То, о чём предупреждала сына Лидия Васильевна и чего она так боялась, случилось вскоре.
Женщина узнала о переменах в жизни сына после того, как он разбил свой телефон об стену. Последние несколько дней он с ним не расставался даже тогда, когда мылся в ванной. Замечала, что он мрачнел с каждым звонком, на который не было ответа.
– Никитушка! Что? Что случилась? – спросила она у сына, вбежав в его комнату, и услышав громкий звук.
Он сидел на кресле, вцепившись руками в подлокотники, пальцы были совсем белыми.
– Что? – повторила женщина, хотя и без ответа поняла, причину состояния сына.
Она подошла, прижала его голову к своей груди, провела рукой по волнам волос и ужаснулась. В них блестела седина.
– Мама, она не отвечает… – медленно произнёс он. – Совсем недавно всё было хорошо… и вдруг…
Мать почувствовала в его голосе дрожь.
– Тише. Тише, мой дорогой, – шептала женщина, обнимая взрослого сына. Сама глотала слёзы, чтобы он не заметил их. – Может быть, она просто занята.
– Но… Сашенька! Он обычно мне звонит несколько раз в день! – горячился Никита. Отстранился от матери и резко отъехал к окну.
– Бывают разные ситуации в жизни, – заговорила Лидия Васильевна и тут же пожалела об этом. Испугалась, что сын может подумать, что она намекает на самое страшное, что может произойти в жизни людей. Попыталась смягчить, – может у них гости. Или они куда-то уехали…
– Мама, но телефон! – воскликнул Никита, перебивая мать. – Из любой точки планеты легко дозвониться можно при желании. Если оно есть, конечно, это желание, – грустно завершил он.
В следующую секунду мужчина отъехал от окна и устремился к столу, на котором стоял компьютер.
Лидия Васильевна видела, что он искал в нём. Просматривал ленту новостей происшествий, случившиеся за последние дни. Похожих пострадавших не нашёл, и среди погибших их слава Богу не было.
– Она бросила меня. Развлеклась, повеселилась! Решила, что хватит! – безжизненным голосом произнёс Никита, сильно стукнувшись головой о стену.
– Никита! – испуганно вскрикнула мать, и подбежала к нему. – Никитушка, пожалуйста, успокойся! Женщина, у которой такой славный ребёнок, не может быть такой жестокой! – с болью в голосе сказала она. – Какие-то обстоятельства… не пускают её к тебе… – проговорила женщина, понимая, что успокоить сына не в силах. Она видела его горькую усмешку.
– Ладно, мама, не говори мне дежурных слов. Всё понимаю. Этого следовало ожидать. Иди… не волнуйся. Ничего со мной не случится. Мне надо поработать. Я должен выполнить заказ вовремя.
– Вот и хорошо! Работай! – стараясь спрятать тревогу за улыбкой, сказала мать. Поцеловала сына в макушку и вышла.
Он ещё долго сидел у окна, гладя на дорогу. Может быть, надеясь увидеть её машину, подъезжающую к его дому.
Уже несколько ночей Лидия Васильевна просыпалась посреди ночи от криков Никиты, разносившихся по всей квартире. Это были странные возгласы. Ей казалось, что она слышит, как он кричит не своим голосом и на неродном языке. С каждой ночью речь его становилась яснее и мать уже различала слова, произносимые сыном. Она не знала этого языка, но точно знала, что он говорил на арабском или на языке какой-то кавказской национальности. И кричит он каждый раз одно и то же, но не долго. Затем затихал и снова спал спокойно до самого утра.
Этой же ночью с сыном творилось что-то невообразимое.
Прошлые ночи мать только наблюдала за сыном из-за приоткрытой двери, а сегодня, заглянув в его комнату, увидела, что он лежит в постели весь мокрый. С лица пот стекал каплями. Неприкрытый торс так же в крупных каплях почти свисал с кровати.
Никита отдавал кому-то чёткие команды как заправский военный, а вскоре снова перешёл на непонятную речь. И вдруг она увидела то, что поразило её так, что она замерла и не могла ни сдвинуться с места, ни произнести ни слова.
До того недвижимые ноги вдруг поднялись вверх вместе с руками так, как будто человек падает. «Падал» Никита долго. Так ей показалось.
За секунду до того, как руки и ноги опустились на постель, она услышала его громкий душераздирающий крик: «Прости-и-и-и!».
Сын затих, не проснувшись. Она боялась к нему приблизиться, думая, что он не дышит. Никита выглядел бледным и безжизненным.
Когда женщина бросилась к нему, он неожиданно раскрыл глаза, и увидев ее рядом, удивился, затем в полумраке утра она увидела его слабую улыбку.
– Мама, ты… чего тут? – спросил он осипшим голосом.
