Вновь открываем стилистическую музыку Саши Соколова. «Школа для дураков»

Возвращаясь к этой трогательной книге с эпатажным названием «Школа для дураков», я больше всего беспокоюсь о тех, кто по чистой случайности может никогда роман не открыть. История ее издания в СССР стала камнем преткновения, расходилась почти полвека назад через самиздат. Первый тираж был напечатан в издательстве «Ардис» в 1976 году после эмиграции Саши Соколова.

У нас сегодня изданы миллионы книг (по данным статистики 130 млн), а человек в среднем может прочитать всего 6 тысяч. И сколько среди них таких - звенящих луговыми колокольчиками, любимыми огоньками, прозрачными стрекозами и бархатными шмелями, я не знаю. У каждого – свои, и очень хочется, чтобы мои друзья записали в список своих этот роман с точными словами первого издателя Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще». Не повторил блестящее повествование и сам автор. Саша Соколов давно стал серьезным писателем, аналитиком, эссеистом и публицистом зарубежных и отечественных изданий. Живет в Канаде.

Писатель Саша Соколов -обложка книги

Наш приятель Витя Пляскин

Предваряя издание, писатель отдельно выносит посвящение: «Слабоумному мальчику Вите Пляскину, моему приятелю и соседу». И в контексте добавляет: книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности … который не может примириться с окружающей действительностью». И мы не можем примириться, когда жизнь бьет наотмашь, когда в детство рано приходит горе и смерть, поэтому чувствуем светлую душу и все ее раны зияющие. Давайте просто сначала послушаем необычайные рассуждения героя:

«Мне представляется, что у нас с ним, со временем, какая-то неразбериха, путаница… наши календари слишком условны и цифры, которые там написаны ничего не означают и ничем не обеспечены, подобно фальшивым деньгам. Еще я хотел бы сказать, что у каждого человека есть свой, особый, не похожий ни на чей календарь жизни».

«Видите ли, человек не может исчезнуть моментально и полностью, прежде он превращается в нечто отличное от себя по форме и по сути – например в вальс, в отдаленный, звучащий чуть слышно вечерний вальс, то есть исчезает частично, а уж потом исчезает полностью».

Критики давно отнесли роман к фантасмагорическому постмодернизму, мы не будем затевать с профессионалами споры, а просто присоединимся к оценке великого Набокова, который назвал повествование «чарующим, трагическим и трогательным». Давно понятно, чтобы принять волшебство, надо верно поймать ноту, и тогда получится читать на одном дыхании про мальчика, который с благословения автора счастливо или несчастливо живет в Краю Одинокого Козодоя, где видит и слышит музыку природы, разговаривает с рекой, влюбляется в нимфеи, ирреальную Розу Ветрову и реальную учительницу биологии Вету Аркадьевну Акатову, собираясь на ней жениться, нет, сначала - в предельно краткие сроки стать инженером или, на крайний случай, научиться продавать для поддержки семьи всякую дребедень. Что делать?

«Одинок и заброшен, как церковь он стоял на ветру. Ты пришла и сказала, что птицы живут золотые… Росы серебряной прах. День, обретающий лицо. Люди, любите день более ночи».

Звонок из новой–старой реальности

Ученик школы дураков гениальный по-своему Витя Пляскин, вы же сами вполне доходчиво и поэтично описали возвращение после смерти самого лучшего школьного учителя географии Савла Петровича Норвегова, сделайте одолжение, успокойтесь, и ваш соавтор доходчиво расскажет нам, читателям, историю - предостережение о плотнике Савле, который сам себе построил крест. «Разве ты не понял, неразумный, что на кресте, который ты сотворил во имя своего высокого плотницкого мастерства, распяли тебя самого, и когда тебя распинали, ты сам забивал гвозди». И не страшно, если на заднем плане маячит присутственный день психиатра Заузе, это пройдет. Весь мир – большая школа дураков. И настрой ученика по примеру географа сдать скелет (после чего сами знаете) родной спецшколе на радость, обычное явление как звонок на перемену. Конечно, эффект одновременного присутствия наставника в живом и мертвом мире настораживает, но впечатляет. Согласитесь.

Вот такие сигналы о всеобщем бедствии с эмоциями - лирическими и не очень. Принимайте экстренные меры , пока не поздно. Мы все этом мире давно психологи и адепты новой реальности, вернее, старой, которая повторяется. И мы ищем кратчайший путь в бессмертие. И как герой книги работаем в разных местах и даже в Министерстве Тревог, где на хорошем счету, благодаря встревоженным лицам, и у художника Леонардо в подмастерьях, где часто разгадываем ребусы, преподнесенные жизнью. Да, где мы только не работаем, сочувствуя герою и себе любимому. «И куда бы мы ни пришли, о нас говорят: смотрите, вот они –Те, Кто Пришли. Жадные до знаний, смелые правдолюбцы, наследники Савла, его принципов и высказываний». Жизнь будет намного интереснее, если во всех «переплетах» не забывать уроки школы для дураков.