Странные идеи порой людям приходят в их головы, особенно когда температура окружающего воздуха уверенно штурмует рекордные рубежи. Увидев такое сочетание гитаристов в сравнении друг с другом многие, наверное, покрутят пальцами у виска или протрут очки, чтобы убедиться правильно ли они прочли текст. А собственно, почему бы и нет, почему бы и не сопоставить этих таких разных музыкантов, ведь фигурируют же их имена в разных списках опросов в категории "лучший гитарист". По итогам последнего, проведенного журналом "Total Guitar", Харрисон был № 20, Клэптон – № 5, а Пейдж – № 3. При всей условности и "объективности" подобных списков что-то рациональное в них в какой-то степени присутствует. И всё же... Давайте повнимательнее вглядимся в этих поэтов гитары и сравним их.
Джордж Харрисон
На первый взгляд вроде бы можно утверждать, что Джордж – самое здесь слабое звено. Тем не менее ряд специалистов, в том числе и Сэмюэл Мартин, известный американский музыкант, лауреат "Грэмми", имеют свой взгляд на этот предмет:
"Я бы сказал, что Джордж, возможно, обладает самыми сильными чувствами самоконтроля, мелодичности и грации из этих трех гитаристов".
Хотя многие люди обычно не считают The Beatles группой, ориентированной на гитару, нельзя отрицать, что они были мастерами создания экстраординарных, культовых мелодий на все времена. То же самое можно сказать и об игре Джорджа. Соло Джорджа – это почти такие же песни сами по себе, как и песни, в которых они фигурируют. Например, возьмем соло Джорджа на его собственной композиции "Something":
Оно не слишком броско и экстравагантно, не изобилует какими-то запредельно виртуозными и поражающими воображение пассажами и неземными чувственными мелизмами, но это потому, что так и не должно быть. "Something" – это ведь песня о любви, возможно, одна из лучших в истории современной музыки, и нет никакой необходимости в том, чтобы страстности здесь было больше, чем должно быть.
Сольная партия – она ведь как специя, её роль и задача – усилить впечатление от всей композиции, "подсветить" её достоинства, не входя с ней в противофазу, поэтому здесь очень важно не переусердствовать. Зачастую отдельные виртуозы, стремясь в большей степени подать свои сильные технические стороны и покрасоваться скиллами, чем вступить в гармонию взаимодействия с духом произведения, с этим перебарщивают, нарушая баланс. Гений Харрисона зиждется на абсолютном вкусе: он всегда выдавал в нужном месте именно то, что и необходимо было песне для её законченности.
Тот факт, что Джордж понимает это, показывает, что он, возможно, обладает самым сильным чувством мелодии и здравым смыслом в принятии решения о том, какие песни The Beatles нужны для их гитарных аранжировок. Само соло в "Something" можно считать самостоятельной мелодией – изысканно красивой, приносящей радость восхищения и благоговения. Несмотря на весь свой лаконизм, оно имеет законченность совершенства, его чаще хочется напевать и оно глубже садится на подкорку, чем, например, блистательные феноменальные сольные партии Пейджа на "Achilles Last Stand" или Клэптона в "Crossroads". Это само по себе говорит о невоспетом гении Джорджа как гитариста и музыканта.
Другой пример взят из песни "Give Me Love", в которой Джордж играет на слайд-гитаре. Гитарное соло настолько мелодично и грациозно, что ему можно подпевать так же легко и часто, как и самой песне. Признаюсь, с юных лет неравнодушен к этому шедевру из под пера мастера, в том числе и за эту напевность гитары.
Если вам мало, то вот ещё небольшой сольный фрагментик в композиции "Poor Little Girl". Всего несколько тактов в начале и в концовке, где Джордж потчует нас вкуснейшим распевом слайд-гитары, словно изысканейшим блюдом в мишленовском пятизвёздочном ресторане, после которого хочется вскочить и неистово аплодировать её автору, не жалея ладоней для выражения восторга.