– Ты спал… неспокойно, – торопливо ответила она, не стала говорить о том, что видела.
Но он сказал сам.
– В последнее время снятся какие-то странные сны. Можно сказать, страшные.
Увидев порыв матери, которая хочет что-то сказать ему, добавил:
– Я не думаю, что это связано с тем, что Саша меня… бросила.
– Никитушка, ты постоянно думаешь о ней. Вот и снится всякое.
– Мамуль, ещё рано. Иди, поспи и открой окно, что-то я вспотел, как будто на самом деле по горам бегал.
Он усмехнулся, вытирая влажный лоб.
– Я хотел поработать на свежую голову. А ты иди. Иди, не волнуйся… Всё хорошо.
Лидии Васильевне ничего не оставалось, как только поцеловать его в висок и уйти.
– Ну-ну, поработай.
Она не успела дойти до двери, сын остановил её странным вопросом.
– Мама, кем я был до аварии?
– То есть? – удивилась она. – Столько времени не спрашивал и вдруг!
– Так кем же я работал?
– Как это кем? Ты был врачом-реаниматологом. Надо сказать, очень хорошим врачом. Если что-то шло не так, бился за жизнь каждого пациента до самого последнего. Многих вернул к жизни! Посмотри, сколько тут…
– Может быть зря! – перебил он её.
– Как это? – не поняла женщина, опустилась на стул и посмотрела на него удивлённо.
– Это точно, что врачом? – снова спросил он, вводя этим вопросом женщину в ещё большее недоумение.
– Ты посмотри, сколько у тебя фотографий! – воскликнула она. – С коллегами, с пациентами! – с гордостью произнесла женщина, одновременно до неё начало доходить, что с сыном происходит что-то неладное.
– Мама, мне кажется, что я знаком с Сашей гораздо больше. Несколько лет, а не считанные дни, – снова поразил Никита мать своими словами.
– Милый мой, ну, что с тобой? – уже с испугом спросила Лидия Васильевна, присела к сыну на постель и потрогала его ледяные ноги. Взяла горячие руки Никиты в свои ладони.
– Ты совсем холодный! Надо другое одеяло тебе принести.
– Не надо! Я не мёрзну! – настойчиво и твёрдо произнёс он, словно на что-то обидевшись. Немного помолчав, снова удивил мать вопросами.
– Саша была моей девушкой? А Сашенька мой сын?
Эти короткие вопросы ввели женщину в ступор. Она так посмотрела на сына, словно увидела впервые.
– Господи! Господи, Никита! Да, что с тобой сегодня?! С чего это ты взял? – воскликнула Лидия, находясь в таком состоянии, что было впору пить успокоительное. – Я её впервые увидела с тобой… в постели… – растерянно выпалила женщина и запнулась. Пришлось отвечать на немой вопрос Никиты.
– Да! Заходила я тогда, когда вернулась от сестры. Увидев, что у тебя гости, сразу же ушла.
– Ох, мама! – воскликнул сын и вопреки ожиданию, улыбнулся. Глубоко вздохнув, посмотрел в окно, вновь продолжил неприятный для Лидии Васильевны разговор.
– И всё же, мама, откуда же это твёрдое ощущение того, что я знаю её очень давно и Сашенька…
– Боже мой! – снова с ужасом в голосе и во взгляде произнесла женщина, от беспомощности слёзы навернулись на глаза.
Что-то ещё сказать не получилось, Никита перебил её.
– Ты думаешь, что я схожу с ума? Успокойся! Я здоров! Больше не буду пугать тебя подобными разговорами. Хотя… – он задумался, затем продолжил, – я всё равно буду их ждать. Искать. Они рядом живут, я знаю этот дом.
– Никитушка, а если… – попыталась возразить женщина, хотела привести какой-то весомый аргумент, что не стоит этого делать. Она чувствовала, что, если эта молодая женщина не захочет больше его видеть, что-то может тогда произойти с сыном. Хотя боялась даже об этом думать.
– Мамуль, ты не беспокойся, – улыбнулся он своей обыденной улыбкой, и произнёс, – не волнуйся и не переживай за меня. Всё будет хорошо! Ещё рано: иди, поспи.
– Какой уж тут сон! – она вздохнула, многозначительно посмотрела на сына, и добавила. – Пойду, тесто поставлю. Пирожков, что ли испеку…
– С капустой! – весело воскликнул Никита продолжая улыбаться.
– С капустой? – удивилась Лидия. – Ты же с капустой терпеть не можешь!
– Не могу? – теперь удивился он. – Они же мои любимые!
– Чудеса! – только и сказала мать, поднялась с кровати сына, пододвинула ближе кресло-коляску, и вышла из комнаты, всё ещё находясь под впечатлением непонятного разговора.
Начало -------------------------------------------------------------- Продолжение