Это вторая часть истории про ведьму, за которой увязалась Смерть. Первая часть истории здесь
Я забегаю в магазин. Покупаю лучшую шерсть и расплачиваюсь крупной купюрой без сдачи. Только у выхода вдруг понимаю, что забыла нечто очень и очень важное. Чтобы прясть, нужна прялка!
- Скажите, пожалуйста, а прялка... прялка у вас есть? – спрашиваю, даже не надеясь на утвердительный ответ.
Красивая, похожая на стройную лань продавщица странно на меня смотрит. Кажется, она едва сдерживает желание отшатнуться. Она не может понять, в чем подвох, просто хочет, чтобы бледная и будто больная девушка как можно быстрее покинула пространство магазина. Но природная вежливость и факт, что она находится на рабочем месте и общается с клиентом, заставляют женщину вяло улыбнуться:
- Прялок, к сожалению, нет.
Я гуглю, где можно приобрести прялку, и по счастливому стечению обстоятельств попадаю на уже закрывающуюся ярмарку мастеров, расположенную неподалеку. В продаже осталась одна единственная прялка, украшенная изящными русалками.
Вещь выглядит необычайно красивой, но и стоит она, как чугунный мост. Делать нечего. Жизнь дороже. Я беру прялку, лишь бы разделаться с этой историей как можно скорее. В идеале – к завтрашнему утру.
Когда я вхожу в автобус и плюхаюсь на свободное место, бабушка, сидевшая рядом, предпочитает поменять кресло. Молодой человек, столкнувшись с моим взглядом, отворачивается и спешно выходит на остановку раньше. Невольно считываю его мысли: «Легче пройтись пешком или дождаться нового автобуса, чем ехать здесь».
Люди чувствуют мою спутницу. Они могут считать, что ощутили ничем не объяснимый приступ страха, могут думать, что интуитивно почувствовали, будто с человеком «что-то не то». Но они считывают ее присутствие. И от этого никуда не деться.
Я с горечью смотрю на Смерть, сопровождающую меня повсюду. Она невозмутимо шевелит усами, даже не пытаясь скрываться. Ни дать ни взять – сладкий котенок, который хочет, чтобы его почесали за ушком. Наверное, имей люди второе зрение, картина выглядела бы странной. Девушка шарахается от миниатюрного пушистика. Но почему-то мне кажется, что, если бы за мной прислали хтоническое чудовище, ситуация не стала бы более жуткой.
В подъезде начинает кружиться голова и становится очень холодно. Внезапно осознаю, что очень устала. Прялка кажется слишком тяжелой, лестница на четвертый этаж – слишком длинной.
Хочется сдаться. Лечь прямо здесь, на ступеньках, свернувшись калачиком, и позволить пушному зверьку задремать на моей груди. Не тут-то было! Я заставляю себя дотащить прялку до двери. Оставляю инструмент в прихожей, иду заваривать сладкий чай и готовить нехитрый ужин.
От одного вида еды начинает мутить. Но сокращать и без того не слишком большое расстояние между мной и Смертью, моря себя голодом, я не собираюсь, поэтому заставляю себя поесть.
После ужина с ужасом вспоминаю, что через час у меня назначено свидание.
Когда люди узнают о том, что над ними нависает неизлечимое заболевание, они стараются проводить больше времени с любимыми и семьей. Говорят близким важные слова, которые всегда хотели сказать. Приводят дела в порядок.
Но я просто не смогу заставить себя посмотреть Игорю в глаза. Он сразу почувствует: что-то не так. И непременно «расколет».
Я не выдержу его попыток убедить меня в том, что все в порядке, а Смерть мне лишь примерещилась от усталости и недосыпа. За правильными, с точки зрения обычного человека, речами будет таиться ужас. Справляться еще и с его страхом я не смогу. Победить бы свой!
- Любимый, кажется, встречу придется отменить, – говорю в трубку. Голос звучит механически. Но главное - он спокоен.
На другой стороне провода – недоумение, затем разочарование и обида. Игорь так надеялся побыть сегодня вдвоем. Уже выбрал фильм, который бы мы посмотрели. Так соскучился, весь рабочий день представлял, как обнимет, и вот...
- Снова какая-то неотложная консультация? – бурчит любимый.
- Нет, дело не в этом. Просто я... заболела, – это не совсем неправда. Я действительно чувствую себя уставшей и очень больной.
- Заболела? – голос Игоря тут же меняется. – Может, тебе что-нибудь привезти? Лекарства?
Вряд ли есть лекарство от смерти. Быстро заверяю любимого, что все прекрасно, просто переутомилась.
- Еще бы не переутомилась! Пашешь без перерывов. Может, тебе стоит устроить небольшой отпуск? Съезди куда-нибудь... хоть на море. Сколько времени ты не устраивала себе передышку? О профессиональном выгорании слышала? Может, это оно?
И он туда же! При слове «море» мне представляется не комфортабельный лежак под пальмой. Я вижу соленую воду повсюду и чувствую, как из-под ног уходит спасительное дно. Кто-то боится летать на самолете, у кого-то начинается паническая атака при виде пауков. А у кого-то самый большой страх – утонуть. Я слишком часто видела во сне, как волны смыкаются над моей головой. Мысль об отдыхе рядом с этой стихией вызывает скорее дрожь в коленях, чем радостное предвкушение.
