XXI.
Они дружили больше года.
Встречаясь, то по вечерам,
То в выходные. Непогода,
Теперь любовным их делам,
Уж, не способна помешать.
По одному мечтать, дышать,
Они отныне не могли.
Они друг друга обрели,
И безрассудно потерять,
Друг друга не были готовы.
Любви чудесные оковы,
Начав их одухотворять,
Друг в друге, словно растворяли.
Их лица счастьем озаряли.
XXII.
Андрей, к тому ж, за это время,
Всем доказав, что не прохвост,
Взвалив ответственности бремя,
Стремительный карьерный рост,
Без протэжэ осуществил.
Он по-началу грузчик был.
Стал экспедитор, кладовщик,
И вот уже он поставщик,
Когда примерил статус новый,
Дистрибутивный материал,
Своим клиентам предлагал,
Ведь он теперь агент торговый.
Он обошёл бывалых даже,
С огромным опытом продажи.
XXIII.
И руководство предприятья,
Увидев в нём потенциал,
Давало посложней занятья,
Чтоб даром тот не пропадал.
Подумывая между тем,
Определить его затем,
(Быть может, это будет смело),
Уже в начальники отдела,
Который не доставит хлОпот,
И лучше будет, может быть,
Продажами руководить,
Используя гигантский опыт.
Реализуя же себя,
Продвинет фирму, не губя.
XXIV.
Андрей, конечно же, на складе,
Давным-давно уже не жил.
Жизнь вновь была, как в шоколаде.
Он имидж прежний изменил:
Всегда в костюме элегантном,
Всегда с общением галантным,
Уверенно идёт вперёд.
Преграды приступом берёт.
Сняв в центре города квартиру,
В ней сделал небольшой ремонт.
Глядит всегда "за горизонт",
Как подобает командиру.
Чтоб не топтать ногами пыль,
Купил себе автомобиль.
XXV.
Андрей раскрыл объятья счастью,
И хоть он по земле шагал,
Охвачен неуёмной страстью,
Он, словно на крылах летал.
Как в армии на поле битвы,
Услышал Бог его молитвы.
За то, что скорбно не пенял,
Его мечтаньям скромным внял.
Да, многого ль Андрей хотел?
Мечтал о любящей жене;
О дружной и большой семье,
Чтоб дом во век не оскудел;
Мечтал о родовой усадьбе...
И вот, уж, вскоре дело к свадьбе,
XXVI.
Подходит для влюблённой пары.
Они в приятной суете,
Готовят все аксессуары,
Для свадьбы, чтоб на высоте,
Прошёл их самый главный день;
Чтоб даже маленькая тень,
Расстройства, разочарований,
Не омрачило ожиданий;
Чтоб день был памятен для них;
И, чтоб через десятки лет,
Жизнь, перейдя в спокойный флэт,
Средь череды дней остальных,
В них пробудила огнь желаний,
И яркий свет воспоминаний,
XXVII.
Приятность лишь одну дарил.
День свадьбы был уже назначен.
Им Гименей, уж, путь торил,
Но был Андрей наш озадачен,
Когда в рабочую субботу,
Приехав утром на работу,
Автомобиль припарковав,
И, пост охраны миновав,
Увидел возле входа в зданье,
Ту, что мечтой его была;
Ту, что так подло предала;
Ту, что туманила сознанье;
Ту, в ком не находил изъяна...
Читатель, то была Диана!
XXVIII.
Она стояла в летнем платье,
Руками сумочку держа.
Хотела кинуться в объятья,
В тот миг, взволнованно дыша,
К Андрею. Только не успела,
И оттого оторопела.
Андрей наш, холодно взглянув,
Немного в сторону шагнув,
Глядел с бесстрастным безразличьем.
По-прежнему стоял, молчал.
Из уст его не прозвучал,
Как дань общественным приличьям,
Пускай не нежный, но "Привет".
Пускай не сразу, пусть в ответ.
XXIX.
Но даже этого усилья,
Он над собой не произвёл,
И в нём эмоциям засилья,
Ей не найти: ни добр, ни зол.
Он с равнодушием взирал,
На ране милый идеал.
В сём поведении достойном,
Где на лице его спокойном,
Не дрогнул ни единый мускул.
Во взгляде пристальном его,
Не отразилось ничего.
Взгляд затуманен был и тускл.
И сам он, словно отрешённый,
Стеной высокой отчуждённый.
XXX.
"Андрюша, ты меня узнал?"
