Они сделали это. Они сожгли ее. Я до сих пор слышу в своей голове те ужасные, полные агонии крики. И запах… Он осел на моем языке горечью выблеванного наружу обеда, оседающим на моем теле пеплом. Я больше никогда не смогу есть мясо… И… Если Ад существует, кажется, я знаю, как он выглядит.
Наша Оленька, Ольга Петровна, была из тех людей, с которыми спорить – проще добровольно под танк лечь. Как с ней уживался тихий, забитый Игорь, не понимал никто, включая, кажется, самого Игоря, но… Какой бы странной не выглядела эта пара – массивная, высоченная, как колонна Ольга и щуплый, на две головы ниже супруги, Игорь – они были счастливы. Мы всей деревней с придыханием смотрели, как эти двое шепчутся на завалинке, держась за руки.
Именно поэтому – потому что все знали об их любви – никто так и не понял, с чего Ольга въелась на «новенькую» - переехавшую в деревню чуть меньше полугода назад Татьяну. Вроде бы та вела себя скромно, даже нелюдимо, с местными налаживать контакты не стремилась, работала в городе. Они с Игорем и пересекались-то пару раз от силы, когда новенькая нанимала мужиков для помощи после ремонта! Откуда бы взяться роману в таких экстримальных условиях?
Но… Я уже говорила, что переубедить Ольгу было задачей практически невыполнимой? Поезд сошел с рельс, Ольга УЖЕ решила для себя, что ее супруг собрался налево, выбрала подходящую жертву адюльтера… Дело оставалось за малым – поймать изменников на горячем – ради чего Ольга с ближайшими подругами устроили слежку за домом Татьяны.
А потом безобидный в общем-то параноидальный бред перешел в фазу «Эта ведьма приворожила моего мужа! И ваших приворожит! Вон уже поглядывают искоса, присмотритесь. Надо ее…». Дальше версии расходились. Кто-то из поверивших в этот бред предлагал устроить разлучнице (которая все еще не подозревала о своей роли в истории) темную, кто-то – испортить имущество, заставить уехать. Ольга была непреклонна. Разлучницу надо… сжечь.
На самом деле это даже звучало как бред. Ну, правда, кто на самом деле будет творить ТАКОЕ безумие?! Ради чего? Я потому и не волновалась, мол, поболтают бабы и забудут. А потом…
Дом Татьяны стоял чуть в стороне, через пару домов и на другом конце улицы от моего. Я проснулась от того, что яркое зарево заливает мою комнату, и даже не сразу сообразила выглянуть в окно, думала, что уже наступил рассвет. Это не был рассвет. Это был… огонь.
К тому моменту, когда я – и большая часть деревни – сбежались на пожарище, баня Татьяны полыхала со всех сторон. Но самым страшным было даже не это. Крики. Громкие, пронзительные, агонизирующие крики человека, испытывающего невероятную боль.
В горящей бане кричала Татьяна. И у нее не было ни единого шанса на спасение – в бане не было окон, а единственный выход полыхал едва ли не ярче, чем бревенчатые стены.
Конечно, мы попытались потушить пожар. Конечно, было сделано все и даже больше – пара мужиков покрепче пытались до последнего вынести горящую дверь (та по какой-то причине не поддавалась), едва не обгорев до инвалидности. Конечно, спасатели и полиция тоже приехали, правда под основное веселье опоздали – когда пожарная машина загудела по улице, здание бани дотлевало на последних деревяшках, а ветер уже начал играть пеплом.
Все наперебой голосили, что это – страшная трагедия, невосполнимая утрата, и прочее, что еще положено в подобной ситуации. Всем объективно говоря было плевать на одинокую, незамужнюю и бездетную Татьяну, у которой даже не было родственников, чтобы похоронить останки. Полиция задала ряд уточняющих вопросов и уехала, обозначив случившееся как обычное происшествие. Спасатели попытались сказать что-то, но их мнение, кажется, волновало только меня.
Потому что дверь в баню, по уверениям спасателей, была даже не закрыта – заклеена чем-то – на деревяшках остались следы пластика или чего-то такого, я в этом не слишком разбираюсь. Потому что в воздухе еще витал запах бензина, который успешно перебивался всеми остальными запахами, но все еще был различим. Потому что, когда все прибежали на пожар, Ольга и ее две подруги уже стояли рядом, состроив подходящие случаю грустные лица.