Голос любимого возвращает в действительность. Теория о профессиональном выгорании, подкинутая Игорем, неплоха. Это звучит логично, и я нахожу в себе силы ее поддержать.
Обещаю совсем не работать несколько дней, восстанавливать силы. И, едва кладу трубку, начинаю готовиться к ритуалу.
Просматриваю несколько обучающих видео на ютубе о том, как обращаться с прялкой и веретеном. Слава Богам, у нас есть интернет, несколько веков назад получать новые навыки было гораздо проблематичнее.
И - вуаля! Вечер рукоделия можно считать открытым. Руки трясутся, шерсть не поддается. Возможно, дело в плохом качестве материала, но это выглядит чересчур символично: я пряду нить судьбы, а она не прядется.
Наконец-то у меня начинает получаться тоненькая аккуратная ниточка. Губы шепчут заговор, руки работают. Я впадаю в состояние, близкое к трансу. По телу разливается целительное тепло. Становится до странности спокойно и почти весело.
Я сотворю новую, лучшую жизнь. Мы с Игорем поженимся, как и планировали, родим двух здоровых и умных детей. Нет, лучше трех. Я стану прекрасной мамой и буду дальше изучать Магию и помогать людям. В моей новой судьбе нет места Смерти. Она отступает.
Волшебство прерывает звонок телефона. Я знаю, что ритуал нельзя прерывать. Но что-то заставляет вскочить с места. У меня не самые молодые родители. Однажды у мамы был сердечный приступ. Ее спасла только своевременная помощь соседки. Тревожное предчувствие сжимает грудь. Я откладываю рукоделие.
Беру трубку. На том конце провода никого нет. Только гудки. Наверное, ошиблись номером. Старательно отгоняю плохое предчувствие.
Когда возвращаюсь, вижу странную картину.
Маленький зверек Смерть играет с мой ниткой: путает, рвет, елозит по ней пушистой спиной. Зрелище выглядит до невозможности милым и невинным. Котята, наверное, часто так играют. Насладиться увиденным не дает только знание, что это за существо.
Ноги подкашиваются, кружится голова. Не в силах устоять, я падаю на пол, стирая в кровь колени. Холод, что, казалось, отступил, вновь начинает занимать прежнюю территорию. Зверек шутливо поглядывает на меня, будто приглашая вступить в увлекательную игру. Но, кажется, этот раунд я уже проиграла.
Ритуал бесповоротно сорван.
***
Следующие несколько дней я пробую все, что только можно попробовать. Хожу на чистки к лучшим мастерам города. Некоторые сразу отказываются:
- Счистить можно беса. Можно мафлока или лярву. Но это не какая-нибудь нечисть. Это Смерть. Я не буду с ней спорить. Прости.
Кое-кто уныло соглашается попробовать, увы, не гарантируя никаких результатов.
Это не шарлатаны. Их профессионализм трудно недооценить: на какие только хитрости не идут колдуны. Меня то зарывают по горло в землю, то чистят огнем. Но каждый раз все, что может пойти не так, идет не так. Часть ритуалов срывается. Другая часть не срабатывает.
Один мастер перед самым выездом умудрился сломать ногу. Другой – порезаться так, что проводить магические работы становится решительно невозможно. Третьему после ритуала стало настолько дурно, что бедолага оказался в реанимации.
Казалось бы, это все мелкие обстоятельства, никак не связанные между собой. Но когда происходит так много совпадений, это уже не совпадения. Смерть не желает уходить. Каждый раз, открывая утром глаза, я вижу ее безэмоциональную мордочку. И с ужасом наблюдаю, как расстояние между нами становится все меньше и меньше.
Совсем отчаявшись, я вновь звоню Владиславу. Понимаю, с учителем нас связывают в основном деловые отношения. Я плачу ему деньги – он дает знания. В этом нет ничего предосудительного – просто энергообмен. Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать взамен, и деньги кажутся наиболее адекватным вариантом. Но хочется верить, что за годы ученичества между нами зародилось нечто большее, чем товарно-денежные отношения.
Учитель молча выслушивает мой рассказ. В его вздохах чувствуется разочарование. Стыд за то, что одна из лучших учениц не смогла обмануть судьбу? Или простое человеческое сочувствие?
- Все, что можно было сделать, ты уже сделала. Может быть, все-таки поедешь на море? – предлагает он.
-Ты думаешь, я не смогу выжить? Я умру? – рыдания, которые я пыталась сдержать с первого момента появления Смерти, вырываются наружу.
- Я отправляю тебя туда для того, чтобы ты жила. А не для того, чтобы умирала.
Это банальнейший совет радоваться каждой секунде, проживая ее на полную катушку, не думая о приближающемся конце? Я часто говорила что-то похожее тем, кто был обречен, но только сейчас поняла, насколько эти слова пусты. Сейчас такой совет звучит, как издевка.
...Или Учитель действительно надеется, что на морском берегу меня ждет спасение?
- Я не знаю, милая, я не знаю, – кажется, я вижу, как на другой стороне провода Владислав качает головой, – но тебе нужно на море. Ты отторгаешь его, но только оно может помочь. Пожалуйста, поезжай. Я так чувствую.
Я звоню Игорю. Говорю, что профессиональное выгорание становится невыносимым и я решила последовать его совету и все-таки собраться в отпуск. Парень ошарашен и, кажется, снова расстроен. Но советы учителя ни разу не были бесполезными, и уж точно никогда не причиняли вреда. Может быть, стоит довериться ему и в этот раз?