Интересующимся донской историей и историей казачества известно имя казака, полного Георгиевского кавалера Якова Андреевича Халина. Публикуя материалы в интернете, авторы почему-то вспоминают только о награде первой степени, умалчивая о предыдущих трёх…
28 февраля 1915 года приехал в Киев Георгиевский кавалер всех четырёх степеней, донской казак, подхорунжий Яков Андреевич Халин.
Будучи в начале войны призванным из запаса, Халин был зачислен в отдельную разведывательную сотню, в составе которой и очутился на австрийском фронте.
Начались бои. Русские войска теснили австрийцев и всё дальше и дальше проникали вглубь Галиции, несмотря на упорное сопротивление, оказываемое им противником. Добрались, наконец, до Красного, на пути к Львову, на ратуше которого тогда ещё развевался австрийский флаг.
Под Красным бой принял особенно упорный характер. Австрийцы занимали весьма выгодные позиции и к тому же они имели за своей спиной железнодорожную колею, по которой к ним беспрестанно подвозили свежие войсковые части и новые запасы снарядов и патронов. По всей видимости, дело грозило затянуться.
Тогда командующий русскими частями решил, что необходимо лишить защитную линию противника возможности пользоваться железной дорогой. Тогда, естественно, легче было бы справиться с австрийцами.
Вызвали охотников взорвать железнодорожный мост, расположенный в глубоком неприятельском тылу.
- Я пойду, - первым откликнулся Халин.
Командир благословил его, расцеловал и, снабдив всем необходимым для взрыва, отпустил.
Халин отправился с наступлением сумерек. Путь был трудный и опасный – нужно было пройти через три ряда неприятельских окопов, а затем ещё несколько вёрст по незнакомой местности, кишащей австрийцами. Но Халин преодолел все препятствия. Где ползком, где по грудь в болотах, а всё-таки он обманул бдительность австрийцев, пробрался в их тыл и, разыскав железнодорожный мост, стал закладывать пироксилиновые шашки.
Было уже около двух часов ночи, но Халин не спешил со взрывом. Ему хотелось сделать это возможно эффектнее. И вышло так, как ему хотелось. Показался шедший из Львова воинский поезд. Халин дождался, пока паровоз не подошёл к мосту и – запалил шнур, после чего поспешил отойти.
Вышло удачно: пироксилин взорвался именно в тот момент, когда середина воинского поезда находилась на мосту. Раздался оглушительный гул взрыва и треск разбивавшихся вагонов. Конечно, от моста осталась одна лишь бесформенная масса. Вагоны военного поезда представляли собой груду обломков. Сообщение австрийской оборонительной линии у Красного с резервом во Львове было прервано и торжествующий Халин благополучно возвратился к своим.
Тем временем австрийцы у Красного сочли взрыв моста за признак обхода их позиции русскими, вследствие чего они поспешно отступили, бросая по пути орудия и обозы.
А три дня спустя русская армия нанесла австрийцам решительное поражение и вступила с боем во Львов.
За совершённый им геройский подвиг Халин был награждён медалью за храбрость на Георгиевской ленте и Георгиевским крестом четвёртой степени.
Участвуя, далее, в частных стычках и сражениях с австрийцами, Халин однажды отправился во главе небольшого казачьего разъезда на разведку, во время которой он отделился от своих и наткнулся в лесу на разъезд неприятеля в составе одного офицера, одного унтер-офицера и шести венгерских гусар.
Халин не растерялся и, невзирая на численное превосходство неприятелей, с пикой бросился на них, а затем стал рубить шашкой. В результате, Халин заколол и зарубил шесть гусар офицера же и унтер-офицера взял в плен и доставил к своим, не забыв, впрочем, захватить и вражьих коней.
За это геройское дело Халин получил Георгиевский крест третьей степени.
