Либеральные популяризаторы истории буквально смакуют строки из писем Александра Вертинского, в которых тот якобы критикует советскую власть. Артиста они представляют чуть ли не борцом с режимом. В этой статье разберёмся, почему Вертинский вернулся, и как он относился к России и к власти на самом деле.
Юношеская беспечность
Октябрьская революция застала Александра Вертинского на самом пике карьеры — как раз в тот день, когда было свергнуто временное правительство, в Москве состоялся бенефис артиста.
Вертинский был потрясён пролившейся в ходе восстания кровью. На смерть трёхсот московских юнкеров он написал романс:
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в Вечный Покой!
Есть и другая версия, согласно которой этот романс был впервые исполнен в Киеве, и посвящён юнкерам, погибшим от банды петлюровцев.
Александр Вертинский покинул Россию в ноябре 1920 года вместе с остатками отступающей армии Врангеля.
В отличие от многих других эмигрантов, ненависти к большевикам Вертинский не испытывал. Возможно, он опасался репрессий, но сам артист в качестве причины эмиграции называет «юношескую беспечность».
Чувство русское тоски
Поначалу Александр Вертинский обосновался в Константинополе. Зарабатывал на жизнь, выступая в турецких клубах. Затем купил греческий паспорт на имя Александра Вертидиса, и поехал гастролировать в Румынию. Выступал перед русскими в Бессарабии (то есть в нынешней Молдавии и частично на Украине), где за «пророссийские» взгляды и песни, в частности, за песню «В степи молдаванской» был даже выслан в Бухарест и ненадолго там арестован.
После были Польша, Германия, долгое время в Париже.
Вертинский поначалу выступал практически за кров и еду, но очень много работал, и в итоге к нему пришел определённый успех. Он объездил с гастролями весь мир, давал концерты даже в Ливане и Палестине. А в 1934 году гастролировал по Америке.
В написанной по пути в Америку песне «О нас и о Родине» уже явственно слышна ностальгия:
Проплываем океаны,
Бороздим материки
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.
А ещё в Нью-Йорке Вертинский впервые споёт «Чужие города»:
Тут живут чужие господа,
И чужая радость и беда.
И мы для них чужие навсегда !
Состоящая в основном из эмигрантов публика будет встречать исполнение этих песен овациями.
Комната за пластинку и нищета
После Америки в 1935 году Вертинский приезжает в Харбин, а затем в Шанхай. В тогдашнем Шанхае живёт очень много эмигрантов из России. Вертинский выступает перед ними в разных заведениях города.
Уже тогда Вертинский обращается в разные советские представительства с просьбой разрешить ему вернуться в Россию. Безусловно, одной из причин была прогрессирующая ностальгия. Но была и другая причина, более материальная.
Вертинский был популярен в эмигрантской среде, но для того, чтобы зарабатывать деньги, ему приходилось работать фактически на износ, давая порой по два концерта в день. Особенно остро денежный вопрос встаёт с появлением в 1942 году молодой жены, и с рождением первой дочери Марианны.
В то же время у Вертинского постепенно появляется уверенность в том, что в России он популярен просто невероятно. Он действительно довольно известен в Советском Союзе, но в голове артиста степень его популярности сильно гиперболизирована:
— Да знаете ли вы, что в Москве за одну мою пластинку отдают целую комнату — говорил Вертинский своей знакомой.
Мечта о богатстве и пассивном доходе от продажи пластинок в СССР буквально поглотила артиста. В 1937 году он в письме отвечал приятелю, приглашавшему Вертинского снова приехать в Америку:
В Америку пока не собираюсь. Приеду через 2-3 года из России. К тому времени буду уже миллионером — одни пластинки будут давать миллионы в год. А какое счастье петь перед родимыми людьми! На родном языке в родной стране.
Но разрешения на возвращение всё ещё не было, а дела в Шанхае у артиста пошли совсем плохо. Вплоть до того, что несколько раз приходилось сдавать в ломбард даже концертный фрак, а затем, получив аванс, снова выкупать его перед выступлением.
