Иезуитом принято называть хитрого, двуличного и коварного человека. Однако Хуана Австрийская вовсе не была такой. Она вступила в Общество Иисуса в поисках защиты и…любви.
Карл V Габсбург, король Испании и император Священной Римской империи, любил (по крайней мере, в детстве) своего сына, будущего испанского короля Филиппа II, потому что тот был наследником, и свою старшую дочь Марию, потому что та была умной и общительной девочкой. А вот младшая Хуана, родившаяся 24 июня 1535 года в Мадриде, была ему не нужна, вместо неё он хотел ещё сыновей, чтобы наверняка обеспечить преемственность рода Габсбургов. Впрочем, император, постоянно курсировавший по своим многочисленным владениям, практически не знал собственного чада, названного в честь бабки, Хуаны Безумной, которую признали невменяемой и заточили в мрачной крепости Тордесильяс. Впервые Хуана Австрийская увидела отца в возрасте трёх лет. А через год потеряла мать, умершую в Толедо после неудачных родов от гриппа или пневмонии. Получив известие о смерти жены, обезумевший от горя Карл укрылся в монастыре. Он не мог заставить себя сопровождать похоронную процессию с телом императрицы до королевской усыпальницы в Гранаде. Вместо него гроб сопровождал их двенадцатилетний сын Филипп со своим наставником Франциском Борджиа, сыном герцога Гандии.
Спустя семнадцать дней похоронная процессия добралась до цели и теперь, согласно обычаю, необходимо было провести церемонию последнего открывания гроба. Чтобы не подвергать Филиппа столь тяжкому испытанию, его воспитатель решил провести эту церемонию лично. Более двух недель дороги до усыпальницы Гранады по летнему зною настолько обезобразили облик некогда прекрасной женщины, что Борджиа ограничился формулировкой: «Я не могу поклясться, что здесь императрица. Но клянусь, что именно её тело было помещено сюда». Тут следует немного рассказать о личности двадцативосьмилетнего Франциска Брджиа, чья судьба была роковым образом связана с судьбой младшей дочери императора. По отцовской линии он был правнуком папы Александра VI Борджиа, известного распутника и отравителя, а по материнской – Фердинанда II Католика, короля Арагона. Франциск стыдился любого намёка на своего первого прадеда, хотя его собственные родители были добродетельны и религиозны, да и сам он уже в восемь лет проявил тягу к духовной жизни, но вместо этого ему предстояло унаследовать герцогство Гандию. В двенадцать лет его пристроили пажом к Екатерине Австрийской, сестре императора, жившей вместе с безумной матерью в Тордесильясе. А после того, как подруга детства вышла замуж за короля Португалии, он стал одним из самых блистательных и образованных кавалеров двора Карла V, который назначил его советником своей жены, Изабеллы, во время её регентства в Испании, и, заодно, воспитателем своего наследника. Некоторые сплетники даже осмелились утверждать, что Франциск заменил императора, в том числе, и в постели его супруги. Однако, зная набожность и высокие моральные качества императрицы, Карл не поверил сплетникам. Да и сам Борджиа очень любил свою жену, Элеонору де Кастро. Однако, согласно легенде, он был так потрясён кончиной Изабеллы Португальской или видом её гниющих останков, что заявил, будто никогда больше не будет служить господину, которого заберёт смерть.
Тем не менее, ему пришлось ещё послужить императору. После смерти жены Карлу V нужно было реорганизовать её двор и позаботиться о детях. Было бы естественно, если бы Франциск Борджиа и его супруга занялись этим. Но неожиданно в это дело вмешалась Екатерина Австрийская, которая в письме к брату отозвалась об Элеоноре де Кастро как о заносчивой женщине, недостойной воспитывать её племянников (возможно, это было проявлением ревности королевы Португалии к своему бывшему пажу). В результате Франциска назначили вице-канцлером и капитаном Каталонии, то есть, отправили в почётную ссылку. А наставниками и дуэньями детей императора стали другие люди. Так, воспитательницей Хуаны была назначена Элеонора да Маскаренас. Девочка поселилась вместе со старшей сестрой Марией (разница между ними составляла семь лет) в Мадриде в том самом доме, где когда-то появилась на свет, неподалёку от дворца Алькасар, К восьми годам инфанта могла читать по латыни и играть на нескольких музыкальных инструментах. Несмотря на то, что брат Хуаны имел собственный двор, дети императора были очень дружны, и, куда бы их ни забрасывала судьба, никогда не теряли связи друг с другом. Они были уверены в том, что Габсбурги должны править миром. В 1543 году Карл V решил назначить своего наследника вице-королём Испании и женить на его кузине Марии Португальской. Управлять же двором молодой вице-королевы должен был Франциск Борджиа. И снова Екатерина Австрийская высказалась против теперь уже его кандидатуры, иначе отказываясь отпустить дочь в Испанию. Как раз в это время Франциск стал четвёртым герцогом Гандии и, воспользовавшись этим, попросил у императора отставку, дабы навести порядок в своих владениях. Брак Филиппа состоялся, но спустя два года Мария Португальская родила сына дона Карлоса и умерла.
