- Ты сразу холодильник проси Ленка! – засмеялась почтальонша Захаровна.
Парень, пожав плечами, предложил Ленке самой сварить варенье. Обещал научить и помочь. Ленка завелась и ей пришлось буквально уводить Ивана от её цепких рук. На улицу они вышли, смеясь. Иван пожалел, что поблизости нет ни одного кафе и они просто пошли по улице. Иван молчал, искоса посматривая на неё. Видно ждал ответа на вчерашнее предложение. Молчала и она. Не зная, что ответить парню, чтобы не обидеть. Выход он нашёл сам.
- Я напишу тебе, - пообещал он, прощаясь у дверей общежития, глядя серьёзно в глаза. – Извини, долгого ухажёрство не получилось. Но надеюсь, я не ошибся.
Он ушёл, а она опять полночи промаялась, решая не простую для себя задачу. Задача не решалась. В выходные она поехала к родителям. Выйдя из автобуса увидела сидящего на скамье остановки Сергея. Был тот пьян, небрит, в мятой, несвежей рубашке. Что-то толкнула её к скамье. Она присела рядом.
- А, Танюха? – глянув на неё, растянул губы в кривой улыбке Сергей. – Как живёшь?
- Хорошо, - ответила она безжизненным голосом, словно рядом находился покойник.
- А я вот плохо, - мотнул Сергей головой, - Танюха, одолжи на опохмел, голова трещит, - вдруг пожаловался он. – Жизнь зараза, совсем никудышная стала. Зойка ещё мозг выносит.
В её душе вновь, как когда-то давно, вскипела пена обиды. Горло перехватил спазм, и она с трудом смогла выдохнуть. Она уже хотела сказать ему, почему у него такая жизнь, когда к остановке подошла известная в посёлке скандалистка Митрофановна.
- Опять нахрюкался, скотина!? – взвизгнула она, увидав Сергея. – Небось денег у тебя просит, Татьяна? – глянула она требовательно на девушку. – Не давай, пропьёт всё равно! А Зойке таскать его потом домой. Вот сел на шею девке урод-то! – сплюнув, Митрофановна отошла к подошедшим женщинам с завода.
- Видишь, какие горгоны у нас тут водятся? – скривился нахально Сергей. – Никакого житья от них нет. Ни дома, ни на улице. Горгоны, они везде горгоны.
Она не стала слушать пьяные рассуждения Сергея. Встав, поспешила уйти, заметив осуждающие взгляды стоящих неподалёку поселковых женщин. Всю дорогу до дома она лелеяла свою вспыхнувшую обиду на Зойку, Сергея и себя, конечно. На себя в большей степени.
- Если бы! – твердила она, - Если бы! Я погубила его, я! Если бы я настояла тогда, он таким не стал! Надо было бороться за свою любовь! Драться!
Проплакав полночи, утром она уехала, боясь встретить по дороге Сергея или Зойку. Первое письмо от Ивана пришло через три дня. Конверт едва не лопался от втиснутых в него открыток.
Девчонки, разглядывая их, попрекали Татьяну, что отказалась ехать в такие красивые края.
Письма шли весь месяц. В последнем, Иван писал, что очень ждёт её.
- Ну и что ты глупая думаешь? – Ирина Николаевна, прищурясь, смотрела на девушку. Они вдвоём остались заканчивать смену и женщина, видно заметив маяту Татьяны, первой завела разговор. – Что тебе не устраивает?
- Он военный тёть Ир, - поджала губы Татьяна. – Это же переезды, глухие гарнизоны.
- А ты у нас, значит городская? – усмехнулась женщина. – Ты сама-то откуда, забыла? Гарнизонной жизни она испугалась!
- Да не испугалась я, просто, - она пожала плечами.
- Дура ты девка, дура, вот что я тебе скажу, - поморщилась женщина. – Ты вокруг посмотри-то. За кого замуж пойдёшь? Хотя, что я тебе говорю, сама смотри, - женщина махнула рукой. – Может у тебя в твоём колхозе кто есть? Так ты так ему и напиши, - ткнула она пальцем в конверт на краю стола Татьяны. – Не морочь голову парню.
Идя домой, она так и решила сделать. Ирине она не сказала, что парень хороший, но любви у неё к нему совсем не вспыхнуло. Нечему было вспыхивать, выгорело всё давно. Теперь подбирала слова, как всё это написать, не обидев. Поужинав, села писать. До полуночи складывала строчки, но так и не закончив письмо, легла спать. Ночью ей снился пьяный Сергей.
Он грозил ей скрюченным пальцем и орал, что это она виновата, что он спился! Проснулась Татьяна в холодном поту. За стеной громко спорили соседки. На работу она пришла совсем никакая. Ирина Николаевна заметила её состояние, но спрашивать ничего не стала. Лишь покачала головой недовольно. А перед обеденным перерывом, он вошёл в отделение. Девчонки изумлённо ахнули, непонятно от чего больше, от огромного букета, что Иван держал в руках или от его самого. Стройного, подтянутого в красивой военной форме.