Резко контрастирует с этим рычащая сердитая "Битловская" песня "Hey Bulldog", которую ведёт фортепиано Леннона. Это, возможно, является одним из лучших соло Джорджа, в котором он выдает яростную, бешеную, гитарную страсть на своей " Gibson SG Standard" 1964 года, проходящую через фузз-бокс с включенным на максимум усилителем. Сигнал фузза идет параллельно чистому тону усилителя, а ручка Distortion регулирует смесь фузза по мере его добавления к чистому сигналу. При этом Харрисон использовал очень простую установку, состоящую из твердотельного усилителя "Vox Conqueror" с кабинетом 2x12. Как вспоминал звукорежиссёр Джефф Эмерик:
"Соло Харрисона было блестящим... один из тех немногих случаев, когда он сразу "пригвоздил" его. Его усилитель был включен. очень громко, и он использовал один из своих новых фузз-боксов, от которого его гитара просто визжала".
Здесь в очередной раз Джордж продемонстрировал, какой стиль игры лучше всего подходит к песням The Beatles, да и его собственным песням. Это само по себе свидетельствует об очень глубоком им понимании структуры композиции, мелодии и его эстетическом суждении о стилистике.
Кэб Кэллоуэй, Джордж Формби, Хоги Кармайкл и Джанго Рейнхардта были теми музыкантами, на кого юный Харрисон первоначально ориентировался. Последующие влияния на него оказали Карл Перкинс, Лонни Донеган, Чет Аткинс, Чак Берри, Бо Диддли и The Everly Brothers. Он учился всю свою жизнь, как губка впитывая всё, что появлялось нового и что он узнавал нового. При этом неизменное чувство стиля и врождённый вкус позволяли ему находить, пожалуй, единственно верное правильное решение при гитарных аранжировках.
Его настоящий талант заключался в подаче песни – он не играл длинных, протяженных соло – он часто играл короткое соло, которое идеально к ней подходило. Например, в "All My Loving" оно длится всего 4 такта, но оно великолепно. А "And I Love Her"? Пол Маккартни говорил, что вступление Джорджа "да-ди-да-да" и создало всю подачу песни.
Он никогда не гнался за эффектностью, но при этом обладал врожденным красноречивым чувством мелодии. Этими средствами он добивался наилучшей подачи любой песни. Возьмём классическую композицию The Beatles "Till There Was You". Соло Джорджа невероятно мелодично, и оно просто идеально подходит к смене аккордов. Эта песня олицетворяет всё, что делало гитарную игру Джорджа такой неотразимой с точки зрения группы – правильная партия, точно в нужный момент, каждый раз в обязательном порядке; 15 секунд безупречного и мелодичного следования аккордам, но ни разу не чувствуется надуманности или расчета. Это же просто мастер-класс по "воспроизведению изменений".
Как вспоминал Берни Марсден из Whitesnake о своём впечатлении о вкладе Харрисона в успех этой песни:
"Till There Was You показывает широкий диапазон владения Джорджем гитарной техникой в 1963 году. У него прекрасная фразировка – он использует уменьшенные ноты – и фантастически использует рычаг тремоло "Gretsch" перед потрясающим переходом в среднюю восьмерку".
Почему Джордж Харрисон не мог играть на гитаре, как Клэптон или Пейдж? Он был отличным лирическим гитаристом, но, похоже, просто не стремился выйти на следующий технический уровень. И это было не отсутствие способностей, а отсутствие желания. Джорджу больше нравилось создавать песни и гитарные партии, которые обычно содержались в песнях продолжительностью менее 4 минут. Он предпочитал, чтобы его гитарная работа поддерживала песню, а не была акцентом песни.
Я бы не стал недооценивать способности Джорджа. Многие опытные гитаристы восхищаются его скиллами и тем, как его мастерство проявлялось в различных стилях – рокабилли, блюз, рок, кантри, некоторые вещи под влиянием джаза. Джордж также был фантастическим слайд-гитаристом, с исключительно чистым тоном.