15 сентября 1548 года старшая сестра Хуаны вышла замуж за их кузена Максимилиана Габсбурга, будущего императора Священной Римской империи. Вызвав Филиппа в Нидерланды, Карл V назначил вместо него вице-королём Испании зятя. Мария, влюблённая в собственного мужа, теперь уже меньше времени уделяла младшей сестре. Хуана же чувствовала себя покинутой всеми. Она искала утешение в религии, стала очень набожной и замкнулась в себе. Характер у неё был более скрытный, чем у сестры. И более добрый и внимательный, чем у брата. В августе 1551 года Хуана навеки простилась с Марией, которая вместе с Максимилианом и двумя детьми, рождёнными в Испании, уехала на родину мужа. Зато вернулся Филипп и стал по приказу их отца вести переговоры о браке младшей сестры с наследником короля Португалии, дабы возобновить дружественный союз с этим королевством. Ещё до брака, согласно обычаю, Хуана обменялась с женихом портретами. Португальский художник Кристован де Мораиш специально приехал для этого в Испанию, изобразив её в закрытом платье чёрного цвета. После смерти матери надев траур, Хуана больше никогда не изменяла этому цвету, о чём свидетельствуют и её другие портреты. По драгоценному головному убору, вееру с перчатками и покрою наряда видно, что она одета по испанской моде. Её правая рука покоится на голове карлика-негра, вероятно, подаренного женихом, ибо именно португальцы первыми стали вывозить из Африки чернокожих рабов. 11 января 1552 года в возрасте семнадцати лет Хуана Австрийская вышла замуж по доверенности за своего пятнадцатилетнего кузена Жуана Мануэля. А 10 апреля, в Вербное воскресенье, в Торо по её вызову приехал Франциск Борджиа. После смерти жены он отказался от герцогства Гандии в пользу своего старшего сына (всего у него было девять детей) и вступил в Общество Ииуса. Естественно, он не мог отказаться от встречи с дочерью своего друга-императора и женщины, из-за которой, собственно, и стал иезуитом (сначала священником, а потом – монахом). По желанию Хуаны, на Страстной неделе Борджиа проводил с ней двухчасовые «духовные упражнения» по утрам и во второй половине дня. Вероятно, именно в это время он начал оказывать на неё устойчивое влияние.
То ли португальский двор ещё не был готов к приёму невесты наследника, то ли Филипп не спешил расстаться с младшей сестрой, но в Лиссабон Хуана прибыла только в конце ноября 1552 года. Там её вовсе не ждал тёплый приём. В Португалии не любили испанцев, справедливо полагая, что те вынашивают планы об аннексии соседних земель. Один король Жуан III, будучи глубоко религиозным человеком, отнёсся к невестке с пониманием. Зато Екатерина Австрийская, отличавшаяся некоторыми странностями после семнадцати лет, проведённых в Тордесильясе, ревновала Хуану к сыну. Несмотря на то, что приходилась ей родной тёткой. Так, Екатерина всячески ограничивала общение Хуаны с мужем под предлогом слабого здоровья Жуана Мануэля, страдавшего диабетом. Королеве, видите ли, не нравилось, что племянница слишком часто спит с её сыном и продолжает придерживаться испанских обычаев. А Хуана, которая была свидетельницей удачного брака своей сестры, тоже хотела быть счастливой. Поэтому, будучи не менее умной и обаятельной (когда хотела), чем Мария, сумела расположить к себе юного мужа. Однако из-за конфликта со свекровью инфанта оказалась в изоляции при португальском дворе. Вдобавок, Екатерина, как обычно, нажаловалась императору, который встал на сторону сестры.
