Человек находится в доме, который горит. Он видит, как с одной стороны этот дом снова и снова поджигают, а с другой стороны снова и снова пытаются потушить. И видит также еще одну группу людей, которая мечется между двумя первыми группами – то пытается помешать поджигать, то старается помочь тушить.
«Да что ж такое», - в сердцах думает этот человек. – «Чего они там трепыхаются? Понятно же, что помощи в тушении от них никакой, ресурсов у них слишком мало. Вот пошли бы лучше и помешали тем, кто поджигает – ну, табакерку бы там какую-нибудь взяли, что ли. Раз, и все закончится, всего и делов-то. А они все мечутся там чего-то. Толку от них ноль, никакого в их действиях смысла нет. Лишь бы, наверно, табакерку не брать, вот и изображают видимость действия. Трусы, бессмысленные трусы и слабаки».
Человек находится в горящем доме и вот-вот может погибнуть. Он и сам старается сражаться с огнем по мере сил, но силы его на исходе. Его можно понять – он нечеловечески устал, и терпение его кончается. «Держаться больше нету сил – скоро ли придет помощь?». Любые промедления, любые колебания, любые, на первый взгляд, хаотичные действия кажутся ему преступными и смертельно опасными. Ничего другого казаться ему и не может – он внутри здания и выйти из него не в состоянии.
И, конечно, он не может видеть, как хаотично мечущиеся люди, подбегая к тем, кому пытаются помешать, тут же получают огнем в лицо и падают, тяжело обожженные. И не может он видеть, что, когда эти люди подбегают к группе, старающейся погасить пожар, их досадливо отталкивают – не мешайте, без вас справимся.
И, конечно, он не знает – не может знать – что все эти люди много лет, еще до самого поджога, опасались, что он может случиться, и старались предупредить тех, кто теперь тушит. Предупреждая, они так же подвергались нападению потенциальных поджигателей, страдали и гибли. А те, кто сейчас тушит, так же досадливо отмахивались от них и пытались выстраивать с потенциальными поджигателями business as usual.
Человека в горящем доме трудно осуждать за его нетерпеливые мысли и жестокие слова. Вы сами, оказавшись на его месте, еще, наверное, не то бы сказали. Из эпицентра трагедии и помощь, и нападение выглядят очень искаженными, и трудно увидеть смысл действий кого-то там, за стеной пламени и дыма. И, конечно, все, кто помогают, будут казаться силой с ресурсами, которые они используют на полную мощь, а те, кто беспомощно мечутся – странными людьми, пытающими сделать себе на трагедии популярность и пристроиться в уютное местечко. Человеку в эпицентре трагедии и в голову не придет, что дело может обстоять ровно наоборот.
Понять, как все было на самом деле, человек сможет гораздо позже – когда пожар будет потушен, и здание можно будет начать восстанавливать. Если этот человек умен и справедлив, он все узнает и поймет, и найдет слова и для этой не слишком большой группы людей. А если не найдет – не страшно, эти люди будут знать, что и так делали все, что могли.