- Внешний мир очень опасен и не пригоден для жизни. И хотя уровень радиации в пределах известного установленного радиуса барьера последние 18 лет не превышает допустимых значений, Джей, какие установлены допустимые значения? – прервал монотонную лекцию внезапным вопросом преподаватель.
Девочка в синей синтетической униформе поежилась, вспоминая ответ.
- 50-60 микрорентген в час при кратковременном пребывании.
Старик, как называли его дети, едва заметно кивнул.
- Итак, несмотря на допустимый уровень, воздух все ещё непригоден для самостоятельного дыхания, содержит слишком много ядовитых газов, примесей, и пылевых частиц. Кроме того, опасность могут представлять хищники, приспособившиеся к существованию на поверхности. В связи с изменением пищевых цепочек, они испытывают стресс и голод, а потому с весьма большим аппетитом примут вас в качестве недельного рациона. Кто скажет, какие хищники встречаются в ближайшем радиусе вокруг барьера? Нор?
Девочка с рыжими кудряшками, непослушно выбивающимися из кос, не задумываясь выпалила с места:
- Ядовитые кошки! Дикие змеи, олени убийцы, гигантские землеройки! – ее звонкий голосок заставил встрепенулся остальных слушателей в полутемном отсеке, считавшимся учебной аудиторией.
Преподаватель покачал головой, восьмилетки прыснули.
- Ты хотела сказать, дикие кошки и ядовитые змеи, не так ли, моя дорогая? – очень вкрадчиво и насмешливо сказал пожилой мужчина в серой синтетической спецовке с совой на нашивке, а потом очень неожиданно повысив голос заорал, - МАСКИ! Надеть маски, низкий уровень кислорода!
Несмотря на его дикий внезапный вопль дети совершенно без всякой паники достали из боковых стоек у стен кислородные маски и надели их по инструкции. Быстро, слажено, привычно.
Преподаватель маску не доставал. Он медленно шел вдоль стен, всматриваясь в лица детей.
- Один. Два. - медленно и протяжно начал он, - Три.
Когда старик досчитал до десяти, дети одновременно сползли вдоль стен на пол, сели группами по пять человек, обхватив руками колени. Начали вдыхать медленнее, считая про себя секунды. Старик монотонно продолжал лекцию.
- Жизнь на поверхности не представляется возможной в данных условиях. Солнечное излучение также слишком опасно и вызывает ожоги, а при постоянном проживании на поверхности изменения в клетках кожи становятся необратимыми. Наши предки называли это изменение кааак? Анри?
«Рак» - вывел кусочком мела прямо на полу голубоглазый паренёк, сделав свой вдох.
Преподаватель монотонно рассказывал дальше, изредка прерываясь на вопросы, дети медленно дышали в масках и чертили на полу ответы. Так продолжалось до тех пор, пока лампочка таймера на стене отсека не загорелась зелёным.
- Уровень кислорода в норме. Снять маски.
Ученики послушно сняли маски по очереди, без паники и спешки. Вставали тоже по очереди, медленно, растирая затёкшие конечности.
- Дин? Вот тебе допуск к архивам и библиотеке, на три дня. Приготовишь доклад о населяющих поверхность зоны убежища тварях. Возьми с собой Нор, может узнаешь что-то новое об оленях убийцах. На сегодня это всё. Топайте в зону готовки комплектовать рационы.
***
Новая соседка оказалась шестнадцатилетней девчонкой со светлыми волосами до плеч и бледно-голубыми, будто нарисованными акварелью, глазами. Она пугливо прислушивалась к каждому шороху и вскакивала с койки от каждого звука сирены, открывающей и закрывающей смены, даже если номер смены был далек от её расписания.
- Спи, если не отдохнешь, на работе будет тяжело. Это поверхность, работать в маске и термошлеме очень трудно, особенно первые несколько смен, - Нор взяла на себя ответственность за поддержку новенькой без особого энтузиазма, хотя ей полагалось быть девочке кем-то вроде куратора первые 6 месяцев после перевода из «детского» блока.
Сначала она злилась, что вместо взрослой самостоятельной соседки получила дитё, с которым надо нянчиться, по сто раз объяснять как и куда прятать генератор и вирт-очки, когда поднимают по тревоге с обысками, и учить спать перед сменой.
Потом она нашла плюсы в молчаливости и скромности девочки, вспоминая, как ее саму в шестнадцать подселили к хабалистой и грубой девчонке немногим старше ее, но позволявшей себе занять весь отсек и бесцеремонно швырнуть в переработку единственную личную вещь Нор, которую она взяла с собой из «детского» блока.