То ли Хуана рассказала свёкру о Франциске Борджиа, то ли слава о его миссионерской деятельности долетела до Португалии, но Жуан III решил пригласить знаменитость ко двору («ибо его высочеству требовалось поговорить с ним как о своих делах, так и о делах Общества»). 31 августа 1553 года иезуиту был оказан торжественный приём. Когда он вошёл в комнату, где его ожидали король с королевой, они поднялись и сделали несколько шагов вперёд, чтобы поприветствовать его. Король снял шляпу, а Борджиа пал перед ним на колени. После чего отправился к Хуане. И тут Екатерина Австрийская ничего не могла поделать: духовным лицам был открыт доступ даже в женские монастыри. Франциск был единственный, кто поддержал инфанту в это трудное время. Вместо одного визита вежливости он посетил её несколько раз, дав повод для злословия. Но к тому времени Хуана уже была в положении и, следовательно, вне подозрений. Возможно, она нашла бы счастье с Жуаном Мануэлем, но 2 января 1554 года тот скоропостижно скончался от туберкулёза. А 20 января того же года Хуана родила сына, будущего короля Себастьяна I. Затем по настоянию отца 17 мая 1554 года она покинула Лиссабон, будучи вынуждена отдать своего новорожденного сына на воспитание свекрови, Екатерине Австрийской.
Карл V вспомнил о младшей дочери потому, что собирался женить овдовевшего Филиппа на английской королеве Марии Тюдор. В связи с отъездом брата в Англию Хуана была назначена регентшей Испании. Она блестяще управляла королевством в 1554 – 1559 годах, руководствуясь письменными указаниями отца. А также советами своего духовника, Франциска Борджиа, который был назначен генеральным комиссаром иезуитов в Испании и Португалии, где основал двадцать иезуитских колледжей. К сожалению, при жизни Франциск запрещал писать с себя портреты. Однако, судя по всему, он производил неотразимое впечатление на женщин. И образованности ему было не занимать. В ранние годы своей жизни Франциск любил сочинять музыкальные церковные произведения, изучал риторику и философию. При дворе императора он славился как великолепный наездник, ловкий охотник и победитель турниров, а также проявил административные способности. Позже Борджиа также получил фундаментальные знания в области математики, астрономии, космографии и часовой механики. Имел степень доктора богословия. При этом отличался поразительной скромностью и стремлением к молитвенному уединению. Неудивительно, что Хуана влюбилась в Франциска, который был старше её на двадцать пять лет. По крайней мере, после возвращения в Испанию она решила тоже вступить в Орден Иисуса, хотя туда принимали только мужчин. Несмотря на свой высокий пост, Франциск сам не мог ей в этом помочь. Хуане пришлось вести переписку с самим генералом и основателем Ордена Игнатием Лойолой. Причём она была так настойчива, что в 1555 году её приняли, правда, тайно и под мужским именем, так что до самой её смерти никто ни о чём не догадывался. Инфанта могла считать себя монахиней без отказа от светской жизни. Объяснить этот поступок Хуаны можно не только её глубокой религиозностью, но и желанием быть навеки связанной с любимым. Так в свою эпоху она стала единственной женщиной-иезуитом. Уступая просьбам инфанты и её брата-короля, Борджиа несколько раз навещал их бабку, Хуану Безумную, в Тордесильясе. Её психика была настолько подорвана, и её одолевало столько галлюцинаций, что, казалось, она утратила веру. Франциск утешал её и приехал, чтобы быть с ней в её смертный час 12 апреля 1555 года.
