Появившийся в предгорьях Алтая в конце 3 тысячелетия до н.э. народ обладал бронзовым оружием, разводил лошадей, что для прототунгусов было необычно. Но самым большим откровением явилось использование лошадей для верховой езды. Стоит отметить, что в тот период ещё ни один народ не использовал лошадей для верховой езды.
Новопоселенцы – металлурги и коневоды обитали в горной и предгорной части и были ближайшими соседями глазковцев. Алтай привлёк новый народ возможностью заниматься коневодством, степные и лесостепные пространства были раздольем для этого вида деятельности. Алтайские склоны, покрытые густым лесом, были богаты разнообразной дичью, горные реки рыбой. Богатые рудники гор позволяли новому народу приложить все свои знания в металлургии и достичь совершенства в изготовлении бронзовых изделий. Появившиеся на склонах Алтая новые племена во всём превосходили старожителей в техническом оснащении, а благодаря коневодству и верховой езде в подвижности, способности быстро преодолевать огромные пространства.
Что же это за народ? Однозначно ответить очень сложно, но многие компоненты культуры металлургов-коневодов указывают на индоевропейское происхождение. Также стоит отметить, что сдержанное впоследствии отношение к ираноязычным абашевцам делает сомнительным соотнесение их с индоиранской общностью.
Но выделение абашевцев среди других народов, ввод их в собственную структуру общества явно указывает на индоевропейское происхождение металлургов-коневодов. Попробуем рассмотреть проблему с несколько неожиданных позиций.
Народ металлургов-коневодов воистину феноменален. Он, за свою короткую и яркую историю воздействовал на другие народы северной половины Евразии бронзового века настолько существенно что, даже исчезнув, его влияние на окружающий мир ощущалось очень долгое время. Основным и определяющим фактором в жизни этого народа явился прорыв к новейшим технологиям в металлургии и металлообработке. Свои достижения они сумели распространить на огромной территории от Алтая до Прибалтики и Карпат. Они были не просто металлургами-коневодами, а воинами, для которых военное дело составляло смысл жизни, и весь уклад жизни определялся с точки зрения целесообразности в военном отношении. Об этом говорит их быстрая экспансия и завоевания западносибирских лесостепей, заболоченной тайги, Уральского хребта и на завершающем этапе покорение лесной равнины Восточной Европы. Металлургия и коневодство играли в их завоеваниях определяющую роль. Вряд ли они гнали за собой табуны лошадей вскормленных на алтайских пастбищах, но необходимое количество для военных целей, несомненно, присутствовало. Да и развитие коневодства в их обществе развивалось видимо в соответствие военных целей. Находки Синташтинского погребального комплекса в Зауралье, где найдены остатки дисковидных псалий использовавшихся в упряжи колесниц абашевской группы населения, дают серьёзные основания предполагать, что сами псалии были заимствованы абашевцами у народа металлургов-коневодов. Следовательно, мы вправе предположить о наличии у металлургов-коневодов боевых колесниц. Знакомство, с ними у них произошло видимо не на Алтае, а в других районах, где боевые колесницы использовались постоянно в боевых целях. Ещё одним существенным фактом их знакомства с боевыми колесницами является наличие в инвентаре противоколесничного вооружения. Это бронзовые наконечники копий типа багра, крюком которого зацепляли лошадь, короб колесницы или самого возничего, лишая, таким образом, колесницу управления. Такими знаниями вооружений мог обладать только народ, прошедший значительную военную практику. Использование колесниц в боевых действиях могло быть перенято из практики прежних сражений. Однако к середине 2 тыс. до н.э. боевые колесницы использовались в основном только в районе Передней Азии.
Колесницы в боевых действиях использовали уже в середине 3 тыс. до н.э. в Шумере. В их запрягали ослов или онагров, которые управлялись колесничими вооружёнными копьями и дротиками. С 21 века до н.э. шумеры уже использовали в колесницах коней, которых называли «горными ослами», что указывает, возможно, на происхождение породы лошадей – с Иранского нагорья. Однако, с появлением на арене истории новых народов, таких как гиксосы (собирательное название ряда аравийских племён), подчинивших Египет в конце 18 века до н.э., с проникновением в Северную Месопотамию и Малую Азию митанийских ариев, касситов, кутиев и хеттов. В колесницы стали запрягать коней, что значительно увеличивало их подвижность и придавало огромное военное превосходство в боевых действиях. Заметим, из всех перечисленных народов только гиксосы не являются индоевропейцами, а касситов обитавших в горах Западного Ирана пока не могут соотнести с какой-либо языковой общностью. Хотя многие относят их к индоевропейцам.
