Владимир Петрович лишь вернулся с Балканской войны. Апрель 1878 года. Неужели, всё уже позади? Азаров ехал верхом, на верном дончаке, по полям, где, до войны, гонял зайцев с борзыми.
Любил полковник аграрные дела, видать это ему по наследству: от деда и отца досталось. Первые коннозаводчики во всём уезде были. На губернском ипподроме их рысаки всегда призы брали. И даже – в Москве и в Питере. Для них – дело всей жизни!
А ему и дальше бы можно было служить. Да, под Плевной, в той кавалерийской атаке, когда налетели, на него, три разъярённых турка, еле устоял. За малым жизни не лишился.
Спасибо своим драгунам-братушкам – тогда вовремя подоспели. А так бы и похоронили. Среди тысяч павших. Однако, с того боя, чёрные метки всё равно остались на всю жизнь.
Помнил он, как госпиталь в Болгарии размещался возле складов, где купцы яблоки, для продажи в Европу, держали. А запах какой!
Помнил, как уже, после всех операций, к нему на своё дежурство пришла милая сестра милосердия и, в офицерской фуражке, принесла с десяток наливных «трофеев».
Они лежали в тумбочке и, казалось, продлевали саму жизнь. Когда стало можно и на вкус даже отпробовал. Чистый мёд! Правда! Давно таких не едал.
«Домой вернусь – сад посажу!». Тогда полковник Азаров много садовых «изюминок» доставил. Сам генерал Драгомиров, когда, всё грузили в поезд, в Софии, на прощание обнял:
«Ну, дорогой мой Владимир Петрович, годика через три жди в гости. За это время я на Балканах управлюсь и вернусь. Хочу всё объехать – от Петербурга и до Ливадии. Так что, твоя усадьба - по пути. К тому времени и яблочки можно уже откушать. Ты готов?».
Вечером младший брат с женой, на ужин, заехали. Потом во двор вышли. А Виктор и говорит: «Слушай, Володя! Давай мы забор поставим вокруг двора и сада. Кирпич с моего завода. Согласен?».
А, спустя неделю, к соседям, приехал знаменитый родственник – сам художник Грушницкий. Когда Азаровы, уже в гости, приезжали, то растрогали их дочки мэтра акварелями. «Всё лето буду делать зарисовки и вас этому учить, милые барышни».
Лишь, от избытка чувств, девушки Азаровы так играли весь вечер в четыре руки и пели чудные романсы. А утром, двуколка Грушницкого, уже была у крыльца Азаровых. Теперь понятно всем – к искусству надо относиться серьёзно.
А уж когда гость узнал о постройке забора, то вызвался нарисовать и эскиз. Шикарно получилось! С высокой ажурной аркой для парадных ворот к дому и художественной кладкой на несущих столбах. Ах, красота!
Пару месяцев ударной стройки и все десятины подворья оказались «в плену» красных «стен» нового забора. Однажды, сёстры пришли к родителям с «вкусным» предложением.
«Давайте мы внутри забор красиво разрисуем. Как вам?». Полковник посмотрел на жену и улыбнулся. «Так! Какая задумка?». «Цветы и животных. Может академик даст сюжет?».
Но! Утром всё переменилось. Приехал Грушницкий и «подписал приговор»: «Только батальные сцены прошлой войны. Так хотел сам на Балканы. Да Академия не пустила – на Байкал послала. Так, хоть здесь теперь душу отведу». Писали до первого снега. Втроём.
И теперь полковник Азаров может видеть - тот свой бой, с тремя турками, в натуральную величину. Долго зачастую стоит он, у этой «конской круговерти», где едва остался жив. Иногда, даже приносит складной стульчик и больше часа сидит и наблюдает. Будем жить!