Потом она снова злилась, потому что девочка продолжала вскакивать от звука сирены, чем совершенно не давала спать, а выходные уже подходили к концу.
Наконец, Нор поняла, что раздражение, возникающее при виде девочки, бессонница и злость связана вовсе не с ней самой, а с тем, что Нор невероятно скучает по Дайне.
Она с теплотой прокручивала в памяти картинки их первой с Дай встречи. Нор помнила свое отчаяние, когда через пару дней после переселения из «детской» наглая девица съела рацион Нор вместе со своим, и забрала ее новые только выданные обмотки, оставив Нор голодную и босую перед первой в ее жизни сменой.
***
Когда на первой рабочей смене на поверхности Нор уже чуть не выла от боли в стертых ногах, а попытки сохранить ритм дыхания провалились с треском, она оступилась и свалилась в траншею для электрокабеля. Руку ей подала девушка, вероятно, ровесница ее соседки, рослая и сильная, с доброй усмешкой под пластиком маски.
- Вставай, детка, пока бригадир не велел присыпать тебя грунтом! - сказала незнакомка, вытягивая за руки из траншеи почти плачущую Нор. - Дышать вас Старик не учил что ли? Почти то же самое, что и в кислородной маске! Вдох очень медленный, позволь фильтру качественно очистить воздух. Видишь, маска на батарее, но она разрядится раньше конца смены, если ты будешь так частить, и придется крутить вентилятор лёгкими. Так себе развлечение. С респираторами проще, но в это время года в них работать нельзя. Ну и не разговаривай много, пока не привыкнешь к маске. Кто твой старший? Соседка?
- А13, Юлия, - на выдохе ответила Нор, следуя инструкциям спасительницы.
- Бери лопату, пошли со мной. Не повезло тебе с наставницей. Она мерзкая. Но я ничего не говорила.
- Куда мы? – с недоверием решила уточнить девочка, наконец восстановившая дыхание, но решившая, что сейчас ее скормят диким кошкам.
- У меня тоже проблемы с соседкой. Хочу решить свою проблему. Ну и твои заодно.
Они подошли к молодому мужчине в чистом термо-комбинезоне и планшетом в руках. Бригадир недовольно уставился на них, уже готовый начать орать и отказывать.
- Мне нужна напарница, там осыпалась траншея, метров 20, надо укрепить. А тут А13 свою бросила. Опять. И мне кажется, вы уронили в шлюзе это, - девушка раскрыла ладонь в толстой перчатке, показывая что-то резко изменившемуся в лице бригадиру.
- Я? Уронил?! – прошипел он, - ты забываешься, девочка! Будете рыть траншеи до конца своих недолгих дней, если где-то ещё такое ляпните!
Девушка не восприняла угрозу всерьез и спокойно продолжила:
- Ну, если это не вы, наверное, старшая по блоку. Схожу к ней. Верну. Мне как раз нужна новая соседка. Ким скончалась, вы же знаете, да? Она так любила слушать инструкции по технике безопасности, которые вы..
Бригадир не дал ей закончить. Резко схватил ее за предплечье и дёрнул к себе.
- А27, понятия не имею, о чем ты. Траншея сама себя не укрепит, вперёд! Номер напарницы?!
Девушка выдернула руку из лап бригадира и вопросительно повернулась к новой напарнице, подмигнула. Ничего не понимающая Нор не сразу сообразила, что вопрос обращён к ней.
- А? А42, - тихо сказала Нор.
- Не мямлить! На моём участке всё строго! Отвечай всегда громко и четко, А42. Как звать-то, зелень? – мужчина почему-то смягчился и уже не казался таким грозным.
- Нор. Рабочий номер, А42! – громко и четко ответила девчонка.
- Всё, пошли вон. У вас 4 часа на траншею.
Казавшаяся очень смелой и дерзкой девушка, взяла вторую лопату и потащила «зелень» в сторону обвалившейся траншеи.
