Полгода назад мы вспоминали Леонида Куравлева, и многие называли роль в фильме «Живет такой парень» одной из лучших в его фильмографии. Действительно, весь этот фильм держится исключительно на природном обаянии актера, а его Пашка Колокольников, один из первых воплощенных им на экране образов, получился запоминающимся и выразительным. Только вот выразителем чего? Давайте разбираться.
Глава 1. Маленькие трагедии Пашки Колокольникова
Пашка — незадачливый шофер, чья история с самого начала идет не так, как планировалось: его отправляют в один колхоз, но по дороге его сманивает случайный попутчик поработать в другой колхоз.
— А что, так можно было? — вопрошает зритель, озадаченный подобным поведением героя, безответственным даже по нынешним временам.
Но сценарий уже катится по наклонной, и вот Пашка дальше озадачивает зрителя феноменальным монологом о том, какой должна быть хорошая жена: энергичной домохозяйкой с неизменно хорошим настроением 365 дней в году. Сегодня такие рассуждения кажутся пещерным анахронизмом. Впрочем, и в стране победившего социализма с эмансипированным женским населением подобное могло вызывать вопросы. Или как минимум снисходительную улыбку.
С улыбкой и благосклонностью восприняли этот фильм советские зрители. Однако режиссер Василий Шукшин жаловался, что его не поняли: приняли этот легкомысленный лирический фильм за комедию, хотя он-то задумывал самую настоящую трагедию! У колхозного Дона Жуана даже своя Донна Анна имеется в виде очаровательной библиотекарши (тогдашняя жена Шукшина Лидия Чащина), которую тот пытается отбить у жениха-инженера (Родион Нахапетов).
Глава 2. Джармуш по-деревенски или колхозный Челентано
Герой Куравлева Пашка Колокольников напоминает героев из фильмов Джима Джармуша, только те живут в тихих американских городках: те же добродушие, наивность, непосредственность и бесцельность бытия. И вроде хорошие парни, а толку от них никакого, вспомнить хотя бы пашкиного коллегу-водителя из фильма «Патерсон» в исполнении Адама Драйвера.
О чем же мечтает наш Пашка? Чего же он хочет? — Найти женский идеал.
Как он идет к своей цели? — Увиваясь за каждой юбкой, не всегда одинокой, иногда даже замужней, из-за чего ему чуть не набили морду местные ребята, нагрубил оскорбленный муж, из-за чего Пашку то и дело отчитывают, над ним весело смеются, потому что он — чудаковатый деревенщина с донжуанскими фантазиями. Правда, простые деревенские девушки его не устраивают своей «некультурностью», хотя влезать по ночам в окна едва знакомой библиотекарши — тот еще признак хорошего воспитания.
Или вот Пашка заявляется домой к одной из местных колхозниц, матери-одиночке Кате Лизуновой, чтобы пригласить ее на танцы и прочесть лекцию... о женском мещанстве.
Биограф Шукшина А. Варламов отмечает:
«У Шукшина добрые жены встречаются намного реже злых. У него есть потрясающая запись в рабочих тетрадях, что сейчас идет всемирное наступление мещан. И, к сожалению, в первых рядах идут женщины. В женщинах он видел именно мещанство, какую-то приземленность, погруженность в быт, которая сковывает».
Именно эту мысль Шукшин вкладывает в уста своего героя. В фильме тезис про мещанство Пашка почерпнул из своего разговора со случайной попутчицей-горожанкой. Но интерпретирует он эту мысль перед Катей Лизуновой крайне поверхностно и нетактично.
Таким образом, серьезное соображение о надвигающемся мещанстве, но вложенное в уста такого спойлера, как наш неотесанный главный герой, превращается в профанацию. И мещанин здесь — тоже он, и не только в своей демагогии, но и в своих фантазиях: например, когда Пашка появляется с тростью и во фраке или когда видит во сне свою Донну Анну, завернутую в простыню. В общем, это дурачество местами очень напоминает народные итальянские комедии, массово выходившие в советский прокат.
Даже в самом пашкином отношении к женщине как к покорной домохозяйке тоже есть что-то мещанское, из итальянских фильмов середины прошлого века. Это и его многочисленные тирады об отношениях и браке, и его попытка сосватать товарища, и особенно сны: самый яркий и сюрреалистичный, где Пашка в образе генерала как бы отыгрывается на всех женщинах, которые ему отказали, напоминает уже не итальянское кино, а чехословацкую новую волну.
Глава 3. Обыкновенный героизм Пашки Колокольникова
Но чем же привлекает зрителей этот Пашка, простой парень без царя и без Маркса в голове? Когда он корчит из себя сознательного рабочего и говорит о чтении «Капитала», то только для того, чтобы пококетничать с библиотекаршей и «срезать» соперника-инженера — вполне в духе другого шукшинского персонажа из рассказа «Срезал», который, будучи неграмотным, пытается «срезать» гораздо более образованного собеседника.
Единственный интеллектуальный продукт, который на Пашку оказал несомненное влияние — это «Мужчина и женщина»: но не фильм Клода Лелуша с Трентиньяном (Пашка, кстати, упоминает другой фильм по теме, «Дайте мужа Анне Дзаккео» Джузеппе де Сантиса, 1953 г.), а книга об отношении полов, которую он стащил у генерала, которого возил во время службы в армии.
