей смелости данного поступка, страх быть отвергнутой или, хуже того, быть осмеянной овладевал ею все сильнее.
Так проходили дни.
Все готовились ко встрече Нового года. Впервые в жизни Мария не поехала на праздник домой и оставалась в общежитии с девчонками. Под чутким руководством Светы все продукты в предновогодние месяцы оставлялись на Новый год. Все попытки что-нибудь съесть из припасов немедленно пресекались. Так, девчонки жили в предвкушении новогоднего застолья.
31 декабря где-то в десять часов вечера в дверь постучали.
Это был он с друзьями, все парни институтские, музыканты. Скромно спросили, можно ли встретить Новый год вместе. «У нас все с собой»,-сказал один из них, указывая на большую дорожную сумку.
Никто из девчонок не возражал. Закончили последние приготовления. Стол был накрыт, стали усаживаться. Машке бы сесть, если не рядом, то хотя бы поближе, но нет, села на противоположную сторону. Дрожь в коленях не прекращалась. А ему не мешало бы самому проявить инициативу. По всей вероятности, просто и он не знал с какой стороны подступиться.
Так, началось веселье. Определенный отрезок времени можно вычеркнуть из памяти, сплошной туман. Это как прокрутить пленку. Голова кружится, мыслей никаких. Все, надо спать.
Вот так наша героиня, сама того не желая, пропустила радость встречи и возможность выяснить отношения. Объяснений этому найти не возможно.
Казалось, что эта неземная любовь не предполагает общения. При каждой встрече с Машей происходил ступор, который она не могла объяснить словами. Он как будто отвечал взаимностью и даже пришел как-то к общежитию. Мария выйти не смогла. Наверно, кто-то сторонний мог подтолкнуть их в объятия друг друга, но таких рядом не было. Окружающие не понимали, что происходит. Это была прекрасная платоническая любовь.
Мария, пытаясь разобраться в происходящем, рассказала одной своей подружке об этих чувствах в надежде, что может у нее найдется этому объяснение.
«Ги де Мопассан», - резюмировала та. Вывод, только один, такие чувства свойственны французам, описанные у известного писателя.
Продолжение следует....