⇦ предыдущая часть
Речь Богаевского на съезде учителей о казачестве, его роли в России и о судьбах России и казачества, которую можно считать программой для всей его деятельности, сохранилась, кажется, в одном списке. Из него мы уже приводим конец – «о судьбах России», приводим теперь мысли М. П. Богаевского о казачестве.
I. Русская революция и казачество
Часто раздаются нарекания за роль казачества в революции 1905 года. И больно их слышать казачеству. Ибо упрекающие, прежде чем делать это дело своё, должны были заглянуть в душу. И многое представилось бы для них в белом свете.
Службу свою по усмирению восстаний и, главным образом, аграрных волнений казачество вынесло с тяжёлой душой. В некоторых полках были даже серьёзные колебания. Причина приятна: казаки в массе своей всё же близки к крестьянству и стремление последних к приобретению земли были им вполне понятны.
Вот почему усмирение аграрных волнений было для казачества делом невыносимо тягостным. И шло оно на них не потому, что раздавались сторублёвые пособия и обещания ублаготворить разными милостями, но потому, что в душе казаков жило сознание государственной необходимости и мысль о незыблемости. Что землю получить надо – в этом они крестьянам сочувствовали, но вместе ясно сознавали, что получить её можно не самочинно, а каким-то законным путём, посредством правомерно разрешённого раздела - царём ли или ещё как-нибудь, но непременно по закону.
И я утверждаю, что эта идея права до сих пор прочно сидит в казачестве. Она сказалась хотя бы в отношении его к Учредительному Собранию. Она же ярко сказалась и на общеказачьем съезде в марте 1917 года, который с тревогой спрашивал у Временного Правительства: «А нет ли у вас двоевластия»? И тогда казачество не могло помириться с тем , что считало ненормальным, незаконным и готово было вновь пролить кровь свою, а в июле и действительно пролило её за ту же мысль о праве.
А потом - ведь и кавалерийские полки и даже некоторые пехотные принимали участие в усмирении мятежей 1905 года.
Почему же обвиняют лишь одно казачество?
А потому, что оно было больше на виду, потому что разбросано оно было по всей России и большую тяготу пришлось понести ему.
Так что, не лучше ли воздерживаться от несправедливых обвинений? Поняв, что в основе тогдашнего поведения казачества было то, что сейчас единственно может спасти нас от страшного нашего развала: уважение к закону…
II. Революция у казачества
Почему с первых дней нынешней революции казачество не пошло теми путями, какими пошли остальные части русской армии, почему сразу не покатилось оно с ними в пропасть?
Если мне скажут, что оно удержалось офицерством, которое у нас близко к серой массе казачьей, то я отвечу отрицательно. Самое большее, что я скажу тут – казаки и их офицеры нашли общий язык и таким образом сохранили некоторое равновесие.
Но этого мало.
Главное не в этом.
Первым и основным условием, удержавшим казачество, по крайней мере, в первые дни общего развала, это идея государственности, правопорядка, глубоко сидящее сознание необходимости жизни в рамках закона. И если в настоящие дни казачество как будто начинает заболевать страшной болезнью большевизма, то думаю – скоро придёт к нему излечение, ибо искание порядка ярко проявилось в казачестве с первых дней революции.
Это искание порядка, законности красной нитью проходило и проходит через все Круги всех казачьих войск и на общеказачьих съездах. В этих народных казачьих собраниях, несомненно, мысль о государственном порядке стоит крепко, выношена уже предыдущими десятилетиями и она не берётся под подозрение, как на других съездах и собраниях.
Легко найти немало примеров этой здоровой струи в казачестве хотя бы и на наших кругах.
Взять, например, случай с представителями от дворянства на первом нашем Круге в Новочеркасске. Круг заявил, что, как представители сословия, они права участия в Круге не имеют, ибо сословия упразднены, но в качестве станичных представителей – «Милости просим».
Затем – представителем одной из станиц оказался полицейский пристав. Кто-то указал на это.
Старики спросили: Станица его послала?
- Станица.
- Документ в порядке?
- В порядке.
- Не имеете права удалить его, - авторитетно решил Круг.
Эти два случая ярко обнаруживают здоровое демократическое настроение старого казачества. И потому-то наши Круги и съезды были благородны в самом тоне своём, даже в том, как говорили и держались члены их. Ибо не митинговать собирались они, а чтобы творить жизнь на устоях правопорядка.
Таким образом, нынешняя революция в умах казачества получила отражение совсем не такое, как у большей части российских граждан. Те видели в ней только разрушение, мы же стремились и созидать. Пока большевистские волны извне не докатились до нас.
III. Каковы устои казачьей власти
- Казачье управление, - говорили на первом Круге, - должно быть построено так: чтобы мы были хозяевами в станицах, а атаман избирался по воле общества, это было, это и должно быть.
Вокруг должности атамана разгорелись споры.
В одном проекте намечено было войсковое правление без атамана.
Старики возмутились.
Идут ко мне.
- Что это интеллигенция затеяла? Как же войско без атамана? Атаман – это не кукла, это – власть.
И проект, имевший много сторонников, с треском провалился.
То же было и в войсках Кубанском, Уральском и Сибирском.
В вопросе о личности атамана все дружно сошлись на Алексее Максимовиче. А приезжавшие в Новочеркасск с предубеждением против него возвращались с недоумённым вопросом: «Кто же более демократичен – генерал ли Каледин или петроградские крикуны, объявившие его врагом демократии?»
И в связи со змеиным шипением, раздававшимся по адресу нашего избранника, Круги закрепили два стародавних, святых закона.
- Первый – народный избранник неприкосновенен.
- Второй – с Дона выдачи нет.
И это последнее правило осуществляется и теперь, когда на Дону нашли себе пристанище многие, имевшие петлю на шее.
Это правило одно из демократичнейших. И, однако, на него покушались и господин Керенский и товарищ Скобелев. Казачество же поняло, что оно является одним из великих приобретений революции, как право не только иметь своих избранников, но и судить их, так же, как и защищать их, от атамана до последнего казака.
Так прочно воссоздавало существенные устои своего стародавнего быта казачество в дни революции.
Я не останавливаюсь на подробностях. Они уже не имеют значения для общей картины, когда так сочны, ярки и определённы эти важнейшие её краски.
Но мне хочется указать ещё одну чрезвычайно характерную черту для нашего Круга.
В то время, когда повсеместно взоры народные отвращались от церкви, и вера в Бога топталась ногами, ни один Круг не начинался без молебна. И делалось это не только из желания не нарушить древний обычай, по казённому.
Нет.
В казачьей массе есть твёрдая определённая уверенность, что религиозное начало – одно из самых прочных, спасающих от бед.
Круги неизменно поддерживали эту духовную устойчивость. И в ней, устойчивости этой, я вижу залог общей устойчивости пред любыми бедами, которые готовят нам катящиеся на нас волны.
Газета «Донская волна» № 14 от 9 сентября 1918 года.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского
► Подборка "Слава Дона"