- Я Дайне. Не обращай внимания на Гибса, он бригадиром совсем недавно, и ещё не знает, что с нами делать и как себя вести. Да и старше он всего лет на пять. Он то орет, то косит под Старика, то заигрывает. Он вообще-то мелкий контрабандист, ищет всякую технику, запчасти и побрякушки на поверхности и проносит через шлюз, потом собирает из этого генераторы и всякое. Две недели назад моя соседка имела неосторожность работать без перчаток. Такая глупость. Порезалась, работала всю смену. Инфекция, столбняк. Гибса тогда знатно трясли, и трясут до сих пор. Если узнают, что он ещё и таскает барахло с «внешки», снимут, будет копать траншеи вместе с нами, - Дайне спустилась в траншею, приняла лопаты, потом помогла спуститься все ещё ошарашенной Нор, на лицо которой под маской забились ярко-рыжие полоски волос, - На счёт соседки не переживай. Ю давно портит ему кровь, подставляя своих подопечных, ты уже третья за полгода, а так все будут в плюсе.
***
- Спасибо, - тихонько прошелестела голубоглазая девчонка.
- Пожалуйста, - Нор слегка удивилась благодарности, но не отказала себе в удовольствии ее принять.
- Мне очень повезло с наставницей и соседкой. Здесь всё такое, такое, - девочка замялась, - страшное. В «детской» не отключают кислород по-настоящему.
- Здесь тоже не отключают, только урезают подачу на время смен. Ты привыкнешь.
- А ещё там не холодно.
- Я уже не помню, как там. Но тебе повезло, у меня генератор, и можно погреться. Только не забывай ставить таймер. Здесь холодно, потому что под нами камеры охлаждения Апреля. Сразу за ними электрогенераторы и печные установки, и там вот очень даже жарко. Я даже не знаю, что лучше. Спи.
- Я Анни, - не унималась девочка.
- Я знаю. А274. Я Нор, и это полное имя, если что. Свой рацион завтра раздели на две части. Вторую возьмёшь с собой. Есть на поверхности не положено, но ты не выдержишь.
- А как же респиратор? – испуганно спросила Анни.
- Научу тебя завтра.
- Можно спросить? Там правда много диких кошек?
- Встречаются, за барьером. Но я никогда не видела сама, - соврала Нор, вспоминая про все ещё спрятанный в отсеке контейнер с ядом. Она машинально потерла разодранный кошкой бок, заживающая рана порой жутко чесалась.
- А у вас правда есть настоящие печатные книги? Из бумаги?
Нор сдержала смешок. Достала из шкафчика небольшой синтетический мешок, протянула девочке.
В мешке была "книга" – твердая обложка и переплет выглядели внушительно, но сделаны были из синтетики. Настоящих бумажных книг в убежище было немного, все они были законсервированы особым образом несколько поколений назад. Эта книга была ненастоящая, но работа была качественная. Страницы были сделаны из тонкого полимера, на ощупь что-то среднее между тканью и бумагой. Текст печатался прямо во время отлива страницы, а когда книга, что называется, выходила из моды, ее переплавляли во что-то новое. Но даже эти «книги» были редкостью, и официально разрешалось держать не более 5 штук на блок, чтобы не переводить полимеры. В основном это были тоненькие любовные истории или детективы. При этом абсолютно любые старые и новые литературные произведения можно было читать в открытой библиотеке на любом терминале или в вирт-очках, но роскошь есть роскошь.
Девочка разочарованно вздохнула и вернула книгу соседке.
- Можешь почитать, если хочешь, ее скоро переплавят, - предложила Нор, мечтающая наконец уснуть.
Она закрыла глаза, но сон не шел. Вместо этого в голове крутились жуткие картины того, что может случиться на новом месте с Дай. И хотя она давно не девочка из «детской», работники «шахт» не отличались вежливостью и заботой. Будет невероятным везением, если ее хотя бы всего на всего ограбят или лишат рациона. Уж это она переживет.
И сами работы в строящихся тоннелях были почти самыми опасными и тяжёлыми, хорошо, что Дай электрик. Работа электрика везде одинаковая. Но в «шахтах» газ. Втройне опасно. А еще звери, о которых ходят ужасные сплетни. Мысли тревожным роем крутились вокруг Нор, не давая уснуть.
Она вдруг всем телом ощутила, как ей не хватает строгих карих глаз и вечного осуждения на счёт растраты ресурсов. Никто больше не ворчал, что она греется и слишком долго пропадает в вирт-очках. Да и очки давно лежали без употребления. Перерасходом и не пахло. Никто больше не отпускал шуточки на счёт ее пышной шевелюры.
Нор опутывала дикая, как те кошки, сосущая пустота, будто она проваливалась в бездонную пропасть. Мирно сопящая на верхней койке Анни забормотала что-то во сне, возвращая Нор в реальность. По щекам на рыжие локоны покатились давно просящиеся наружу слезы.