- Я за тобой, - улыбнулся Иван, протягивая ей через стойку букет.
- А может это судьба? – затрепетала в её голове обнадёживающая мысль. – Стерпится, слюбится?
Оказалось, Иван прилетел всего на два дня. Ирина Николаевна, глаза её почему-то при этом повлажнели, без возражений отпустила её с работы. По пути в сельсовет он купил две бутылки шампанского и две коробки конфет. Сельсовет не городской загс, работал без очереди. Молодые сотрудницы, приветливо улыбаясь, расписали их сразу. Иван, попросив кружки, открыл одну бутылку, поблагодарив девушек за оперативность. Её тут же распили, закусив конфетами. Вторую бутылку и конфеты они оставили девушкам. И покинули сельсовет держась за руки.
На душе у неё как-то сразу полегчало. Яркое солнце, чистое небо, приветливые лица встречных людей. Жизнь не так уж плоха, пришла робкая мысль. и осталась сидеть, обустраиваясь, по-хозяйски. Они успели на последний автобус к её родителям.
- А вон мама идёт, - кивнула она весело на идущую навстречу женщину. Та шла почему-то с пустым ведром, смотря под ноги и на оклик дочери, вздрогнула.
- Ты? Что-то случилось? – тревога мелькнула в глазах.
- Случилось мама, случилось, - она прижалась к матери, - я вышла замуж вот, - она оглянулась на стоящего рядом Ивана. – Познакомься, это Иван. Иван поздоровался.
- Иван, значит? – мать оглядела парня. – Ну Иван, так Иван, тебе жить.
- А ты куда идёшь-то?
- Да картошки хотела подкопать на завтра, махнула мать ведром.
- Так мы сейчас подкопаем, - она забрала у матери ведро и посмотрела на Ивана.
- Не вопрос, - улыбнулся тот. – Где копать?
Они вернулись немного назад, где небольшой участок распаханной земли был засажен картофелем. Мать достала спрятанную в кустах лопату, и Иван ловко накопал картошки. Вернув лопату на место, он подхватил ведро, и они направились к дому.
Отец мастерил что-то в сарае и на сообщение дочери лишь крякнул, мотнув головой. На ужине пригубили немного самогонки за счастье дочери и наутро они уехали. Возвращались к месту службы Ивана самолётом. Она первый раз видела землю с высоты и почти весь полёт смотрела в круглое оконце, любуясь удивительно белоснежными облаками.
Часть стояла на окраине военного городка, и убегающая к горизонту степь начиналась от её забора.
- Вон, смотри, ковыль, я тебе говорил про него, - протянул Иван руку.
- Действительно как море, - кивнула она. Про себя подумала, что-моря-то настоящего и не видела никогда ещё.
Общежитие, в котором им дали комнату находилось на территории части. Увидев утром в окно солдат, она сначала испугалась, но Иван ласково успокоил, сказав, что это их солдаты и никогда её не обидят. Иван сам приготовил завтрак и поев, ушёл на службу, коротко обрисовав распорядок жизни части. Вечером они успели пройтись немного. Она знала теперь что есть где. Прибрав посуду, она присела на кровать, в комнате из мебели была только она и небольшой стол с тумбочкой. Потом прилегла, пытаясь разобраться с новыми ощущениями. Какой-то особой радости или восторга она не испытывала, но на душе было удивительно спокойно.
Немного полежав, она поднялась и осмотрела своё новое жильё. Комната как бы состояла из двух комнат. Точнее, небольшого тамбура, отгороженного от остальной комнаты фанерной перегородкой, где с одной стороны на тумбовом столе стояла электрическая плита и ведро, прикрытое фанеркой. С другой имелась самодельная вешалка и висела шинель Ивана с бушлатом. Заглянув в стол под плитой, она нашла там три тарелки с двумя ложками и три фарфоровые кружки. Алюминиевый чайник и эмалированную кастрюлю. Кастрюля стояла на сковороде.
- Богатое хозяйство, однако, - покачала она головой и вернувшись на кровать, взяла с подоконника валяющуюся там тетрадь и ручку. Минут пятнадцать ушло у неё на составление списка вещей первой необходимости. Закончив с вещами, она проревизировала продукты. Пачки вермишели, гречки и гороха, были наполовину начаты. Как и начата коробка яиц. В ней их оставалось три. В углу в коробке из-под ботинок нашлись десяток картофелин и одна полу засохшая морковка.
- Мдааа, холодильника тут нет, - покачала она головой и стала составлять список продуктов, не требующих холодильника.
С составленными списками пришлось трижды ходить в гарнизонные магазины, благо были они почти рядом. Хлопоты по быто устройству увлекли её, что чуть не забыла про обед. Иван прибежал шумный и весёлый и притащил громадный арбуз.
- Я тебе рассказывал? – водрузил он арбуз на тумбочку. – Видишь какие они тут? Позавчера наши ездили в Астрахань. Мне начпрод оставил. Всё уже разобрали. Засмеявшись, Иван подхватил её и закружил по комнате, целуя.