Впоследствии сотня, в которой служил Халин, была переведена на прусский фронт. Там Халину опять пришлось отличиться. Его нарядили со словесным донесением на нашу передовую позицию, причём, предстояло проехать местностью, усиленно обстреливаемой германцами. Халин и несколько казаков поехали, попутно производя возможно тщательную разведку неприятельского расположения. Однако, когда казаки выехали на одну из лежавших по пути лужаек, они подверглись пулемётному обстрелу столь сильному, что им пришлось укрыться в лесу. А там на них набросились германские драгуны и пехотинцы.
Произошла схватка, во время которой Халин был ранен пикой, штыком, саблей и пулей. Казаки, тем не менее, рассеяли окруживших их немцев и Халин, хотя и истекая кровью из четырёх ран, всё-таки благополучно доставил на русские позиции порученное ему словесное донесение.
Это лихое дело принесло Халину Георгиевский крест второй степени.
Залечив раны, Халин продолжал участвовать в делах против немцев и, между прочим, сражался в Восточной Пруссии в районе Мазурских озёр. Там Халин и был взят в плен германцами, окружившими превосходящими силами казачий разъезд, которым командовал Халин. Не сдавались донцы, как львы дрались, да сила немецкая уж была слишком велика. Их окружили, смяли и привели в германский лагерь.
Когда выяснилось, что Халин подхорунжий, немцы задумали его допрашивать, в то время, как остальных казаков куда-то увели.
- Ничего не скажу, - заявил Халин, - рубите меня, режьте, но ничего от меня не узнаете. И помните: живыми казаки у немцев не остаются!
Усмехнувшись, немецкие лейтенанты пожали плечами и распорядились поместить Халина до утра в сарае. А дело было в лютый мороз. Вьюга была снежная и в щели сарая дуло неимоверно.
Халин дождался ночи. Слышит сквозь завывания вьюги – шагает перед сараем часовой. И решил донец уйти из немецкого плена. Вскарабкался он под крышу сарая и видит – крыша то камышовая. Удача! Проковырял себе отверстие, - благо за вьюгой часовому не слышно шума, - вылез наружу, подождал, пока часовой подойдёт, да как сделал прыжок – прямо немцу на голову и свалился. Тот и не пикнул. Халин сдавил ему горло, точно стальными тисками, и задушил. Затем надел на себя каску, взял патронташ и винтовку часового – и подался наугад. Так и решил попытаться добраться до своих, а если не выгорит, то лучше сложить голову с боем, чем без оружия подвергнуться германским зверствам.
Идёт, вдруг слышит впереди окрик дозорного:
- Wer da? (Кто здесь?)
- Га-га-га! – подражая немецкой гортанной речи отозвался Халин.
Дозорный за шумом вьюги ничего не разобрал и подошёл. Этого только Халину и было нужно. Немец и опомниться не успел как Халин молниеносным ударом всадил ему штык в грудь. Грохнулся дозорный в снег. Путь был свободен.
Ровно семь дней блуждал Халин немецкими и Августовскими лесами, направляясь к своим. Шёл он больше наугад, опасаясь приближаться к жилью, испытывая невероятные мучения от холода и голода.
Наконец – добрался. Наткнулся на русское сторожевое охранение.
- Стой, кто идёт? – тревожно остановили его солдаты, благодаря каске и винтовке со штыком-пилой принимая Халина за немца, - ни с места!
- Братцы! – закричал, не помня себя от радости, донец, - братцы, я свой, донской казак!
Отшвырнул от себя далеко немецкую каску. Видят солдатики – и впрямь, будто русский. Взяли. Доставили начальству, а там Халин всё и отрапортовал.
За всё это он получил Георгия первой степени.
Позднее уже, Халин дрался под Осовцом и там-же был контужен при взрыве немецкого «чемодана» в правое плечо, спину и ноги. Его эвакуировали в Одессу, где он и пролежал с 7 по 27 февраля в лазарете промышленных организаций.
В настоящее время Халин едет через Харьков в Москву. Он немного отдохнёт, оправится от контузии, а затем – опять в армию
Газета «Приазовский край» № 61 от 5 марта 1915 года.
Навигатор ← Казачье войско
► Подборка "Слава Дона"