В отчаянии Вертинский в марте 1943 года пишет письмо Молотову. В письме он делает упор не на своё ужасное материальное положение, а на патриотические чувства:
Жить вдали от Родины в момент, когда она обливается кровью, и быть бессильным ей помочь — самое ужасное.
Наконец, в ноябре 1943 года разрешение вернуться получено, и Вертинский с семьёй прибывает в Москву.
Вертинский в СССР
Вернувшись, артист сразу же получает шикарную трёхкомнатную квартиру в столице. В престижном месте — прямо напротив гастронома «Елисеевский». То есть миллионером он действительно стал. Причём это был подарок от государства. Только вот продать квартиру и увезти миллионы в Америку Вертинский не мог. Да, наверное, и не хотел.
У 1944 году Александра и Лидии Вертинских родилась вторая дочь Анастасия.
Чтобы кормить семью и жить на должном уровне, надо было зарабатывать. А вот с пассивным доходом не получилось — на выпуск пластинок «сверху» добро не давали, — и Вертинскому опять пришлось зарабатывать концертами. А ещё он снова, как когда-то в юности, стал снимался в кино.
У меня просторная светлая квартира в центре Москвы, на улице Горького, – писал Александр Николаевич. – У меня прекрасная мебель, которую я купил на свои заработанные деньги, заработанные не спекуляцией на бирже…, а честным трудом актёра высшей квалификации, который оплачивается здесь очень высоко.
С гастролями Вертинский три раза объездил всю страну, самые дальние её уголки. Он сам признавался, что ездил «за длинным рублём».
Именно в этих поездках артист писал те самые ворчливые строки, из которых теперь его представляют недовольным властью оппозиционером. Но если внимательней прочесть письма Вертинского, то становится понятно, что недоволен далеко не юный уже гастролирующий артист был не столько советской властью, сколько буквально всем. Вот что он пишет жене в 1950 году из Владивостока:
Город отвратительный. Дуют ветры. Ничего нет, хоть шаром покати. Есть нечего. Бегали на базар. Там тоже ничего. В ресторане — травилка и хамство. Хотели мяса кусок купить и у них изжарить — не приняли. В гастрономах ни колбас, ни сыру, ни даже масла, белый хлеб надо искать по городу. Но наплевать. Мне ничего не хочется. Скоро отсюда уедем в Хабаровск, а оттуда на Сахалин.
Он жаловался и на погоду, и на уличный шум, на здоровье, на сквозняки, на дальние переезды, на отсутствие в портовых городах контрабанды. Больше похоже не на оппозиционность, а на скверные стороны характера, всё больше проявляющиеся с возрастом.
Умер Вертинский от остановки сердца в мае 1957 года возрасте 68 лет в гостинице «Астория» в Ленинграде, где он был тогда на гастролях.
Резюмируя
Вывод из изучения биографии, и особенно из прочтения писем Александра Вертинского можно сделать такой. Он очень любил Россию. Тосковал по ней. А вернувшись — не был ни сторонником власти, ни её противником. Ворчал, но любил публику, выступал, жил для себя и своей семьи, ценил комфорт и благополучие.
Повторяю вам: я считаю себя абсолютно счастливым человеком. У меня есть Родина, семья и благородный любимый труд. Чего же мне ещё желать?
А может быть, надо было позволить Вертинскому заработать свои миллионы на продаже пластинок советским людям и уехать с этими миллионами в Америку? Не пришлось бы ему тогда гастролировать «по северам». Ну, не увидели бы его на концертах трудящиеся Сахалина, Мурманска, Владивостока и Магадана — и что? Ничего страшного, да кто они вообще такие — эти трудящиеся? Обошлись бы пластинками! А наш актёр зато миллионером бы жил себе спокойно в Америке. Снова тосковал бы о Родине издалека. Зато Эдвард Радзинский не рассказывал бы сейчас, как вернувшемуся Вертинскому в СССР было плохо.
Уважаемые читатели! Подпишитесь, пожалуйста, на канал