15 августа 1787 года в Тобольске родился русский композитор Александр Александрович Алябьев. С 1833 по 1835 годы он находился в ссылке в Оренбурге.
Алябьев происходил из старинного дворянского рода. Получил домашнее образование, затем окончил Московский университет. Служил по горному ведомству. Добровольцем участвовал в Отечественной войне 1812 года, дойдя до Парижа.
В 1823 году вышел в отставку подполковником и начал серьёзно заниматься музыкой. В том же году Алябьев написал оперу «Лунная ночь, или Домовые», сразу же поставленную в Петербурге. В 1825 году совместно с А. Н. Верстовским создал пролог «Торжество муз» к открытию Большого театра и музыку к водевилю Н. И. Хмельницкого «Новая шалость, или Театральное сражение».
Вскоре в его жизнь вмешалась трагическая случайность: он был несправедливо обвинён в убийстве во время карточной игры и сослан в Тобольск, откуда переведён сначала на Кавказ, а затем в Оренбург, куда приехал осенью 1833 года.
В гнетущем состоянии духа он попадает в город, где его никто не ждет. Казалось, ничего хорошего знакомство с Оренбургом не предвещало. Однако здесь ему снова повезло: генерал-губернатором города был в то время Василий Алексеевич Перовский, участник войны 1812 года. Будучи причастным к тайному декабристскому обществу, он сочувствовал ссыльным и пытался всячески облегчить их участь.
Знакомство с Перовским, умным, образованным, обаятельным человеком, любившим поэзию Пушкина и знавшим его лично (Пушкин, будучи в Оренбурге, останавливался у Перовского), было весьма приятным сюрпризом для Алябьева.
Жили в Оренбурге и другие интересные и близкие по духу Александру Алябьеву люди. Среди них — автор «Толкового словаря» Владимир Иванович Даль, служивший в канцелярии Перовского. Алябьев и Даль нередко проводили в беседах целые дни. На текст В. Даля А. Алябьев сочинил хор.
Другой человек, в котором весьма нуждался Алябьев в Оренбурге, был Василий Николаевич Верстовский, брат друга Алябьева композитора Верстовского. Василий Николаевич тоже был музыкант — скрипач и пианист. Отныне Алябьев будет показывать ему все сочинения, написанные в Оренбурге, ибо нашел в нем знающего, тонкого музыкального критика.
Алябьев пишет Алексею Николаевичу Верстовскому: «...мнением твоего брата я дорожу, он славный и с душою музыкант; нет той минуты, чтоб мы не были вместе».
Почувствовав на Кавказе вкус к народной музыке, композитор в Оренбурге интересуется музыкой народов Заволжья и Средней Азии, создает «Башкирскую увертюру».
Так же, как и в Тобольске, Алябьев много сил отдает организации музыкальной жизни в Оренбурге, работает с оркестром, устраивает музыкальные вечера, где выступает вместе с В. Верстовским. Здесь он сочиняет самые разнообразные произведения, в том числе и оперу «Эдвин и Оскар».
Кроме того, Алябьев занимается в Оренбурге инструментовкой своих романсов, среди которых: «Ясны очи, черны очи, мне вас больше не видать...» и «Я помню чудное мгновенье...», написанный им еще в Тобольске.
Многие дворянские семьи в Оренбурге приглашали Алябьева на домашние вечера, желая услышать его исполнение собственных сочинений. Часто бывает он в семье предводителя уездного дворянства Егора Николаевича Тимашева, участника сражений Отечественной войны. Жена Тимашева была широко образованной женщиной и к тому же талантливой поэтессой. Познакомившись с Пушкиным, Тимашева посвятила поэту два стихотворения. Александр Сергеевич ответил ей тоже стихотворением: «Я видел их, я их читал...».
В имении Тимашевых Алябьеву хорошо работалось, именно там он записал много мелодий народной башкирской музыки, которые вошли в «Башкирскую увертюру» и в сборник азиатских песен, посвященный В.А. Перовскому.
В Оренбурге Алябьев занимается камерной инструментальной музыкой, создает прекрасное трио а-mоll для фортепиано, скрипки и виолончели.
И конечно, Алябьев по-прежнему сочиняет романсы. Особенно близкими ему оказались стихи Ивана Козлова, и в деревенских просторах тимашевского имения Алябьев создает романс «В тиши села уединенной...».
Губернатор Перовский всерьез проникся заботой о судьбе Алябьева. Он энергично хлопочет о нем, лично подает Николаю I ходатайство за композитора.
И, в конечном счете это подействовало: в 1835 г. Алябьеву разрешено жить у родных в Московской губернии. Перовский не только зачислил Алябьева в свою канцелярию, но и обеспечил ему возможность — якобы по делам службы — бывать в Москве.
Только в 1843 г. Алябьев получил разрешение вернуться в Москву.
В годы ссылки композитор записал много кавказских, башкирских, киргизских, туркменских и татарских народных песен, открыв одним из первых эту область национального фольклора для русских музыкантов.
Он продолжал писать оперы и оперетты, однако наибольшую известность приобрёл как мастер романса. Им создано свыше 150 романсов и песен. Алябьев раньше многих композиторов обратился к поэзии А. С. Пушкина, положив на музыку такие стихотворения, как «Я вас любил…», «Увы, зачем она блистает…», «Зимняя дорога» и др. Кроме того, ему принадлежат романсы «Вечерний звон», «Вечерком румяну зорьку…», «Я вижу образ твой…», «Нищая».
Истинную славу автору принёс «Соловей» на стихи А. А. Дельвига. Он стал любимым романсом у нескольких поколений исполнителей и слушателей.
Умер Александр Александрович Алябьев 6 марта 1851 года, и был похоронен в семейном склепе возле Симонова монастыря в Москве. Через год там же была похоронена и его жена.