ГЛАВА 5
После того памятного дня, когда Хано приехал за мной на двор конюшни, я каждый день пробовала ездить верхом. Пробовала долго – целых две недели.
Не сразу, но все же научилась держать равновесие, ну или просто ходившая подо мной кобыла сжалилась над несчастной… Не знаю, но я смогла самостоятельно проехаться вдоль ограды огромного загона и ни разу не упасть.
Каждое свое падение я встречалась с землей с единственной мыслью, что это последнее, что я запомню. Нет, не выходило… Я падала, кобыла сразу останавливалась, а ко мне подбегали, ругаясь очень красочно, но непонятно. Поднимали на ноги и закидывали в седло. Кобыла, вновь чувствуя меня на своей спине, трогалась вперед и через какое-то время я снова встречалась с землей. Каждый раз надеясь, что это в последний раз.
***
И вот я снова в седле. Опять!
Я ухватила поводья. Падать не хотелось. Я еще была сильно слаба, но моего желания не спросили. Почему-то родного и знакомого до каждой кочки загона сегодня не было. Мою рыжую кобылу под уздцы вывел в голое поле сам старший конюх Лидс и, не сказав ни слова, отпустил удила.
И ушел.
Уже выехав на поле, я в первый раз обратила внимание, что весна полностью вступила в свои права, и все кругом цветет – желтые гнезда ползунков, зеленые побеги молодой травы. Сколько же я болела? Спасибо деду, что возился со мной, болезной. Участия лекаря в своем выздоровлении я не заметила. И после его ухода мне еще было очень плохо.
Вспомнила Хано. Засунула руку себе за пазуху. Засаленной рубашки на мне не было. Куда она подевалась? И давно ли ее нет на мне? Я, хоть убей, не помнила.
Обернулась в направлении конюшни. Отъехать я успела уже прилично. Точнее, это моя рыжая кобыла ушла в поле на приличное расстояние от конюшни. Я повернулась и посмотрела, куда везет меня лошадь – в лес. Я одна. Рядом никого!
Я обернулась еще раз. Решительно подобрала поводья, развернула кобылу в направлении конюшни. Неожиданно со стороны леса раздался стук копыт.
Через минуту ко мне подъехал Хано и, взглянув прямо в глаза, что-то тихо проговорил на орочьем, и лошадь подо мной мгновенно вскинулась и понеслась в направлении леса. Как я не упала?! Видимо, все же научилась держаться в седле. Пригнулась к шее и предоставила кобыле полную свободу скакать, как ей вздумается. Орк вскоре меня догнал и, поймав кобылу за повод, остановил. Я успела проскакать до ручья, что тек в овраге в миле от конюшни. В овраг наши кони и спустились. Орк ехал первым, я следом.
– Отклонись назад… сильнее, – тихо командовал он нашим спуском, даже не оборачиваясь.
Лошадь шагнула, как мне показалось, в пропасть и я с ней вместе. И что мне там следовало сделать? Назад? Я закрыла оба глаза. От страха.
Через пару минут я услышала странные чавкающие звуки.
Я все еще в седле?!
Открыла глаза и посмотрела вниз – ноги лошади утопли по суставы в вязком грунте низины. Мы были на самом дне оврага. Кони с усилием вытягивали ноги из вязкой массы. Орк ехал первым и ни разу не оглянулся. Моя кобыла топала следом, махала головой в разные стороны ивсе время вырывала поводья из моих рук.
Через несколько минут кони вошли в ручей. Полноводный поток местами доставал коням до брюха. Животные вошли в воду и двинулись чуть наискосок, стремясь на другой берег ручья. Двигались прямо, пока я не решила проявить инициативу. В какое-то мгновение я дернула правый повод, и лошадь моментом сделала шаг вправо и в тот же миг ступила на глубину. Нас повело еще больше вправо. Я вскрикнула, потому что в следующее мгновение погрузилась по пояс в ледяную воду. Кобыла, потеряв твердую опору под ногами, поплыла.
– Тяни повод, сильнее. Теперь все время вправо тяни…
Орк оказался где-то позади плывущей кобылы. Повод я не смогла потянуть, потому что, провалившись в глубокий ручей, я его потеряла. Единственное, что смогла сделать – это ухватится за гриву кобылы.
Орк нагнал меня на стремнине и едва успел ухватить меня за плечо, как меня сильно подбросило вверх. Это кобыла встала на грунт всеми ногами и пошла на берег.