К нему Диана вопрошает.
"Хоть изредка, но вспоминал?"
Она стоит, соображает,
Как далее себя вести:
Продолжить или, уж, уйти!?
Подумав: "Нету в том убытку",
Предприняла ещё попытку.
"Андрюша, помнишь ли меня?
Иль я тобой уже забыта?!
Неужто ли любовь разбита?!
Неужто ли клянёшь, виня?!
Ведь ты в меня был так влюблён,
И мною так был восхищён!"
XXXI.
"Да, помню." - Тихо говорил,
Неловкое прервав молчанье,
Андрей. Её он не корил,
Не прятал разочарованье.
"Всё то, что между нами было,
Волною призрачною смыло.
Любовь убита. Вознеслась.
И лёгкой дымкой пронеслась,
Уж, вдаль по небу голубому.
Увы, но прошлого не жаль,
И изначальная печаль,
Исчезла, уступив живому,
А не претворственному чувству,
Преведшем к боли, к безрассудству.
XXXII.
Всё кончено давно меж нами.
Любви былой в помине нет.
И ни словами, ни делами,
Не воскресить. Простыл, уж, след.
Ты, не боясь потерь, рискнула.
Меня жестоко оттолкнула.
Чего же ищешь ты теперь?
Не распахнуть нам боле дверь,
Во храм божественной любви.
Храм окончательно разрушен.
В пучину бытия погрУжен.
И, сколько ты не говори,
Былого нам не повторить.
Пусть! Значит так тому и быть!"
XXXIII.
Андрей внезапно повернулся,
Хотел, уж, было прочь идти,
Но вдруг её руки коснулся:
"Постой, Андрей, не уходи!"
Диана нежною рукой,
Что некогда его покой,
Себе в угоду похищала,
Его немного придержала.
"Ну, погоди, не уходи!"
Она с надеждой повторила,
И безысходно предложила:
"Хоть ночь со мною проведи!
Ведь ты об этом так мечтал!
Так страстно этого желал!"
XXXIV.
Андрей тот час остановился.
Огонь немыслимых страстей,
Однако в нём не пробудился.
Не церемонясь, без затей,
Когда к Диане обернулся,
С издёвкой криво усмехнулся,
Но после тон сменив, сказал,
Когда ладонь её убрал:
"В моих глазах ты низко пала.
Довольно, уж, не падай ниже!
К чему нам быть друг к другу ближе?...
Ты, как дворовый прилепала,
Тебя и гонят, и бранят...
Тычки ж назад тебя манЯт".
XXXV.
Диана голову склонила,
И восвояси прочь пошла.
Ни слова, уж, не проронила.
Она подавлена была.
Её послушный паладин,
С ней говорил, как господин:
Не сомневаясь, назидая,
Впервые волю проявляя.
Андрей же, глядя ей во след,
Взирал отчасти удручённо,
Отчасти явно облегчённо.
Влеченья прошлого предмет,
Что притяженьем обладал,
Его на веки покидал.
XXXVI.
А впереди Андрея ждали:
Невеста в свадебной фате;
Мечты, что слишком припоздали;
Дни в сладкой неге, в доброте...
Андрея радует семья:
И дочери, и сыновья.
Живёт счастливей, чем иной,
Совсем забыв о жизни той.
Совсем не помня зла в помине.
Дожив до старческих седин,
Простой российский гражданин,
Живёт и здравствует по-ныне.
Размеренную жизнь ведёт,
И Богу славу воздаёт!
XXXVII.
Катрен с катреном сочетая,
Писал онегинской строфой,
Строку за строчкою слагая;
Главу кропая за главой,
Я, сочиняя свой роман,
Словесный напустил туман,
Но всё же так сюжет устроив,
Незримо вёл своих героев,
Сквозь бурный трепет юных чувств;
Чрез терни, горы испытаний;
Чрез степь несбыточных мечтаний;
Сквозь вихрь отчаянных безумств,
И, дописав вот эту строчку,
Я, наконец, поставил точку.
XXXVIII.
Возьму наполненный фиал.
Налью три четверти бокала.
Вот и желаемый финал.
Достигнув страстного накала,
Сюжет удачно завершился,
И из фрагментиков сложился,
Он в мозаичное панно.
В нём кое-что изменено,
Чтобы никто не догадался,
Кто здесь под маской выступал;
Кто и какую роль играл.
Как ни пытался, ни старался...
Что не сказал я между строк,
Нам подытожит эпилог.