После разговора с незнакомкой, обладающей мурлыкающим голосом по утрам и воркующим ближе к вечеру, СемёнСемёныч по обыкновению принялся за составление алгоритма предстоящих действий:
ДЕТСКИЙ САД – ТОРГОВЫЙ ДОМ – КВАРТИРА – УЖИН.
Сразу возник вопрос;
ДЕНЬГИ!
Бумажник был кристально пуст, кэша там не водилось. А вот насчёт банковских карт он был не уверен. Но проверить стоило. Правда, как проверить, не зная ПИН-кода, Семён не представлял.
Не питая, впрочем, особых надежд, добрался до банкомата. И, оля-ля, всё-таки не голова у него, а ЭВМ, ходячий компьютер! Даже не задумываясь она дала команду пальцам, и те машинально набрали четыре заветные цифры. Деньги на счету были, а с ними и жизнь веселее кажется. Во всяком случае теперь про потерю памяти СемёнСемёныч вспоминал уже значительно реже.
Первый вечер в качестве главы семейства прошёл умопомрачительно. Правда, когда забирал из сада Тошку, пришлось выслушать сентенции нянечки, довольно древней старушки, сокрушающейся, что современные папаши редко посещают сие заведения, предоставляя отдуваться за дитё жен и их подруг. Из чего Сёма сделал вывод, что Антона нередко приходилось забирать «тёте Алине». Когда он осторожно постарался найти подтверждение своему умозаключению у сына от выдал:
- У дяди Паши с тётей Алиной дома хорошо. И Славка со Стасиком прикольные, не дерутся и не жадничают, а дают игрушками поиграть. Мама всегда у них меня оставляет, когда у неё концерт.
Вот-так, так! Семён и представить не мог, где он в это время находился, пока семья начальника возилась с его детьми. Какой-то он непутёвый папаша выходит.
В ТЦ они с Тошкой не ограничились посещением супермаркета, а прошлись по другим отделам. К полному восторгу мальчишки папа купил ему машинку. А в книжном в книжном приобрёл «Занимательную математику для детей», подумав, что пора сынулю приобщать к «царице наук».
Ужин они устроили «походный» как сказал новоиспечённый глава семейства – хотя они и накупили всяких-разных продуктов, по приезду домой Семён настолько увлекся гонками на машинках с сыном, то даже сосиски с вермишелью ему было лень варить.
- Пап, может пиццу закажем? – предложила дочь, когда он, войдя на кухню, собирался кашеварить.
- А почему бы нет? – поразмыслив, согласился СемёнСемёныч.
Это был действительно выход.
- Пиццу! Пиццу! Ура-а! – завизжал от восторга маленький Горбурнков.
А Даша, вот уж кто ничего не делает без выгоды для себя, предложила;
- А ты мне с математикой поможешь, пока пиццу не доставили.
Горбунков, впрочем, был не против, ему не трудно – математика – его стихия, в которой он купался, как опытный пловец в воде.
Вдоволь назанимавшись и алгеброй, и геометрией, наконец они втроём устроились перед телеком – есть пиццу с колой и смотреть какие-то мультики, с которых длинноногие японские девчули-анимашки летали и лихо расправлялись с врагами человечества. Почувствовав, что осоловел и клюёт носом, Горбунков вспомнил:
- Прослушай, Даша, я что-то на могу найти нащ с мамой свадебный альбом. Ты не могла бы…
- Вечно ты всё папа забываешь, - засмеялась дочь, не дав договорить, — Вот и мама говорит, что у тебя одни цифры в голове, а где что найти в доме не можешь.
Достав с полки кипу альбомов, она уселась смотреть их рядом с отцом: интересно же. А Семён, вглядываясь в своё счастливое лиц, в светящуюся юностью очаровашку Валентину, думал, что сомнений быть не может, это его семья, его жена, его дети. Вот они уже на пороге роддома: немного усталая, но счастливая жена, и он, бережно, но несколько неловко, держащий маленький завёрнутый комочек. Были много и других фотографий: с дней рождения детей, просто семейных праздников, с отдыха, у родителей… Целая жизнь, не фальшивая, подлинная, глядела на него со страниц альбома.
Дети давно уде угомонились и отошли ко сну, а СемёнСемёныч все не мог уснуть. Он лежал прямо, взглядом уперевшись в потолок, и размышлял, как же он мог ЭТО забыть. Его, без сомнения, счастливая семейная жизнь, протекала, словно песок сквозь пальцы, не оставив в памяти ни одной зарубки. Заскрипел ключ в замке – пришла та, что отныне зовётся его женой. Горбунков мгновенно прикинулся спящим – он ещё не был готов к более близкому контакту с этой женщиной.
Но его убежище, его скорлупа – сон никак не приходил. Семён слышал, как Валентина прошла к детям, потом на кухню, засмеялась, увидев их «ужин», на ходу умяла свой кусок пиццы, зашла наскоро в спальню, и, переодевшись, отправилась в душ.
Он посильнее зажмурился, когда пахнущая свежестью женщина полезла на их кровать. Но не помогло! Валентина легла на него сверху, и жарко шепча Семёну на ухо о том, какой он безобразник, перекусами только портит детей, принялась страстно его целовать. Она была мягкой, податливой, родной, а волосы её приятно щекотали нос. И Семён уступил своему желанию…
Когда она, в конце концов, откинулась на постели и, переведя дух, сказала:
- Спасибо, любимый! - Семён счастливо улыбнулся.
«Вот оно, Счастье!» - подумал он про себя, а вслух сказал, нежно обняв жену:
- Валюша, любимая!..
Дело о пагубном пристрастии, навигатор: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9