Выдающийся драматический артист амплуа "герой-фат", красавец с изысканными манерами и великолепной речью, популярность которого пришлась на 1910-е годы... увы, мало кто помнит сегодня имя Евгения Павловича Студенцова, жизнь которого трагически оборвалась в 1943 году в блокадном Ленинграде. Между тем, это был человек, беззаветно преданный своему делу и до последних дней служивший театру.
"Князя Звездича играл Студенцов, тогда еще совсем молодой актер с прекрасными внешними данными, как нельзя более совпадавшими с ролью Звездича. Он был приглашен в труппу главным образом для исполнения данной роли. И действительно, более подходящего актера на роль князя Звездича было трудно подыскать. Он был воплощением гвардейского офицера. Умение носить военный мундир, изящные светские манеры и такой же стиль речи — все это помогало ему создавать подлинного князя..." — так писал великий Юрий Михайлович Юрьев о своём ученике в мемуарах, посвящённых легендарной постановке лермонтовского "Маскарада" В. Э. Мейерхольда и А. Я. Головина 1917 года. Достаточно взглянуть на фото, чтобы убедиться в правоте премьера Александринского театра: перед нами действительно князь...
Уже во время учёбы на юридическом факультете Петербургского университета студент Евгений Студенцов (1890-1943) начал принимать участие в спектаклях частной школы драматического искусства, где постигал азы актёрского мастерства под руководством Ю. М. Юрьева (основателя учебного заведения) и Н. Н. Арбатова (Архипова), знаменитого театрального педагога. Сын тайного советника, Студенцов мог бы сделать завидную карьеру государственного служащего или открыть частную практику — профессия юриста была в дореволюционной России одной из самых престижных. Однако увлечение театром оказалось сильнее.
В 1908 году Студенцов был зачислен в труппу Суворинского театра, самой долговременной и знаменитой столичной антрепризы, сильнейшего конкурента казённой императорской сцены. Амбициозный, до исступления любящий театр А. Суворин обладал несомненным художественным чутьём, славился умением отыскивать таланты и смело продвигал молодых. Здесь Студенцов за несколько лет (он пробыл на этой сцене до 1911 года) прошёл школу романтической драмы, "костюмного" репертуара, который приводил в восторг публику модного театра. Он многому научился в этот период и у партнёров, среди которых были звёзды русской сцены того времени. Кстати, в 1910 году актёром Суворинского театра стал юный Михаил Чехов...
Амплуа "блестящий красавец-офицер" Евгения Студенцова сформировалось именно в антрепризе Суворина. А сколько царей и королей, графов, гусаров, герцогов, маркизов сыграл он в Александринском театре до 1928 года! Был и Чацкий, и Молчалин в "Горе от ума", Паратов в "Бесприданнице", Хлестаков в "Ревизоре", другие классические мужские роли, которые и по сей день считаются знаковыми, — чтобы их получить, нужно быть не просто одарённым и харизматичным, но и уметь трудиться, владеть актёрским мастерством в совершенстве.
Неожиданные приемы для роли Фиеско и, вообще, для шиллеровских героев применил Студенцов. Этот прекрасный, недостаточно ценимый, по-моему, артист взял на себя неблагодарный труд сделать неестественное естественным, придать логику непоследовательностям, тактичность бестактностям, смягчить дикие порывы рациональным резонерством... (Кузмин М. А. Условности: Статьи об искусстве).
И, конечно, роль Звездича, которая именно этим актёром была впервые сыграна как одна из главных в пьесе Лермонтова. Некоторые рецензенты, правда, писали, что персонаж Студенцова получился слишком мягким в сравнении с замыслом Мейерхольда; что ему недоставало внутренней силы для тех поступков, которые он совершает по ходу действия. Однако было и другое мнение, справедливость которого доказало время: «Одной этой роли было бы достаточно, чтобы имя артиста осталось в истории русской сцены» (Цит. по: "Звездич ленинградской сцены").
Чёрная полоса началась с назначения директором и художественным руководителем Александринки (Госакдрамы) Н. В. Петрова. Студенцов и его жена, актриса Нина Железнова, покинули театр, дав торжественное обещание не переступать его порога, пока в нём остаётся Петров. Судя по письмам Студенцова, это была не просто ссора, а категорическое неприятие, расхождение на всех уровнях, от эстетического до человеческого. Петрову не нужна была "мейерхольдовско-юрьевская" нота в актёрском искусстве; Студенцов презирал новую драматургию и "советизацию" когда-то императорской сцены, превращение искусства, как ему казалось, в идеологические схемы. Он был в отчаянии от того, что многие актёры старой школы постепенно переходят с амплуа героев на характерные роли в советских пьесах.
"Самокритика", "общественность" хлынули на театр, признали классический репертуар устаревшим, буржуазным, никому не нужным. Дорогу современности! — под этим лозунгом прошли безграмотные пьесы. (...) Александринский театр превращён Петровым и К* в агит-театр (...) одна издёвка и лакейство. Все, кто умеет подлизываться и боится за свою шкуру остались на милость Петрова. (...) Милое, чудное прошлое с красивой жизнью, с настоящим театром, с прекрасными желаниями!.. (Из переписки Е. П. Студенцова с Ю. Л. Ракитиным, 1929 год)
Клятву свою актёр сдержал, и вернулся на родные подмостки только в 1937 году, когда Петрова уже там давно не было. Скитался по разным городам, успел прослужить несколько сезонов в московском Малом театре, поставил свой любимый "Маскарад" в Курске... Беда была в том, что "советизация", так раздражавшая Студенцова, не ограничивалась бывшей императорской сценой, и не была личной прихотью Николая Васильевича Петрова, она стала повсеместным явлением. Студенцов задумывался даже о том, чтобы уехать из Советского Союза. Но эти мысли так и остались мыслями. Не изменяя себе, своим принципам, вкусам и воспитанию, Евгений Студенцов продолжал по мере сил и возможностей "нести в народ" свою приподнятую, немножко рафинированную, оторванную от быта актёрскую культуру.
Во время Великой Отечественной войны актёр остался в осаждённом Ленинграде, хотя имел возможность эвакуироваться. Работал на радио, поставил оперу оперу "Евгений Онегин" П.И. Чайковского (1942), драму "Анна Каренина" по Л.Н. Толстому (1943). Вместе с женой выступал в Филармонии с художественным чтением отрывков из произведений А. С. Пушкина. 29 апреля 1943 года Евгений Павлович Студенцов умер от голода.