Вообще он всего нахватался по верхам — каких-то непонятных ему самому иностранных словечек и выражений (ставший его прозвищем «Пирамидон») — и так сформировал свое кредо. С этим «багажом знаний» Колокольников рисуется перед местными дамами и своими товарищами: чего стоит эпизод с престарелым коллегой-шофером, в котором Пашка предстает даже не как сват, а как самый обыкновенный сводник!
Да что уж там, эти шоферы пьют спиртное, находясь за рулем: вот они вышли из машин полюбоваться живописным пейзажем и помянуть погибшего товарища, сели, выпили, закусили — и снова в путь! Короче, Колокольников представляется зрителю эдаким Иванушкой-дурачком, то есть тем, над кем все смеялись, но в итоге именно он должен оказаться самым умным или самым человечным из всех людей.
Что же такого делает персонаж Куравлева, чтобы заслужить себе право называться настоящим героем?
Он совершает «поступок»: выводит грузовик с горящим топливом из автоколонны, от беды подальше. Тут же о нем пишет пресса в лице томной Беллы Ахмадулиной, с которой Пашка, по обыкновению, заигрывает прямо на больничной койке.
Вроде бы обыкновенный героизм обычного человека в непростой ситуации. Но зачем он бросается к этому грузовику? Все убежали на безопасное расстояние, хотя самый старший из них призывал потушить пожар с помощью брезента и огнетушителя.
В толпе кто-то вскрикнул: «Эх, черт, добра-то сколько пропадает!», но никто не рискнул жизнью ради казенного добра. Один безрассудный Пашка спасает социалистическую собственность в виде цистерн с топливом, чтобы они не загорелись.
Однако когда он героически выезжает на мост и сбрасывает грузовик в реку, в кадре мелькает фигура женщины, которую чуть не накрыло взрывом горючего. То есть своим импульсивным поступком наш «герой» мог подвести под монастырь как обычных прохожих, так и проезжающих по дороге пассажиров.
Да и сам этот «подвиг» показан скомканно и как-то невнятно. Можно предположить, что режиссер-дебютант Василий Шукшин, вчерашний ученик Михаила Ромма, просто еще не научился снимать эффектные сцены со сложными трюками.
Обратимся к истории создания этой сцены фильма:
Как рассказывают свидетели, этого эпизода не было в первоначальном сценарии – Шукшин добавил его позже. Пресловутый советский худсовет, обсуждая фильм начинающего режиссера, упрекнул главного героя в бездействии. Тут-то Шукшин и придумал этот эпизод (участники съемок рассказывают, что и в дальнейшем он частенько останавливал съемки, чтобы переписать очередную сцену буквально «на ходу»).
Страшно представить, какой рыхлой и бесконфликтной выглядела бы картина без финального «подвига»! Ведь что остается без нее? Только шуры-муры и пашкино-маниловские мечты… А ведь в общественном сознании герой Пашки закрепился именно как скромный советский труженик, который рискнул жизнью и спас людей.
Глава 4. Герои «безгеройного времени». Пашка, Шурик и другие
На следующий год после Пашки на советском экране появляется Шурик — местами нелепый и смешной, но очень симпатичный. Как обстоят дела с героизмом, например, в «Операции «Ы» Леонида Гайдая? Шурик, которому посчастливилось однажды ночью замещать бабулю, оказывается самым настоящим героем: он защищает государственное добро от хулиганов, рискуя жизнью или как минимум своим здоровьем.
Только Шурик, в отличие от Пашки, — человек воспитанный, образованный, а главное — сознательный, поэтому такой его поступок выглядит естественно, не вызывает вопросов, а собственно про сам подвиг и речи нет, никто не поздравляет Шурика с цветами, о нем не пишут газеты — в общем, живет такой парень…
Да и сама картина «Операция «Ы» снята явно не на коленках, а крайне виртуозно, изобретательно и со знанием дела, хотя никаких громких и престижных международных призов так и не получила.
В этой аналогии с Гайдаем показательна еще одна параллель — две сцены модного дефиле: эпизод в колхозе у Шукшина и знаменитые «Брюки превращаются...» с Мироновым и красивыми девушками.
В фильме «Живет такой парень» эта сцена призвана была продемонстрировать уже упомянутое женское мещанство (хотя по сути показала обратное: шоферюг, ржущих при виде нижнего белья). Сравните, как вроде бы похожий эпизод снимает Леонид Гайдай: тактично, деликатно, стильно и при этом действительно смешно!
P. S. Обещанный бонус для любителей Англии и причудливых параллелей:
Пашка Колокольников — это же почти прототип красавчика Алфи! Правда, Пашка за женщинами пока только приударяет, а житель Лондона Алфи переходит от слов сразу к делу. Забавно, ведь «Живет такой парень» вышел в 1964 и на Венецианском кинофестивале получил приз как «лучший фильм для детей», а «Алфи» с Майклом Кейном выйдет два года спустя, получит приз жюри в Каннах и войдет в историю мирового кино.
О пересечениях этих двух любопытных картин мы поговорим в другой раз.