Эрик Клэптон
Хотя его дискография всё ещё разрастается, большинство обращается к тому периоду творчества Эрика Клэптона, которое охватывает период его пребывании в Cream, Derek and the Dominoes, Blind Faith и немного в The Yardbirds и John Mayall & the Bluesbreakers. Признано, что работа Клэптона в первых двух коллективах, возможно, была его пиком.
В 60-х Эрик стал пионером игры на гитаре в стиле блюз-рок. С 1966 по 1968 год, до того, как Джими Хендрикс и Питер Грин поднялись, чтобы посягнуть на его титул, Эрик Клэптон был, в некотором смысле, "Богом гитары". Он невероятно много работал. Он изучал великих исполнителей блюза и в процессе этого создал свой собственный стиль. Записи, которые он делал с Cream, настолько опережали свое время, что казалось, он играл в своей собственной лиге.
В Cream он и остальные участники трио смогли объединить свою блюзовую ипостась с растущим психоделическим звучанием, синтез которых в конечном итоге будет назван влиянием на возникновение хард-рока и хэви-метала, которые и станут мейнстримом несколько лет спустя. В этой смеси светлого и темного, триппов и блюза, Клэптон, благодаря своей гитаре, смог быстро взлететь до звуковых максимумов. Возьмём, к примеру его соло в таких песнях, как "I Feel Free", которое исполнялось короткими, спотыкающимися вспышками блюзового восторга. Это же брызги эмоций в чистом виде...
А каковы смачные, пропитанные своеобразием всплески рычания "wah-wah" в таких песнях, как "Tales of Brave Ulysses"...
Или жалобные, мучительные рыдания на песне Джорджа "While My Guitar Gently Weeps"...
Всё это напрямую обращено к чувственности. Как и у Джорджа, у него было негласное понимание того, какой звук подходит для каждой песни. Однако звучание Эрика было основано на блюзе, в отличие от игры Джорджа под влиянием скиффла, рок-н-ролл и кантри, что позволило ему выразить больше эмоций в своей игре, возможно, самой эмоциональной из всех трех музыкантов. Это чувство сидит где-то глубоко, его не может поглотить даже ржавчина времени, потому что это составляет саму суть гитариста.
Джордж при всей своей мелодичности отлично чувствовал когда следует немного сместить акцент, добавив страстности гитарному тону. Поэтому, ничуть не смущаясь, звал Эрика добавить новых, ярких красок своим песням. Так, эмоциональная гитарная партия Клэптона занимает центральное место на "I'd Have You Anytime", где ей самое и место. Его соло, которое звучит немного похоже на "Something", как если бы он пытался изысканно играть на гитаре в стиле Харрисона.
"Мне просто показалось, что это хороший поступок открыть альбом песней "I'd Have You Anytime". Возможно, подсознательно я нуждался в небольшой поддержке. У меня был Эрик, игравший соло, а Боб помогал писать песню".
Но и Эрик Клэптон сделал своеобразный алаверды Джорджу Харрисону, когда во время сессий "All Things Must Pass" зазвал того записаться на треке "Roll It Over". И это отнюдь не было актом вежливости: мелодичные гитарные арпеджио Харрисона – это как раз то, чего не хватало этой композиции для "смягчения" тона.
Блюз в некотором роде как оголённый нерв. Альбом "From the Cradle" был у Клэптона долгожданным "возвращением к блюзу", и это произвело фурор, когда он вышел в 1994 году. Но я не помню, чтобы кто-нибудь указывал на звездную песню "Reconsider Baby", кавер-версию песни Лоуэлла Фулсона 1954 года, записанную Клэптоном. Ему трудно с точки зрения игры на гитаре звучать "винтажно" и грубо в концовках фраз, но он прекрасно справляется и с тем, и с другим. А еще есть его язвительный тон, в котором заметны следы его стиля времён Bluesbreakers середины 60-х – периода, когда он и заслужил за эмоциональную выразительность прозвища "Бога гитары".