Свою же нерастраченную материнскую любовь восемнадцатилетняя Хуана обратила на племянника, девятилетнего дона Карлоса, который, как и она сама, рано потерял мать и редко видел отца. Однако управлять государством у неё получалось лучше, чем воспитывать инфанта, отличавшегося дурными манерами и неуравновешенным характером. Венецианский посол Соранцо находил дона Карлоса «уродливым и отталкивающим» и утверждал, что тот любил жарить животных живьём и один раз пытался заставить сапожника съесть обувь, которую счёл неудовлетворительной. Другой венецианец писал об инфанте: «Он не желает ни учиться, ни заниматься физическими упражнениями, но [желает] только вредить другим». Окружающих дон Карлос измучил - во всех смыслах, а когда Хуана пыталась ласково увещевать племянника, тот не слушал её. Буйный нрав инфанта кое-кто из придворных объяснял карой Божьей его отцу, Филиппу, за обиду, нанесённую Изабель де Оссорио, сестре маркиза Астерга. Ещё до своего брака с Марией Португальской брат Хуаны соблазнил хорошенькую фрейлину своей матери, пообещав жениться на ней. Причём некоторые считали, что Филипп даже заключил тайный брак с Изабель, родившей ему несколько детей, а потом заставил её укрыться в монастыре.
По совету Карла V двенадцать юных сыновей самых знатных идальго Испании были назначены сопровождать инфанта, чтобы в их обществе он мог научиться рыцарскому и изысканному поведению. В 1556 году отец Хуаны, ввиду своих физических немощей и неудачной международной политики, отказался от императорской короны в пользу своего брата Фердинанда I Габсбурга, в то время как Испанию вместе с итальянскими землями и Нидерландами получил Филипп II. Сам же Карл решил поселиться в специально построенном для него испанском монастыре Святого Юста. Хуана с доном Карлосом встретила его в Вальядолиде, куда бывший император прибыл в 1556 году. К тому времени инфант и его кавалеры стали ужасом Вальядолида. Одним из любимых развлечений дона Карлоса было во главе своего отряда бешено носиться по улицам, а также, издавая страшные крики, врываться в дома горожан и сбивать с ног всех, попадавшихся на пути, независимо от ранга, пола и возраста. Тем не менее, Карл V принял внука милостиво и даже заметил, что его пора допускать на заседания Государственного совета. Правда, чуть позже экстравагантное поведение дона Карлоса заставило императора изменить своё мнение о нём. Карл даже предложил взять его к себе в Юст, чтобы там усмирить несносного мальчишку. Однако, обосновавшись в своём убежище, он не повторил своего предложения, хотя Хуана часто напоминала ему об этом. Кроме того, император отказался принять дочь, когда та хотела навестить отца, и написал сыну: «Твоя сестра слишком высокомерна и ведёт беспорядочную жизнь». Такова была его «благодарность» Хуане, которая по отцовскому приказу отказалась от собственного ребёнка.
Вероятно, до Карла дошли порочащие дочь слухи: то ли об её интимной связи с племянником (ничем не обоснованные), то ли с Франциском Борджиа. По приказу императора дон Карлос вместе со своими учителями из Вальядолида перебрался в крепость Тордесильяс, бывшее обиталище своей сумасшедшей прабабки, что породило ненависть инфанта к Хуане, которая не помешала этому. Что же касается Борджиа, то Орден внезапно отправил его с миссионерской миссией в Ост- и Вест-Индию. «Я, словно цыган, странствую от коллегии к коллегии», ‑ написал он в 1557 году. А Хуана снова осталась одна. Кажется, в это время её самым близким другом была только любимая собака, с которой её изобразил испанский художник Алонсо Санчес Коэльо. Интересно, что на ошейнике животного виден личный герб Хуаны на фоне солнца – символа иезуитов. Как только Франциск вернулся, Хуана поделилась с ним опасениями, что, не зная о её принадлежности к Ордену, её снова могут выдать замуж. И Борджиа посоветовал ей основать монастырь, где она могла бы укрыться от нежелательного брака. С этой целью Хуана попросила у брата разрешение выкупить у нового хозяина бывший дом императора в Мадриде, где жила когда-то с сестрой Марией. Посоветовавшись с отцом, Филипп II согласился, но с условием, что Хуана не будет давать обет и, таким образом, не станет аббатисой монастыря.
11 июня 1557 года умер Жуан III, король Португалии. Император и его дочь были возмущены тем, что португальские кортесы объявили регентшей над малолетним Себастьяном Екатерину Австрийскую, а не Хуану. Узнав о возвращении Борджиа, Карл V вызвал его в своё пристанище и тот смог оправдаться перед императором. Слушая рассказ Франциска, отец Хуаны всё время гневно восклицал: «Да как они смеют приходить ко мне и рассказывать подобные сплетни?» Однако после того, как доверие его к бывшему другу было восстановлено, Карл возложил на него деликатную миссию: выведать, что думает вдова короля Жуана III о его замысле объединить корону Испании и Португалии. И Франциск блистательно выполнил это задание. Однако из-за болезни он не смог присутствовать при кончине императора, отдавшего Богу душу в Юсте 21 сентября 1558 года, хотя Карл назначил его своим душеприказчиком.
Ещё при жизни отца по его личному приказу Хуана приказала бросить в застенки инквизиции Вальядолида несколько знатных дам и кавалеров, заподозренных в протестантской ереси. Именно своей сестре Филипп II также доверил арест архиепископа Толедо по тому же обвинению. Затем тучи стали снова сгущаться и над Франциском Борджиа. Он приготовился «умереть, даже не проливая крови» на костре. 8 сентября 1559 года Борджиа сообщил в письме своему другу Диего Лайнесу ужасающее известие: «В Сеговии я узнал о списке запрещённых книг, опубликованном Советом генеральной инквизиции. Среди осуждённых книг была и «Obras del cristiano», и они утверждают, что эту книгу написал я». За всем этим стоял генеральный инквизитор Фернандо де Вальдес, который с подозрением смотрел как на протестантов, так и на иезуитов. В случае Борджиа имела место откровенная несправедливость, ибо он никогда не писал книги под названием «Obras del cristiano». Просто издатель решил, что получит хорошую прибыль, если припишет её Франциску. Однако инквизиция не исправляла своих ошибок. Более того, согласно некоторым сообщениям, Вальдес обдумывал арест Борджиа. Хуана ничем не могла помочь любимому: главный инквизитор не отказал себе в удовольствии её саму таскать на допросы в качестве свидетеля. Дочь императора держалась твёрдо, отказавшись опорочить Франциска. Последнему же оставалось только обратиться за помощью к Филиппу II, напомнив о своей старинной дружбе со всем его семейством. Тем не менее, холодный и расчётливый король неизменно отвечал, что не вмешивается в отправление правосудия. Возможно, на Филиппа повлияла сплетня о том, что Борджиа состоит или состоял в незаконной связи с его сестрой. Видя это, в ноябре 1559 года Франциск снова удалился в Португалию и поселился в старом бенедиктинском монастыре на берегу реки Миньо. Все сочли, что это может быть истолковано как побег и что он не должен был покидать Испанию, не переговорив с королём. Но именно этого Франциск, хорошо знавший Филиппа II, хотел избежать любой ценой.
В отличие от Франциска, Хуана с нетерпением ждала возвращения брата в Испанию, так как хотела попытаться с его помощью добиться регентства над сыном. Однако она не забывала и о строительстве монастыря, поручив это дело архитектору Силлеро. Тем временем Филипп II был занят заключением мира с Франций, дабы покончить с разорительными итальянскими войнами. В связи с этим его послы вели переговоры о браке дона Карлоса с французской принцессой, его ровесницей. Наконец, в 1558 году было объявлено о помолвке принца Астурийского (титул Карлоса) и Елизаветы Валуа. Но вскоре умерла Мария Тюдор, вторая жена Филиппа II, и король решил сам жениться на невесте сына. С этой целью он отплыл в Испанию, в то время как Елизавета должна была прибыть туда сухопутным путём. У берегов Ларедо в Бискайи королевский флот попал в страшную бурю. Около тысячи человек погибли среди волн, а вместе с ними и великолепная коллекция картин, статуй и драгоценных произведений, которую ещё покойный Карл V собрал за сорок лет во время своих кампаний в Германии, Италии и во Фландрии. Поэтому в конце 1559 года Филипп II высадился на родине в скверном настроении. По прибытии в Вальядолид король ужаснул весь город и двор зрелищем двух аутодафе. С бесстрастным лицом Хуана сидела возле брата, в то время как на душе у неё скреблись кошки. Филипп отказался помочь ей с регентством, потому что, с трудом заключив мир с Францией, не готов был начать войну с Португалией. Вдобавок, инфанта не знала, чем закончится дело Франциска Борджиа, которого могла ожидать та же участь, что и людей, за мучениями которых она наблюдала. Из Вальядолида вместе с сестрой Филипп II отправился встречать французскую принцессу, при которой Хуане была отведена роль дуэньи. Ей только оставалось покориться воле брата, также, как раньше она покорялась воле отца.
2 февраля 1560 года Хуана в сопровождении самых знатных дам Испании встретила Елизавету Валуа во дворе дворца герцога Инфантадо в Гвадалахаре и стала посажённой матерью новобрачной, а 14 февраля вместе с доном Карлосом она приветствовала невестку уже в столичном Толедо. На картине Эль Греко «Вид Толедо в грозу» хорошо виден острый шпиль главного городского собора, а напротив, на самом высоком холме - дворец Алькасар, где поселилась королевская семья. Сначала смазливая пятнадцатилетняя француженка не понравилась Хуане: она окружила себя своими земляками, каждый день заказывала себе новый наряд и стремилась лишь к развлечениям. К тому же, плохо говорила по-испански и оказалась слаба здоровьем: через шесть дней после въезда в столицу заболела ветряной оспой. Однако, проведя с невесткой Страстную неделю, сестра короля осталась довольна её религиозным рвением. Елизавета же за полтора месяца выучила испанский язык и постепенно распустила свою французскую свиту. Оценив доброжелательность и такт юной королевы, Хуана вскоре стала с ней неразлучна. Если Филипп II нашёл в Елизавете любовь, то его сестра – закадычную подругу. В том числе, благодаря авторитету Хуаны, француженка завоевала уважение знати. А народ любил её за то, что она принесла в страну долгожданный мир, получив прозвище «Изабелла Мирная». Вместе с невесткой Хуана посещала женские монастыри, ездила на пикники и на охоту, так как была отличной наездницей. Узнав об этом, Екатерина Медичи, мать Елизаветы, прислала ей в подарок арабского скакуна. Но конь сбросил Хуану на землю. Несколько минут инфанта пролежала неподвижно, а потом поднялась как ни в чём не бывало. Тем не менее, после этого случая Филипп II приказал жене и сестре сопровождать его на охоту только в карете.
За всеми своими мирскими и религиозными делами Хуана не теряла из виду Франциска. Единственным, кто, кроме неё, не предал Борджиа, был его старый друг Диего Лайнес, который в 1558 году стал вторым генералом Общества Иисуса. «Он так же чист, как чистое золото», ‑ писал Лайнес о Франциске испанскому послу в Риме. Не довольствуясь словами, он назначил друга ассистентом Испании. Эта должность требовала присутствия Борджиа в Риме и делала его недосягаемым для инквизиции. Постепенно страсти утихли; король Филипп II изменил своё мнение и помирился с Франциском. А после смерти Лайнеса, 2 июля 1565 года, Борджиа избрали третьим генералом Ордена. Он часто называл эту дату «днём своего распятия» и в своих молитвах говорил: «Забери меня или отними у меня мою должность, или же веди и направляй меня согласно Твоей воле». Однако Франциск напрасно сомневался - историки считают его одним из наиболее успешных предводителей иезуитов после Игнатия Лойолы. Что же касается Хуаны, то она тоже немало сделала для Общества Иисуса: защищала иезуитов от нападок церковников, использовала всё своё влияние на брата, чтобы они могли обосноваться во Фландрии, помогла основать иезуитский колледж в Вальядолиде и реформировать женские монастыри Испании. Не говоря уже про основание монастыря Дескальсас Реалес, их совместного проекта с Борджиа.
Так как иезуиты не имели своих монастырей, Франциск отправил из Рима в Мадрид в распоряжение Хуаны тридцать три монахини из женской общины Святой Клары, которых ещё иногда называли босоногими клариссинками, так как они давали обет ходить без обуви (или в лёгких сандалиях) круглый год. (Интересно, что монастырь Богоматери Утешения в народе почему-то прозвали «Дескальсас Реалес», то есть, «Голоногие короли»). Аббатисой же стала родственница Франциска Борджиа, сестра Френсис де Хесус, всецело преданная как ему, так и Хуане. Большой праздник открытия монастыря состоялся в день Успения Богоматери в 1560 году с торжественным шествием, которые так любят испанцы, с участием Филиппа II и всей королевской семьи. Согласно уставу, здесь могли принять постриг только представительницы высшей знати, которых родственники принуждали к браку, за что нужно было отдать обители своё приданое. Если же они хотели просто укрыться в монастыре, то вносили щедрое пожертвование. Дескальсас Реалес очень быстро стал сказочно богатым и влиятельным. Но Хуану это не интересовало. Главное, ей удалось обойти запрет покойного отца и брата: в случае необходимости, она всегда могла найти убежище за монастырскими стенами. А защита Хуане могла понадобиться.
Как известно, Карл V с прохладой относился к младшей дочери, хотя её правлением в Испании был доволен. А вот Хуана любила отца, о чём свидетельствует золотая медаль с его изображением, которую она носила на шее (как видно из её портрета кисти испанского художника Альфонсо Санчеса Коэльо). В отличие от императора, Филипп II считал Хуану любимой сестрой, так как они были похожи по образу жизни и по темпераменту. Тем более, что старшая сестра Хуаны, Мария, жила с мужем далеко, в Вене. Нельзя сказать, чтобы католический король принуждал Хуану к браку, но в 1561 году кортесы Кастилии предложили ему выдать сестру за дона Карлоса. Инфант, ненавидевший тётку не меньше, чем отца, наотрез отказался жениться на Хуане. Тем более, что ему предлагали на выбор других невест гораздо моложе. Например, Маргариту Валуа, младшую сестру его мачехи, или же его кузину, Анну Австрийскую. К счастью, Филипп II тоже склонялся к последней кандидатуре. Узнав об этом, Екатерина Медичи начала сватать Хуане своего третьего сына Генриха, герцога Орлеанского, в обмен на то, чтобы та поспособствовала браку её младшей дочери с доном Карлосом. А затем, видя, что её матримониальный проект был встречен с прохладой, предложила руку Маргариты Валуа королю Себастьяну I, сыну Хуаны. В конце концов, Хуана заявила, что решила «либо стать супругой короля Франции, либо закончить свои дни в основанном ею женском монастыре, поскольку, кроме французского союза, не было ничего другого, соизмеримого с её достоинством». Вероятно, она догадывалась, что Екатерина Медичи была слеплена из того же теста, что и бывшая свекровь Хуаны, Екатерина Австрийская. Управляя Францией от имени своего второго сына, юного короля Карла IХ, она не желала делиться ни с кем властью. И, действительно, Медичи ответила, что Хуана годится Карлу IХ в матери, хотя Генрих, которого она сватала инфанте, был на год моложе своего брата-короля. Таким образом, иезуитка перехитрила флорентийку.
Всю свою жизнь Хуана Австрийская не теряла надежды на воссоединение с сыном. Она постоянно переписывалась с Себастьяном и обменивалась с ним портретами. А также расспрашивала о сыне всех людей, побывавших в Португалии, в том числе, французского писателя Брантома, путешествовавшего в 1558 – 1564 годах. «А меж прочими её вопросами ко мне особо запомнился вот этот: поскольку её сына почитают красавцем, на кого он более похож? – писал этот дамский угодник. – Я ответствовал, что он – один из красивейших принцев во всём христианском мире – что, конечно, соответствовало истине, – а более всего он похож на неё самое и является истинным воплощением её красоты, на что она откликнулась скромным смешком и зарделась от удовольствия, так понравились ей мои слова». Однако Филипп II не отпускал сестру в Португалию, поручив ей воспитание племянников: сначала дона Карлоса, а затем сыновей их сестры, императрицы Марии, которых король выписал из Австрии с целью сделать их своими наследниками. На физически и психически больного сына надежда была плохая, как и на то, что Елизавета Валуа после нескольких выкидышей подарит ему здорового ребёнка. Что же касается Себастьяна I, который в 1568 году, будучи пятнадцати лет от роду, перенял государственные дела от своего регента, то он тоже отличался слабым здоровьем и хрупким телосложением. Хуана добилась того, чтобы сына воспитывали иезуиты. Известно, что всю свою короткую жизнь Себастьян провёл в воображаемом мире, где был паладином Иисуса Христа, призванном освободить Землю от «неверных». При этом король отрицательно относился к браку и мечтал об аскетичной жизни. Считая себя наследником крестоносцев, он решил освободить Марокко от мусульман. Однако 4 августа 1578 года войско Себастьяна было разбито, сам король погиб, но тело его не было найдено, поэтому долгое время португальцы ждали, что он вернётся и спасёт Португалию от врагов. Чтобы развеять легенду, Филипп II, вступив в 1580 году на португальский трон, объявил, что получил из Марокко останки Себастьяна и похоронил их в монастыре Жеронимуш в Лиссабоне. Но Хуана не узнала о гибели сына, скончавшись за четыре года до того.