Однако евразийские степи, точнее её восточная половина, являлись местом обитания не только индоевропейцев, но и тюркоязычных народов, для которых культ коня имел такое же огромное значение, как и для индоевропейцев. Сложение и развитие тюркоязычных народов в 3 – 2 тыс. до н.э., точнее их предков, происходило на юге Восточной Сибири в районах, лежащих в основном к югу от Байкала. Однако их активное участие в историческом и этническом развитии исследуемой территории Западных и Северных предгорий Алтая падает на более поздние времена, выходящие за пределы бронзового века.
Следовательно, народом металлургов-коневодов могли быть только индоевропейцы? Возможно?
Вначале 2 тыс. до н.э. произошло разделение индоиранцев на две ветви: древних индийцев (индоариев) и иранцев (ариев). Слово «арья», «арии» означает «благородный» - было самоназванием господствующих родов в племенных союзах индоиранцев. Эти две ветви, точнее их часть, выйдя из Закаспийского региона, дошли до северных рубежей пустыни Центрального Ирана и разделились. Одна продвинулась на восток в Северную Индию (индоарии). Другая на запад в районы Месопотамии и Сирии, митанийские арии. Западный Иран заселили племена, известные как иранцы (арии). На освободившиеся территории Средней Азии и евразийских степей продвинулись из районов Верхней Оби, Среднего Поволжья, Приуралья ряд родственных им племён иранской языковой группы. Смешавшись с оставшимися племенами индоариев, они образовали племена, известные впоследствии под названием саков. Археологической науке эти племена известны по памятникам в основном срубной культуры 17 – 16 веков до н.э. и андроновской, население которой занимало азиатские степи от Прикаспия до Алтая. Однако это население уже отличается значительной смешанностью, в частности с финно-уграми и восточноевропейскими индоевропейцами: фатьяновцами и балановцами (первые из которых возможно сами были ираноязычны).
Развитию коневодства на Алтае способствовало обитание здесь неизвестной до этого времени индоевропейцам породы лошадей – предка монгольского тарпана. Первыми его одомашнили прибывшие на Алтай раньше саков, коневоды сейминско-турбинской культуры. Эта порода была намного резвее и подвижней известной индоевропейцам ферганской породы.
Именно таким в целом представляется население Западных предгорий Алтая вначале и середине 2 тыс. до н.э. – индоевропейским, основным занятием которых в это время было скотоводство и металлургия. Интересно отметить, что скульптурные фигурки лошадей на рукоятках кинжалов из могильников сейминско-турбинской культуры, по мнению палеозоологов, могли водиться лишь в области Западного и Южного (Монгольского) Алтая и Восточного Тянь-Шаня. Возможно, что скульптурные изображения отражают зачатки культового почитания лошадей. Если этот народ имел индоиранское происхождение, то вполне естественно связать его с исторически известными саками. Однако не только саки среди индоевропейцев являются претендентами. Выше уже упоминалось о прибытии в это время в предгорья Алтая народов тукри и кутиев – прототохар.
Таким образом, определены основные культуры, которые можно связать с сейминско-турбинской культурой (или как принято называть – транскультурный феномен (ТСФ)) - это культура глазковского типа, кутии (если верно предположение об их прототохарском происхождении) и представители неупомянутой самусьской культурной общности (импульс развития, которая получила непосредственно от сейминско-турбинской культуры). За этой чертой остались ираноязычные саки, так как их появление в этих районах проходило уже после появления и расцвета сейминско-турбинской культуры. За чертой также остались неупомянутые представители кротовской культуры, у народа которой связывать себя с ТСФ оснований больше чем у некоторых других претендентов. Однако по ряду признаков кротовцы были включены в состав народа металлургов-коневодов на более позднем этапе. И изолят Андреевская культура. Кратко обобщая, отметим: в 18 веке до н.э. ряд племён прототунгусов вышел в районы лесостепных предгорий северного Алтая. Для глазковцев это было возвращение на стоянки своих предков. Появление металлургов-коневодов произошло в первой четверти 17 века до н.э. Об этом свидетельствует отсутствие вплоть до 17 века до н.э. каких-либо археологических находок связанных с ними. Самая ранняя дата по анализу угля из Елунинского могильника на Алтае, подтверждающая присутствие металлургов-коневодов в этом регионе, показала 1610+- 30 лет до н.э. Их появление в районах Алтая, видимо прошло без серьёзных военных столкновений с прототунгусами. Если бы было наоборот, то вряд ли этим народам удалось бы найти быстро точки соприкосновения для объединения. Чем могли пришельцы привлечь прототунгусов? Скорее всего, умением изготовления бронзовых орудий. Коневодство для пришельцев получило развитие на новых землях с одомашниванием местной разновидности тарпана. Главной же причиной освоения новой территории видимо были рудники Алтая, богатые медью и оловом.