Говоря о блюзовых альбомах, которые произвели фурор, давайте не будем забывать " Me and Mr. Johnson" 2004 года, своего рода оду Эрика Клэптона легендарному Роберту Джонсону. Хотя в нем есть несколько песен, которые – давайте посмотрим правде в глаза – звучат очень похоже на многие другие блюзовые песни по формуле "I-IV-V", записанная Клэптоном "Stop Breaking Down Blues" выделяется веселыми, оптимистичными тонами слайд-гитары. Найти нужные эмоциональные краски – такому сложно научиться, с этим рождаются.
Признаваясь о том, какой музыкант повлиял больше всего на него самого, Клэптон как раз и указывает на гитариста Роберта Джонсона:
"Он – самый важный блюзовый музыкант, который когда-либо жил. Он был абсолютно верен своему собственному видению, и насколько я глубоко увлекся музыкой за последние 30 лет, я никогда не находил ничего более душевного, чем Роберт Джонсон. Его музыка остается самым сильным криком, который, думаю, вы можете найти в человеческом голосе. И это, оказалось, повторяет то, что я всегда чувствовал".
Тем не менее, у нас еще есть один последний великий гитарист...
Джимми Пейдж
Джимми Пейдж плодовит в создании гитарных риффов, и его разнообразный стиль включает в себя различные гитарные настройки, виртуозные и мелодичные соло и агрессивный, искаженный гитарный звук, а также фолк и восточные этнические элементы. Он также известен тем, что иногда играет на своей гитаре виолончельным смычком, чтобы добавить тягучей жужжащей звуковой текстуры к общему фону. Пейдж как-то высказался на тему риффов:
"Ну, когда вы думаете о том, что такое рифф, – это что-то гипнотическое, и это восходит к блюзу, который родом из Африки".
Подражая на первом этапе рокабилли-гитаристам Скотти Муру и Джеймсу Бертону и ежедневно практикуясь, Джимми Пейдж внимательно следил за музыкальными событиями в мире. Чтобы достичь профессионального мастерства, он превратил холл своего дома в студию с магнитофоном, грудами пластинок и записей, усилителями, различными электрогитарами, набором ударных и прочими инструментами. Каждое воскресенье у Джимми собирались и играли молодые блюзмены из Ричмонда. Но в круге его интересов были не только блюз и рок-н-ролл, но и фолк, этническая музыка и даже классика.
Джимми Пейдж был настоящим человеком эпохи Возрождения, у которого не было особых проблем с любым музыкальным стилем, который попадался ему на пути. Начав свою карьеру студийного музыканта, прежде чем присоединиться к The Yardbirds и основать Led Zeppelin, Пейдж поработал над множеством песен самых разных исполнителей: с Донованом, The Who, Them, Ширли Бэсси, The Rolling Stones, Отисом Спанном и многими другими. Многосторонний талант Джимми в воспроизведении самых разных гитарных стилей был очень востребован, ведь он сам был в любом материале как хамелеон, органично адаптируясь и перенимая новую музыкальную среду. Придя в The Yardbirds, он превосходно играл сольные партии Эрика Клэптона, дополняя их и своими нюансами. Постепенно он ввёл совершенно новый словарь фраз в мейнстримную рок-гитару.
Кроме того, он, пожалуй, лучше всех понимал, как использовать студию в своих интересах, чтобы его песни звучали культово. Он обожал работать с техническими примочками. Однако это только приоткрывает таланты Пейджа как музыканта.
В то время как Харрисон и Клэптон обладали тонкостью, изяществом, эмоциями и разнообразием, Пейдж отличался тремя качествами в большем избытке, чем два других гитариста: мощью, развязностью и склонностью к экспериментам. Как сказал о нём Брайан Мэй:
"Для меня он мастер изобретений, вот что я бы сказал. И Джимми Пейдж – главная, главная сила в определении того, каким стал тяжелый рок в момент его рождения. Мне никогда не надоедало слушать эти альбомы Zeppelin, и никогда не надоест".
