Красное и чёрное / Le Rouge et le noir. Франция–Италия, 1954. Режиссер Клод Отан–Лара. Сценаристы: Пьер Бост, Жан Оранш, Клод Отан-Лара (по одноименному роману Стендаля). Актеры: Жерар Филип, Даниэль Дарьё, Антонелла Луальди, Жан Мартинелли, Жан Меркюр и др. В СССР – с 18 октября 1955. 24,8 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Клод Отан–Лара (1901-2000) – один из самых французских кинематографистов, стартовавших еще в 1930-х. В частности, он поставил такие фильмы разных жанров, как «Глория», «Древнейшая профессия в мире», «Дневник женщины в белом», «Граф Монте Кристо», «Зелёная кобыла», «Игрок», «В случае несчастья», «Через Париж», «Ночная Маргарита», «Красное и чёрное», «Семь смертных грехов», «Дьявол во плоти» и др.
В добротно поставленной экранизации «Красного и черного» роль амбициозного Жюльена Сореля, поступающего на службу гувернером в богатый дом, сыграл легендарный Жерар Филип (1922-1959), а роль госпожа де Реналь – не менее легендарная Даниэль Дарьё (1917-2017).
Знаток французского кино Александр Брагинский (1920-2016) писал, что в «Красном и черном» «тонко и правдиво раскрыл Жерар Филип сложный, противоречивый образ Жюльена Сореля. Он показал, что здесь ум и честолюбие вступили в конфликт с сердечным порывом. Артист сумел убедительно доказать, что честолюбие и лицемерие Сореля подсказаны ему самой жизнью, стремлением вырваться из низов, преуспеть, сделать карьеру. Как и многие другие герои Филипа, он избирает для достижения своей цели любовь и, как они, терпит поражение, не в силах победить свои подлинные чувства. Жерар превосходно раскрыл эту раздвоенность Жюльена Сореля, однако не нашел равноценных красок для двух различных обликов своего героя. В результате сцены с мадам де Реналь значительно сильнее, чем с мадемуазель де ля Моль, как и вообще все лирические сцены значительно превосходят те, где действует Сорель-честолюбец» (Брагинский, 1966: 184-185). Брагинский А. Жерар Филип // Актеры зарубежного кино. Вып. 3. М.: Искусство, 1966. С. 174-193.
А кинокритик Андрей Зоркий (1935-2006) хвалил игру Даниель Дарьё: «Мы застаем ее в начале фильма Отан-Лара погруженную в сонный, идиллический (насколько уместно здесь это выражение) мир. Мир этот преображается с появлением юного Сореля. Пробудившийся к Жюльену интерес объясним, казалось бы, самым естественным чувством благодарности и уважения. Жюльен не кричит на детей, не говорит пошлостей, вообще не походит на окружающих. Даниель Даррье вслед за Стендалем, кажется, рисует еще не любовь, но ее предчувствие, ее приближение. … И Даниель Даррье приходится проявить тончайшее актерское умение, чтобы передать важнейший нюанс стендалевского романа. Актрисе это удается блестяще. Ее героиня трогательна в своей любви и все же где-то чуть смешна, жалка — в паническом ужасе перед молодым «покорителем сердец», в бурно обнаруженном раскаянии. Но над этими реалистическими сценами возвышается любовь, которая пробуждает в героине новое, рождает бунтарскую — сродни сорелевской — силу. Чувство, воплощаемое Даррье, глубоко трагично. Оно пройдет через разлуку, равнозначную умиранию, через муки совести и муки попранных и вновь обретенных чувств, через слабость, предательство во имя все той же любви... И поразительно — в романе, беспощадно критикующем буквально все пласты социальной и духовной жизни Франции, рисующем жизнь двух его героев как бесконечное странствие по кругам ада, единственной светлой краской, единственно возможной нравственной силой остается именно любовь двух людей, удивительно схожих судьбой, восставших и сломленных. Недаром критики воспринимают жизнь г-жи де Реналь как своеобразный «женский вариант» судьбы Сореля. Актриса раскрывает нам тончайшие движения души, многоцветный спектр эмоций. Ее героини испытывают полную меру человеческих чувств. Но что означают эти чувства — помимо нежности и любви, страдания и самопожертвования?» (Зоркий, 1965: 27-32). Зоркий А. Даниэль Дарьё // Актеры зарубежного кино. Вып. 1. М.: Искусство, 1965. С. 20-34.
Александр Федоров, киновед
