оглавление канала
Я только усмехнулась, и сразу направилась к навесу, где сидели трое мужчин, с интересом поглядывая в мою сторону. Пока шла в их сторону, усиленно думала, кого сегодня перед ними буду изображать. То ли бабу-дуру, то ли Марфу-посадницу. Не успела ни к какому решению прийти, и подумала, что, как обычно, война план покажет. Опять же, все зависело от людей, к чему они, так сказать, подготовлены больше, или, другими словами, кого себе «намечтали» увидеть.
Чем ближе я подходила, тем больше на их лицах было видно недоумение. Думаю, обо мне они уже немного были наслышаны, точнее о том, чем я тут занимаюсь. И, соответственно, ожидали увидеть, скорее всего, гром-бабу с щетиной на бороде и ручищами-кувалдами, которую все работники из трепетного страха называют «мать». Думаю, то, что они сейчас видели, на «мать» было совсем не похоже.
Все это мельком проскочило у меня в голове, пока я подходила к навесу. Всегда нравились такие моменты. Как и любая женщина, я не была лишена некоторого тщеславия по поводу своей внешности, которая, к слову говоря, всегда служила для посторонних людей обманкой. Высокая, тонкая, светловолосая, с небольшими изящными руками, я точно не походила на «гром-бабу». Не хотелось бы называть себя красавицей, но многие мужчины мимо меня проходили оглядываясь. Конечно, как и любой женщине, мне это нравилось, но без особого фанатизма. Примерно, как маленькой девочке нравится красивое платьице. Неважно, что о нем думают окружающие, важно, что оно у нее есть, и это было чудесно. Они смотрели на меня с легким недоумением, я бы сказала даже, с подозрением, и чувствовалось, что информация, полученная ими "до", и реальность "после", у них совсем не срасталась.
Тем временем, я подошла к столу под навесом, оглядела их по очереди спокойным оценивающим хозяйским взглядом, и поздоровалась.
- Здравствуйте. Каким ветром занесло в тайгу таких гостей?
Мужчины ответили мне вразнобой, все еще хлопая глазами. А один из них, похоже, самый младший по чину, пролепетал:
- Вы Рысина…? Рысина Екатерина Юрьевна? – Был он высок, курнос, его поросячьи глазки, почти бесцветные, посаженные глубоко, смотрели как-то испуганно. Похоже, он не знал куда девать свои руки, больше похожие на кувалды, потому что, они у него, как бы, без его на то желания, постоянно двигались, хватая то, чайную ложку, то чашку, то теребя пуговицу на камуфляжной куртке. Это мельтешение его рук, почему-то, невероятно меня раздражало. Так и хотелось на него рявкнуть: «Не мельтеши!». Но, по понятным причинам, я этого делать не стала. Все-таки гости. А как говорили наши предки: «Гость в дом – а Бог в доме». Обычно, к мудрости своих пращуров я прислушивалась.
Я усмехнулась, меня так и тянуло брякнуть: «Нет, я Баба-Яга, костяная нога». Но, я сдержалась. Было такое ощущение, что скажи я так, они бы и этому поверили. Отпираться от своего имени я не стала, и с готовностью подтвердила:
- Да, я-то Рысина, а вот вы кто?
Внезапно, мужчина, который спрашивал, резко вскочил на ноги, слегка приложившись головой к крышке навеса, поморщился, потирая ушибленное место, потом, вытянулся в струнку, и, чуть не щелкая каблуками, выдал:
- Позвольте представиться! Пауков Анатолий Викторович! – И чтоб мне никогда не едать блинов, приготовленных Василичем, протянул свою лапищу, чтобы ухватить мою руку, то ли для того, чтобы пожать, толи, упаси, Господи, поцеловать. От такого можно было ожидать всего.
Меня так и подмывало строго спросить: «В каком полку служить изволили, поручик?» Но, я себя сдержала, на протянутую руку не прореагировала. Первым встречным-поперечным я рук не подавала. Просто кивнула головой, и посмотрела на двоих его товарищей. Судя по всему, такое его поведение их тоже озадачило. Они смотрели на своего товарища, если и не широко открыв рот, то, я бы сказала, весьма и весьма изумленно. Это, если пользоваться, так сказать, «высоким штилем». А если говорить попросту, как у меня мужики выражаются, то они просто охренели от подобного поведения своего друга.
Но, я все еще смотрела на них вопросительно, ожидая ответа. Первым на мой взгляд среагировал старший и по возрасту, чувствовалось, что и по чину тоже. Что-то неуловимо властное было в его взгляде, что и позволило сделать мне такой вывод. Протяжным голосом, словно жвачка, прилипшая к подошве, звучавшим вкрадчиво и негромко, он представился:
- Панкратов Станислав Александрович. Руководитель этнографической экспедиции. – И уставился на меня в ожидании моей реакции.
Вона, оказывается кто это! Аж целая этнографическая экспедиция! Был у меня друг во времена моей молодости, который был этнографом. Он ездил по деревням, изучая особенности быта и культуры разных народностей Севера. Он был своего рода фанатиком в этом деле. И каждый раз, возвращаясь из очередной поездки по глухим таежным деревням, с восторгом и какой-то одержимостью, с горящими от восторга глазами, показывал мне различные черепушки, прялки, куски проржавелого железа, и, захлебываясь от восторга, читал мне старинные сказания, которые ему удалось узнать и записать от стариков, живущих в таежной глубинке. Только я не припомню, чтобы в своих поездках он был вооружен до зубов. А эти «этнографы», разумеется, карабины с собой не взяли, но у каждого на поясе висел хороший охотничий нож. Конечно, в тайге безоружному делать нечего. Хотя, с другой стороны, кто им в глухой тайге, где деревня от деревни стоит на триста верст, сказанья старинные рассказывать будет? Медведи, только разве что. Но, о своей осведомленности по поводу, что такое «этнография», я распространяться сочла преждевременным. Мы тут в тайге все темные. Как там Прон сказал? Живем в лесу и молимся колесу, кажется так?
Но, человек ждал, что я ему скажу, я и сказала. Хлопнув для надежности пару раз ресницами, в притворном изумлении и восторге, выдохнула:
- Да вы что???!! Что, золото в наших краях искать будете? – Только что руками не всплеснула.
Они с недоумением переглянулись, а старший, со снисходительной улыбкой, с которой говорят с деревенской неграмотной дурочкой, принялся объяснять:
- Нет, что вы, голубушка… - Я про себя хмыкнула. Вот я уже и «голубушка». – Мы ищем всякие… гм… – Он задумался, как бы подоходчивей мне объяснить, что же такое они ищут. – Всякие необычные места, странные, что ли… Говорят, в ваших краях такие есть. – И уставился на меня вопросительно.