Хотя Пейдж впервые практиковался ещё с Эдди Филлипсом из The Creation, он был самым экспериментальным из троицы в этом списке и популяризировал игру на гитаре виолончельным смычком, как он это делал в таких песнях, как "Dazed and Confused".
Позже в песне "Джимми и компания" вступают на территорию прото-метала, где Пейдж полностью расслабляется и кайфует в то время, когда его гитара кричит от гнева и боли.
Еще более ошеломляющим является тот факт, что живое исполнение "Dazed and Confused" порой продолжалось в течение тридцати минут! Такого точно не могли бы себе позволить Эрик с Джорджем, просто их эстетические представления и вкус не позволяли их фантазии столь далеко забредать на поле экспериментов. Джимми же не страшился такого, в этом смысле он был самый "отвязанный" из троих.
Возможно, одно из ярких достижений Пейджа в Led Zeppelin кроется в их блюзовой балладе "Since I've Been Loving You", в которой с первой минуты Джимми из сдержанного и мрачного превращается в парящего и вопиющего романтика. Его внезапные переходы из деликатной вкрадчивости в фортиссимо поражают до такой степени, что кажется струны души не выдержат и лопнут, не выдержав всплеска эмоционального накала. Такая "нервозность", молниеносные смены настроения – от минусов к плюсам – тоже является отличительной чертой музыканта.
Что ещё, возможно, выделяет Пейджа среди этих трех гитаристов, так это то, что как в своих студийных работах, так и при сценическом исполнении он играет с хладнокровной, непринужденной, задиристой развязностью, которой многие с тех пор стремятся подражать. В таких песнях, как "Heartbreaker", Джимми это делает с таким вызывающим головокружение, чертовски крутым апломбом, что трудно удержаться от соблазна счесть это чем-то сверхъестественным... Да кто он такой, чёрт возьми?! Не зря же, учитывая его интерес к оккультизму, даже поговаривали о чёрной магии...
А эти шаманские прыжки и хождение "утиной походкой" в буйном, энергичном "Rock and Roll"... Честное слово, если бы нужно было выбрать гимн "отвязности", то никакие панки, трэш-металисты или гранж-группы не смогли бы посостязаться с таким живым номером Led Zeppelin.
По страсти к импровизациям Пейдж мог бы поспорить с Клэптоном. В концертных выступлениях Zeppelin он практически не повторялся в сольных экзерсисах, да и студийные записи делались по вдохновенному наитию в несколько отличных друг от друга дублей. Даже, казалось бы, до мелочей выверенное, классическое гитарное соло "Stairway to Heaven", которое неизменно признают лучшим соло всех времён, и то делалось с тремя заходами. Было записано три разных импровизированных соло, и Пейдж мучительно думал, какое из них оставить:
"Я всегда старался добавлять соло в самом конце, потому что хотел, чтобы оно полностью соответствовало содержанию текста. Обычно я сначала разминался, разминался, а потом говорил: "Включайте красную лампочку". На эти соло не нужно было тратить много часов; я понимал, получается у меня или нет. Я никогда не творил их ноту за нотой. Соло всегда были… как если бы я сделал глубокий вдох и начинал мчаться вперёд. Соло в "Stairway to Heaven" из той же категории".
Конечно, музыка – это не спорт, где предельно понятны критерии определения "лучших", но, по крайней мере, в одном аспекте они схожи: неважно, насколько вы хороши сейчас – рано или поздно появится кто-то ещё лучше. И определять "лучших" – неблагодарное занятие. Любой музыкант из "высшей лиги" обладает массой достоинств, и что весомее из них по отношению к другим – вопрос риторический. Короче говоря, ни один из этих гитаристов не лучше другого, и не спорьте. Каждый из них идеально подходит для того стиля музыки, который они играли, и в этом их сила. А нам, слушателям, – истинное удовольствие благодарно внимать их вкладу в мировое музыкальное искусство.
☑ Если понравилось, подписывайтесь и ставьте лайк!
➤Другие статьи подобного рода: