В начале августа 1968 года в главной китайской газете "Жэньминь жибао" на первой полосе вышла передовица. В ней с восторгом описывалось как председатель Мао Цзэдун проявил величайшую заботу, огромное доверие и оказал безграничную поддержку столичным рабочим, прислав им ценнейший подарок.
Люди, получившие его, плакали от счастья, всю ночь пели песни и произносили здравицы в честь Великого кормчего, окружив плотной толпой корзину с этим подарком. Благая весть о щедрости Председателя Мао стремительной птицей облетела Китай и вот уже все коммунисты в едином порыве восхваляли мудрость и щедрость вождя.
Что же это был за такой подарок, который заставил благоговейно трепетать столичных рабочих и сутки напролет славить Великого кормчего?
Священный плод
Это было манго. Простой ничем не примечательный фрукт, вернее целая его корзина. Ее преподнесла в дар Мао правительственная делегация из Пакистана. Надо отметить, что в ту пору в Китае видеть не видели манго и даже не подозревали о его существовании. Зато Мао Цзэдуна было сложно удивить экзотикой. Он до этого пробовал диковинку и она ему не понравилась. Поэтому Великий кормчий, следуя Ленинской традиции "всё лучшее — детям", отправил богато украшенную корзину в столичный университет Цинхуа в подарок молодежи.
Получившие подарок студенты и рабочие были в восторге. Больше всего они радовались не заморскому фрукту, а самому факту внимания, которое оказал им горячо любимый вождь. Пришли им Мао корзину картошки, восторгов было бы ничуть не меньше. А тут не просто подарок, а еще и экзотическая диковинка. А это поднимало до небес уровень оказанной чести.
Ни у кого даже мысли не возникло не то что попробовать манго на вкус, а и даже прикоснуться к нему. Как можно, когда перед тобой стоит священная корзина, насквозь пропитанная безграничной любовью вождя и заряженная его величайшей мудростью.
Сначала перед корзинкой устроили длительный митинг, на который собрались не только студенты и рабочие, но и жители Пекина, кого смог вместить под свою крышу университет Цинхуа. Люди произносили пламенные речи, декламировали революционные стихи и пели патриотические песни. И все это вокруг священной корзины, стоящей на постаменте, от которой, как тогда всем казалось, исходят лучи настоящего солнца.
Путешествие фрукта
А потом с величайшим благоговением фрукты извлекли и отправили во все концы страны в дар крупным заводам и фабрикам. И вот тут-то и началось подлинное манговое безумие.
Все двадцать с небольшим фруктов ждала разная судьба, но ни один из них не был съеден. Манго помещали на самодельные алтари, накрывали плоды хрустальными колпаками и выставляли на самое видное место. Фрукту поклонялись как святыне. На одной из ткацких фабрик решили поместить манго в сосуд с формалином, дабы сохранить его навечно. Но произошло несчастье – фрукт почернел и съежился. Отчаяние рабочих было не описать словами.
В другом месте манго покрыли воском и поместили в капсулу, дабы сохранить для потомков. К плоду день и ночь тянулись делегации из отдаленных частей страны. Китайцы, как один, верили, что один только взгляд на чудодейственный фрукт, заряженный мудростью и теплотой Мао способен принести удачу на всю оставшуюся жизнь.
Мангомания
Но законы природы никто не отменял – фрукты, пусть они будут хоть трижды обработаны антисептиком и покрыты защитной пленкой, рано или поздно будут портиться. К ужасу манговых идолопоклонников, так и случилось с "великолепной двадцаткой". Тогда владельцы счастливых плодов чтобы не пропал ни грамм драгоценного фрукта, стали варить гниющие манго и полученный отвар по чайной ложке выдавать наиболее отличившимся ударникам.
Но вскоре отвары закончились, а оставшиеся плоды благополучно сгнили. И тогда манговое безумие перешло на новый, более качественный уровень. В стране наладили производство манго. Его стали делать из резины, из пластмассы, из стали и камня. Полученные изделия покрывали краской и отправляли в самые отдаленные уголки Китая. Но обеспечить потребность промышленность все равно не успевала, поэтому делегации из отдаленных регионов страны продолжали ехать за сотни километров чтобы поклониться пластиковому муляжу, находящемуся за толстым стеклом.
Китайские поэты на-гора стали выпускать стихи и поэмы, в которых прославлялся и сам плод, и его даритель:
«Вижу золотое манго, словно вижу великого вождя — председателя Мао. Снова и снова трогаю золотое манго. От него так тепло».
Доходило до того, что пластмассовые манго стали занимать место статуэток Будды на домашних алтарях. А за сомнения в божественности "дара великого вождя" даже сажали в тюрьму. Известен, например, случай, что какой-то манго–диссидент написал, что "плод бессмертия" похож на обычную желтого цвета картошку. Против него тут же был организован показательный процесс и несчастного на долгие годы упекли за решетку.
Мода на манго закончилась так же внезапно, как и началась. Стоило Мао Цзэдуну умереть (а это произошло в сентябре 1976 года), как король фруктов, божественное манго, символ великих идей Кормчего нации и воплощение его бесконечной мудрости, вмиг превратился в обычный плод.
Ну а нынче Китай – это второй после Индии поставщик манго на мировой рынок. О былом поклонении этому фрукту в стране ничего не напоминает, а символика с "золотым манго" осталась только в музеях, да у коллекционеров.
В Китае времен Мао Цзэдуна вообще было много странных решений и экономических кульбитов, возникавших по воле вождя. Чего стоит одно только всеобщее истребление воробьев:
(При написании статьи была использована информация с сайтов: ru.wikipedia.org; pikabu.ru; bigpicture.ru; fishki.net)