Выбрались на другую сторону оврага. Я только и смогла, что завалиться на шею кобылы. В следующую минуту меня стащили с седла. Отволокли к кустам. Я наблюдала, как орк снял с лошадей седла и отвел их в заросли. Вернулся ко мне. Скомандовал:
– Раздевайся.
Я не стала спорить. Мне было плохо, ноги подгибались от слабости. Я промокла до нитки, замерзла, нахлебалась воды. Накатила странная апатия. Я только опустила голову, чтобы не смотреть.
Пальцы не слушались, крючки на куртке не расстегивались. Я бы еще, наверное, с час возилась, но подошел Хано и мигом снял с меня куртку, потом и юбку. Я замерла как статуя на соборной площади моего родного городка. Даже руки также сложила на животе, ладонями к телу. Хано не отстал, стянул с меня мокрую сорочку.
– Почему рубашку не носишь?
Что я могла ответить? Зубы давно выбивали дробь.
– Взять бы тебя сейчас, чтобы согрелась! Иди сюда!
Я не смотрела, еще ниже опустила голову. Тяжелая копна волос закрывала лицо.
Орк схватил меня за руку, притянул к себе. Уселся на землю и обнял меня крепко, усадив к себе спиной на колени и зажав мое тощее тело своими ногами. Через какое-то время я ощутила, что прижимаюсь к обнаженному теплому телу. Хано еще и растирал мне плечи и руки своими лапищами. Стало даже жарко. Кровь стремительно ударила мне в голову, я дернулась, пытаясь высвободиться.
Не позволили, еще крепче сжали, не давая мне даже вздохнуть полной грудью.
– Не вырывайся.
Его клыкастая морда была так близко от моей щеки, что я ощущала его горячее, обжигающее, дыхание на своей шее за ухом. Дышал он очень… тяжело. А так как возможности вырваться, да хотя бы даже повернуться, он мне не оставил, то каждый его глубокий вдох я ощущала голой спиной и всей своей кожей.
Просидели, крепко обнявшись, мы долго. Я согрелась. Грива моих волос чуть просохла под лучами весеннего солнца.
Я немного осмелела и слегка подняла голову: на небе ни облачка и такая синь в вышине!
Хано наконец ослабил хватку. Я попробовала поглубже вздохнуть, и в следующее мгновение его рука оказалась на моей груди. Я замерла. Дыхание остановилось. Орк, не обращая внимания на мою реакцию, сильно прихватил мою грудь своей огромной лапой, помял и отпустил. Провел ладонью по животу и повел руку ниже. Меня затрясло. Трясло долго. В итоге я вдобавок еще и тихо заскулила. Орк не обращал никакого внимания на мое состояние, не торопясь исследовал мое тело. Кожа на его ладонях была заскорузлой, грубой и сильно меня карябала, оставляя красные полоски расчесов. Наконец, развернул меня к себе лицом. Он так и сидел на земле, прислонившись спиной к склону оврага. Мне же предлагалось согнуть ноги в коленях и прижаться к нему внутренней стороной бедер. А я раздетая, совсем…
Я попыталась вывернуться и, дернувшись в его крепких руках, встретилась с ним глазами. Усмешка, явная довольная усмешка желтых глаз. Сейчас его глаза не были такими мутными, и я в первый раз разглядела темные зрачки – тоже желтые, но темнее цветом. Взгляд такой странный… Он что, веселый?
Хано перехватил одной рукой оба моих запястья и потянул меня к себе. Вторую руку завел за спину и устроил на моей пояснице. Сильно надавил. Дернул чуть за руки. И мое лицо оказалось совсем близко от его желтых глаз. Повернуть голову я не могла, не получалось и отвести взгляд. Пришлось смотреть прямо в темные зрачки хищного дикого зверя. Мои глаза защипало, накатила пелена тумана. Так близко я его взгляд не видела никогда.
– На мне штаны. Так тебе ничего не сделаю, но я хочу тебя поцеловать.
В следующее мгновение моих губ коснулись, а в следующий миг он меня укусил. Больно, до крови. Слизнул выступившую каплю.
– Человеческая кровь… Я тебя всему научу. Будешь мне послушной, тогда проживешь долго, и твоя родня вся уцелеет.
Я дернулась в испуге, вспомнив о родных. Хано усмехнулся, прижал меня к себе сильнее. Я дернулась еще – рук даже не вырвать.
Дорогие читатели! Следующая прода в понедельник...