Это не был несчастный случай. Это было… Но всем, как я уже сказала, было наплевать. Похоронили Татьяну за счет администрации села в скромной могиле без опознавательных знаков. А вскоре по деревне слух пошел, что не просто женщиной она была, а целой ведьмой, людей изводящей. Кто-то нашел в ее доме какие-то Очень Магические вещи, свечи, прочий мусор (подозреваю, что Ольга своими руками плела те куколки из сена)… Ну, и, слово за слово, пошла по деревне история о том, как местную ведьму злые силы сгубили. На этом история и закончилась.
Или нет?
Татьяна не была ведьмой, я мгла поклясться в этом. Не была… Но спустя девять дней после ее похорон в деревне началась череда совершенно жутких, непонятных событий, которым нет объяснения.
Сарай вспыхнул сам, разом, как спичка, взметнувшись пламенем почти до неба – мы все тогда были на улице и видели это своими глазами - и сгорел так же быстро буквально за пару секунд, осыпавшись пеплом на землю. О том, что внутри в тот момент была одна из подруг Ольги, мы узнали только когда ее муж, охваченный горем, выкатился наружу из дома и стал бегать по пепелищу.
Второй подруге Ольги повезло меньше: погреб – не самое лучшее место для пожара, там, как правило, гореть особенно нечему, кроме деревянных стеллажей. Так что технически умерла она не от пожара – наглоталась угарного газа, но… Разве от этого кому-то легче?
Потом были мелкие локальные пожары и пожарчики, в которых никто из деревни не умирал, но калечился – обожженные руки, ноги и другие части тел стали для нашей местности вещью рядовой, обыденной даже. Я сама больше полугода восстанавливала сожженные в мясо ладони – в моих руках взорвался электрический чайник. Не пострадали только две семьи – тех мужиков, что до последнего пытались выбить злосчастную дверь. Их собственные ожоги, полученные в процессе спасения, зажили максимально быстро, а их дети и жены спокойно обращались с огнем, без опасения, что тот их ранит.
Поняли ли мы, что случилось? Ну, конечно, мы же не тупые. Еще после первых двух смертей до всех дошло, с чем – или вернее, с кем – мы имеем дело. Татьяна. Она не была ведьмой, но похоже мучительная смерть не принесла в ее жизнь покоя. Вот и мстила, бедняжка, как могла. Единственное, чего мы понять НЕ могли – почему жертвами призрака становятся все, кроме той единственной, кто напрямую был виноват в пожаре – кроме Ольги.
Ольга… защищалась. После первой же смерти она обложилась какими-то амулетами, травами, камнями и заговорами до такой степени, что сама стала похожа на старую ведьму. Из дома, обозначенного как безопасная территория, не выходила, мужа своего дальше магазина не выпускала, все, что теоретически могло гореть, выбросила из окошка как можно дальше от себя, включая новую микроволновку и почему-то коробку с духами.
Не помогло. Скорее всего даже не собиралось помогать, просто… Видимо Татьяна придерживалась правила, что месть надо подавать холодной, и «мариновала» Ольгу до последнего. На сороковой день смерти Татьяны вокруг дома Ольги загорелось… все. Огонь пошел по кругу, захватив деревья, заборы, траву – все, что в теории могло гореть и горело.
А потом… Мы могли только смотреть, как кольцо огня сжимается вокруг дома Ольги, пульсируя, укрепляясь, взвиваясь до самой крыши. Видела это и Ольга, но… Было уже поздно.
Мы слышали ее крики, видели, как она пытается выскочить из горящего дома через окна или двери… Она даже пыталась просить прощения – орала что-то невнятное и неприятное сорванным от кашля и дыма голосом. Вряд ли, конечно, Татьяна ее слышала…
В этот раз пожарные успели раньше – дом еще не прогорел до конца – но это не слишком помогло Ольге. Пожар так и не смогли потушить, пока горящая балка не накрыла ее, погребая под огнем. Мужа Ольги, к слову, спасли – он как-то ухитрился выбраться наружу через чердак. Хотя, подозреваю, что Татьяне он просто был не нужен.
Все это случилось днем, в солнечный полдень. Вечер мы провели в расчистке территории, помощи вдовцу и всяком таком, ночью, сходив на кладбище и помянув Татьяну искренними просьбами сжалиться над остальными, разошлись по домам. Спать.
Больше Татьяна не появлялась. И, хотя считается, что мстить нельзя, я надеюсь, что ее месть принесла ей желанный покой. А Ольга… ее даже не жаль на самом деле.