В 1566 году Елизавета Валуа всё-таки родила здоровую дочь Изабеллу Клару Евгению, а спустя год – ещё одну, Каталину Микаэлу. Однако 3 октября 1568 года королева умерла, так и не подарив мужу желанного наследника. Вдобавок, за два месяца до того скончался в заточении безумный дон Карлос. Поэтому в 1570 году Филипп II женился в четвёртый раз на своей родной племяннице Анне Австрийской, которая, наконец, родила ему наследника, будущего Филиппа III. Что же касается двух маленьких принцесс, то их взяла на воспитание Хуана. Вероятно, она очень привязалась к племянницам, потому что продолжала заботиться о них, даже когда в Мадрид приехала новая королева. Возможно, именно Хуана заказала двойной портрет инфант и поместила его в Дескальсас Реалес, дабы монахини молились за их здоровье. Видно, что Изабелла Клара Евгения уже стоит на собственных ножках, опираясь на поручень коляски-трона, в которой сидит её младшая сестра. Они как будто находятся в монастыре, так как из открытого окна слева открывается вид на мадридский Алькасар. Впрочем, это не удивительно – дочери короля привыкли посещать Дескальсас Реалес с ранних лет вместе с тёткой, которая особенно зачастила туда после того, как узнала о смерти 30 сентября 1572 года Франциска Борджиа.
Хуана Австрийская ненадолго пережила любимого, скончавшись в возрасте тридцати восьми лет 7 сентября 1573 года (предположительно, от рака) во дворце Эскориал, построенном Филиппом II неподалёку от Мадрида. Хотя её родители, племянник дон Карлос, а, позже, и брат, нашли последний приют в усыпальнице Эскориала, по завещанию Хуаны её тело перевезли в Дескальсас Реалес. Усыпальницей инфанте служит одна из монастырских капелл. Надгробие же, на котором основательница монастыря изображена молящейся, выполнил Помпео Леони. В 1671 году Франциск Борджиа был канонизирован папой Климентом Х, хотя его считали святым ещё при жизни. Что же касается Хуаны Австрийской, то её можно считать одной из самых выдающихся женщин своего времени. Однако, несмотря на то, что за её спиной стоял целый Орден иезуитов, она, судя по всему, была очень одинока. Уважали Хуану многие, но мало кто любил. А она из-за своей любви к иезуиту была лишена нормальной семейной жизни и многих радостей материнства. Тем не менее, инфанта увековечила себя, воздвигнув Дескальсас Реалес, который стоит и поныне.
Особой популярностью этот монастырь пользовался, конечно, у представительниц семьи Габсбургов, как австрийских, так и испанских. В 1580 году там поселилась овдовевшая императрица Мария, старшая сестра Хуаны, со своей дочерью Маргаритой Австрийской, выразившей желание дать монашеский обет в монастыре своей тёти, принеся своё приданое и богатые дары от австрийской императорской семьи. Со временем Маргарита стала настоятельницей. А Изабелла Клара Евгения, старшая дочь Филиппа II и правительница Нидерландов, подарила обители коллекцию брюссельских гобеленов, созданных по эскизам Рубенса. На протяжении нескольких веков внушительное здание Дескальсас Реалес заполнялось сокровищами: фрески различных мастеров украсили массивную лестницу, ведущую в монастырские покои, а потолок зала - росписи работы Клаудио Коэльо и его учеников, в главной капелле появилось множество серебряных изделий и распятий из богемского хрусталя. Также здесь хранятся живописные работы Тициана, Рубенса, Алонсо Санчеса Коэльо, Луини, коллекции старинных монет. Поэтому в 1960 году папа Иоанн XXIII разрешил открыть при действующем монастыре музей, посещение которого включено в экскурсии по Мадриду. #ОльгаКраева
Читайте также бесплатно на litnet.com мои романы: Ева Арк «Лоренца – дочь Великолепного», Ева Арк «Тайна короля», Ева Арк «Роза из Лотарингии», Ева Арк «Бургундская монахиня», Ева Арк «Кузина Екатерины Медичи», Ева Арк «Мальтийский рыцарь» и Ева Арк «Марина и цыган»
